МИЛЛИОН ДЛЯ ГЕНИЯ

он. - Алка... Ну, Алла, Аллочка?
- Пока нет, - ответил Леонидов.
- Нет? Ты что, ей не звонил, старый скромник? - возмутился Петров.
- Почему, позвонил, - признался он,  - отправил рукописи. Просто, она пока не успела. Была занята. Не было времени.
- Ну вот, отправил, – похвалил Петров. - Вот и хорошо. Давай, тереби ее, нечего тянуть. Можно раз за 20 лет уделить внимание старинному другу.
- Все будет нормально, - сказал Леонидов. - Поможет. Конечно, поможет. Пока не успела.
- Ну вот, так-то. Вот и хорошо. Таким, значит, курсом, - успокоился Петров.
- Как твой фильм, как министр?
- Все путем, - перекрикивал шум моторов Петров. - Фильм снимаю. Правда, министр денег на канал пока не дает. Ну, и ладно. Пусть не дает. Главное фильм. Главное Театр. Прорвемся.
- Да, прорвемся! Конечно, прорвемся! - согласился Леонидов. – А канала вообще не будет?
- Почему же, - сказал Петров, - будет. Только… другой. “Трижды три” или “Пятью пять” - я точно не помню.
- Канал о Театре?
- Не совсем, – тянул с ответом Петров. - Развлекательный канал. Фильмы, шоу, “мьюзика”. Ну, сам понимаешь, все как обычно!
- Экшен!? – переспросил Леонидов.
- Точно, экшен! – засмеялся Петров.
- Где же ты будешь показывать свой фильм?
- Найдем! Обязательно найдем. Думаешь, мало людей, которые хотят посмотреть фильм о театре? Миллионы!
- Да, миллионы, - согласился Леонидов и задумался.
- Пришлось уволить сценариста, – продолжал Петров, уверенно, стоя на мостике, широко расставив ноги и крепко держа штурвал, - он получил выгодный заказ и теперь занят на объекте.
- Заказ на другой сценарий?
- На какой сценарий? На сварку. Он же сварщик.
- Ну и пусть себе варит, - успокоил его Леонидов.
- Да, я тоже думаю, пусть варит. Пусть варит, – согласился Петров. - Алка тебя не приглашала на вечеринку? - вдруг спросил он.
- Нет, - удивился Леонидов, - какая вечеринка?
- Ну, как же? Да, ты не знаешь! Ни черта ты не знаешь! - ответил Петров, - у нее теперь собирается весь бомонд.
- А тебя пригласила? – спросил он.
- Нет. Пока нет, - признался Петров.
- Значит, мы с тобой пока не бомонд, - засмеялся Леонидов.
- Не бомонд! Это точно - не бомонд! Но, мы еще свое возьмем, старик, еще устроим такую вечеринку, мало не покажется, - и он поправил капитанскую фуражку на затылке.
- Ну, давай, старик, не пропадай, - закончил он. Его голос уже таял и растворялся  в реве мощных моторов, а ракета, набирая обороты, мчалась по волнам в бесконечность морских просторов. Неслась в неизвестность, летела навстречу судьбе. Только не было на ней парусов...
- Вечеринка, - подумал он. - Вот почему все эти парашютисты были так одеты. Они летели на вечеринку. Сначала за детьми на  кружки, а потом на вечеринку. Это был бомонд. Летающий бомонд в костюмах от Медильяне.

Глава 14

Собаки больше его не беспокоили. Они не исчезли совсем, но совершали набеги временами и поодиночке. И, что самое удивительное, они превратились в жалких дворняжек, которые лаяли все одинаково, издавая одни и те же звуки.
- Господин Клейзмер! Миллион... Миллион... Миллион...
- Я не даю интервью, - отвечал он.
- Гоша!... Миллион!... Миллион!...
- Не даю! Не даю!
- Гоша!... Ногти!... Волосы!... Борода!
- Интервью не даю!
- Консерватория!
- Нет! Нет!
Теперь ему было весело, и он вежливо, пунктуально снимал трубку, чем их злил. Как близок был этот человек - позвони ему и ты услышишь его голос. Обязательно услышишь! Но, как далек он был. Он ничего не хотел объяснять. Он издевался над ними...
Нет, не издевался. Просто эти псы, породистые, знаменитые, холеные и прилизанные, отпиаренные и зубастые, - палец в рот не клади, - стали теперь маленькими и безобидными шавками. В последнее время они так уменьшились в размерах, что, проходя по улицам, он боялся на них наступить. По телефону голоса их были едва слышны. Лишь какое-то вялое поскуливание. И ему по-настоящему было их жаль. Как они могут изо дня в день задавать одни и те же вопросы? Если они спрашивают об одном и том же, значит, они знают только это? Только это их волнует. Этим они живут! А мир так многогранен! Он так велик! Он бесконечен! Стоит повернуть голову немного в сторону, задуматься, помечтать о чем-то, посмотреть на этот мир другими глазами - своими глазами. Ведь у них остались эти глаза! Богом данные глаза и Дарвиным тоже. У каждого свой взгляд и мысли, свой путь, точка зрения, мировоззрение! Почему он слушает музыку? Потому что ни единая нота не повторяется, а каждая фраза уникальна! Каждая музыкальная история потрясает. Уводит в бесконечность. А нот в октаве всего двенадцать. А нот миллионы, но у каждого музыканта они свои. А у этих всего несколько слов: “Миллион, борода, ногти, волосы… Волосы, миллион, миллион”. И живут они, и говорят лишь несколькими словами! И думают! А мир так велик и многомерен. Так сложен, что миллионы слов не объяснят его.

В огромном старинном зале собирались люди. Конечно, десятки камер и журналистов - тех, кто вертится всегда рядом, не без этого, но дело совсем не в них. Сегодня здесь собралась почтенная публика. Ученые со всего мира. Самые высокие умы, великие головы современности. ЭТИМ не нужно прикрывать незнание или невежество костюмами от великого волшебника и мага Медильяне! ОНИ закончили свой Оксфорд или что-то подобное, получили лучшее образование и теперь учили других. Поэтому тоже сидели в костюмах… от Медильяне. Парадокс? Но все было именно так! Великий маг одел всех! Вся элита, какой бы она ни была, одевалась непременно в его наряды! Почему? Этого не знал никто! Королевские персоны, потомки голубых кровей, лучшие умы, умницы, выдающиеся личности - все собрались здесь! И все были в его костюмах!
Сегодня они пришли чествовать нескольких принятых в элитный Клуб, заслуживших это своим нелегким трудом. Нескольких избранных гениев! Такая премия вручалась ежегодно! На планете собирались по крупицам единицы-уникумы, которые попадали в короткий список, и Клейзмер был одним из них! Сюда он не мог не пожаловать. Да и денег здесь не вручали - жалкие несколько тысяч, которые можно истратить на дорогу или на костюм. Главное - ПРЕМИЯ и признание всего человечества! Здесь не было ни собак или пчел, ни других представителей братьев наших меньших - только Люди, Элита, лучшие из Людей. Здесь он должен появиться! Это не то место, которым можно пренебречь!
Кресла для нескольких избранных зарезервированы были в первом ряду. Самые почетные.  А вот и табличка “Klazmer” – она бронзовыми литерами отсвечивала его имя. И начинается действие! Король восходит на трибуну и зачитывает речь. Клейзмера пока нет, но сейчас он войдет - бородатый, нестриженый, с длинными ногтями, прищуренным лукавым взглядом, и непременно в таком же костюме - иначе нельзя! Иначе не положено! Войдет, окинет ряды, и эти люди, знаменитые, заслуженные, великие будут ему аплодировать. А дворец замрет в восхищении, и снимет шляпу свою. И будут аплодировать гению, который своим умом опередил время, приблизив мир к заветной черте. Зал в ожидании замер. Спокойный голос короля продолжает речь, голос его отражается от стен. Сотни лет лишь самые достойные собирались в этом зале. Стены его повидали многих, привыкли ко всему, но этот человек! Этот гений!... Опаздывает? Нет, задерживается. Гению позволительно всё. Но, только ему.
У старинных деревянных дверей стоят люди, готовые впустить его сюда! Вот уже первый избранный поднимается на сцену, и ему вручают грамоту, уже второй, но Клейзмера все нет! А эти грамоты, эти бумажные свитки, смотрятся как индульгенции, как земной пропуск в Рай! Это не зеленые бессмысленные бумажки, пусть их даже целый миллион! Пустить, развеять их по ветру, и через мгновение о них забудут. ЭТИ забудут точно. Даже не заметят такой мелочи. Не обратят внимания! Но, этот свиток! Его не взять нельзя! Но Клейзмера все нет!
Такого еще не было! Такого быть не могло! Пора бы и честь знать, господин Клейзмер! А его все нет!
Да кто вы такой? Обычный гений! Таких единицы? Таких вообще нет? Есть места, куда нельзя не приходить! Может, вы и в последний свой час перепутаете двери и опоздаете! А табличка бронзой все отливала, светясь на пустом месте.
Сейчас ОН войдет, - пронеслось по залу. – Сейчас двери откроются, и ОН войдет!
К королю подошел человек и что-то прошептал на ухо. Тот подтянулся, поправил костюм и направился к Клейзмеру. Нет! К пустому креслу. Зал в ожидании замер! Зал затаился, стены напряглись, потолок натянулся старинными перекрытиями! Такого здесь еще не было! И рядом с табличкой "reservado" на пустое сиденье ложится волшебный свиток-грамота, свиток-признание, свиток-пропуск, пропуск в Рай. Король поклонился пустому месту и покинул зал. А люди на местах выдохнули, они уже задыхались, они не в силах были таить в себе молчание, и тут их словно прорвало!
- Да, кто он такой?
- Это переходит всякие границы!
- Нужно и ЧЕСТЬ ЗНАТЬ, господин Клейзмер!
- Честь... Честь... Знать... Знать...
Долго еще стены отражали эти слова гулким эхом, пока не растворились и не умерли навсегда. Такого еще здесь не было никогда!

Глава 15

Они с Галей снова шли по короткому коридору, коридорчику, и разноцветные таблички контор и офисов переливались разными цветами. “ИЗДАЕМ И ПРОДАЕМ” - гордо светилась в конце коридора. Прошло уже два месяца с тех пор, как они заключили крохотный договор... договорчик. И теперь пришли сюда снова. Усталый маленький издатель равнодушно встретил их и проводил к столу. Книг здесь стало еще больше. Значительно больше! Они уже закрывали все проходы, поднимались до потолка, подпирая его великими мыслями, судьбами, придуманными и не придуманными историями, книжной силой и мудростью. А вот и коробки с его книгами. Они приветливо смотрели на своего хозяина. На своего автора! Наконец, явился! - говорили ему они. И какая-то идиотская радость охватила Леонидова. Здесь находились его книги! Тысячи книг! Они не испортились, не устарели, не запачкались - были аккуратно сложены в красивые коробки и стояли там, где их оставили два месяца назад! Он и не надеялся снова увидеться, но они были здесь и ждали его. И он почувствовал себя рядом с ними как дома… Потом очнулся...
Галя о чем-то говорила с маленькими издателями на повышенных тонах:
- Но, почему за два месяца не было продано ни одной книги? Вы взялись за это! Мы заплатили деньги! Вы обязаны были их продавать!
Издатель устало на нее посмотрел. Он давно устал от объяснений, поэтому монотонно привычно объяснял:
- Мы должны были напечатать ваши книги?
- Да, - нервно ответила она.
- Они перед вами, - показал он. – По договору, мы должны были их продавать?
- Конечно! - воскликнула она.
- Так мы их и продавали! Они лежат в десятках электронных магазинах.
- Но вы не продали ни одной! За два месяца!
- Потому что их не покупали! - взвизгнул издатель. – Но мы продавали их! Продавали! Понимаете меня? Мы взялись их продавать, а не продать, а это большая разница! Это две разные вещи - почитайте договор! И мы его выполняли! И будем выполнять до конца срока, то есть, до конца года!
- Что же теперь? - спросил Леонидов.
- Теперь ничего... Ничего теперь... Мы будем продолжать их продавать, как и делали это раньше. Или вы можете их забрать - это ваша собственность... А хотите, они еще полежат здесь... До конца года.
- Ну, уж нет, - воскликнул Леонидов, глядя на коробки со своими книгами. Он не мог и не хотел их