МИЛЛИОН ДЛЯ ГЕНИЯ

оставлять здесь ни на год, ни на месяц, даже на день, и теперь ставил последнюю подпись в этой фирме... фирмочке...: - “Товар получен”
- Мой вам совет, - на прощанье сказал “издатель”, - без рекламы и поддержки, без пиара их никогда и никто не купит, - кивнув на горы книг, занимавших маленькое помещение.
- Что же вы молчали раньше? - презрительно спросила Галя, - если вы знали, что их никто не купит, зачем их печатали и морочили нам головы?
- Мы делали нашу работу, - грустно сказал издатель. И добавил: - Но все пункты договора мы выполнили. Абсолютно все! И к нам не может быть никаких претензий. У нас договор.
Так вот почему здесь было столько книг. Они дожидались своих авторов. Выдерживались. Отстаивались. А “издатели” просто зарабатывали деньги - грузили, перевозили, снова грузили так, как работают настоящие, истинные грузчики, а потом книги складировали. "Продавали".
Он таскал тяжелые коробки по коридору... коридорчику и впервые в жизни понял, что такое быть грузчиком.
- Что ты веселишься? – спросила Галя.
- Знаешь, кто я?
- Ну?
- Грузчик.
- Да уж.
- Значит, мы на верном пути! От грузчика до издателя - один шаг! А правильный костюмчик у меня уже есть.
И еще одно вспомнилось ему - волшебное озеро. Оно все стояло перед глазами, и чудесные бугорки-острова возникали из воды, где росли удивительные деревья, а волшебные плоды свисали с ветвей. Только не было людей в лодках. И лодок не было. Никого не было. Озеро это находилось на далекой-далекой планете, где не могло быть никого -  планета была необитаемой.
Теперь он находился в своей комнате, и книги его были рядом. Огромные коробки поднимались до потолка, небоскребами строились в широкие улицы и проспекты, а в них жили люди. Тысячи людей. Его персонажи. Они ходили по этим улицам, строили города, летали в космос, а иногда, снимая обувь, выходили на берег океана и босиком брели по песку. И он тоже ходил вместе с ними. Теперь это был целый мир - придуманный мир. Только об этом пока знали он и несколько близких ему людей. И еще - его Ангел.

Алка! Черт ее побери! Он совсем забыл! Он обещал позвонить ей через неделю-другую, а прошел уже месяц! Второй месяц! Неудобно получилось, - подумал он. Хотя, что такое два месяца, когда они не виделись почти двадцать лет. Все равно неудобно! Она давно ждет его звонка, и не решается позвонить сама, не хочет быть навязчивой. Она всегда была аккуратной скромной девочкой. Алка! Алла! Аллочка!
Он набрал номер и отпрянул от телефона, который задрожал, завибрировал всеми своими микрофонами и микросхемами и готов был разлететься вдребезги. А откуда-то накатило шумной морской волной, свежим дыханьем океана и запахом водорослей. И бензина. Целая флотилия, армада водяных скутеров и моторных лодок с невероятной скоростью утюжила, разрезала на кусочки поверхность океана. Алка на маленькой ракете неслась по волнам.
Снова за ребенком на кружок плывет, - подумал он, - снова не вовремя.
А она действительно мчалась стрелой, рассекая волны, поднимая небольшие цунами стремительным аппаратом-стрелой.
- Леонидов! Ты что ли? Леонидов! Как ты вовремя позвонил! Я так рада тебя слышать!
И сделала широкий  вираж, поднимая огромную волну.
- Леонидов! Ты умница, что позвонил, но я тебя не слышу! - кричала она, заходя на второй вираж. - Говори громче!
А он уже летел рядом с ней. Вернее не рядом, но очень близко. Он зацепился длинным тросом за ее ракету и теперь мчался на водных лыжах следом на ее волне. И кричал:
- Ну, как книги?
- Книги? - кричала радостно Алка. - Какие книги?
- Мои книги! Тебе понравились?
Она притормозила и в ужасе на него посмотрела, как на сумасшедшего.
- Леонидов, я не читаю книг! Уже двадцать лет я их не читаю! И не буду читать!
Вдруг спохватилась: - Прости! Вспомнила! Это же твои книги. Я вспомнила! - радостно прокричала она. – Фу, ты, черт! Я совсем забыла! Я не успела! Такой цейтнот, столько дел, столько суеты, голова идет кругом! Позвони мне!
- Когда?
- Через неделю...
Она уже давила на педаль газа и неслась по волнам.
- Через две! - радостно вторил он, чувствуя сумасшедшую скорость.
- Хорошо! - кричала она. – Через две!
- Нет, через три! - кричал он, войдя во вкус.
- Да, да, через три! – эхом отвечала Алка.
- А еще лучше, через двадцать лет! - закричал он. - Так будет лучше! Намного лучше! Чтобы наверняка! Через двадцать!
- Хорошо, через двадцать лет. Но ни днем позже! - кричала в ответ Алка. - Поможем! Обязательно поможем! Какие могут быть вопросы! Звони ровно через двадцать лет, и не днем позже!
И тут вся армада собралась, выстроилась в линию и рванула с этого мокрого места, мчась в непроглядную даль океана, где только волны, скорость и ветер в лицо. Леонидов не ожидал такого рывка, и трос его лопнул, как гнилая нитка. Он грохнулся в океан и последнее, что запомнил, была лодка - маленькое белое суденышко. Ее окатило веселой волной от пролетевших скутеров, и человек с веслами навстречу ей гордо поднял голову. А лицо его теперь было мокрым, сияя на солнце, и глаза улыбались.
Они сидели напротив друг друга, и Петров держал в руках весла. Он медленно греб, а вокруг был спокойный океан и больше никого. Теперь это был не лайнер и не большая ракета, а лодка. Маленькая лодочка, медленно плывущая по волнам. Зато она была белого цвета. Петров сидел в форме капитана, а на голове была фуражка. Мокрая фуражка, с которой стекала вода.
Петров вытащил его из воды, он не дал ему захлебнуться, и теперь они оба мокрые сидели в лодке и смотрели вдаль.
- Вот, видишь, - наконец заговорил Петров, - я говорил, что поможет, значит, поможет, обязательно поможет. Через двадцать лет и ни днем позже. Теперь уже точно. А иначе и быть не могло. Это же одна компания. Ближе этих ребят по жизни никого и не осталось. А тут какие-то двадцать лет. Тьфу!
И они засмеялись.
- Можешь меня поздравить, - продолжал он, - я закончил фильм.
- Поздравляю, - искренне порадовался Леонидов.
- Правда, пришлось уволить всех. Деньги кончились. Сам понимаешь. Один пошел на сварку, другой на монтаж, третий вернулся в электрики. Пришлось заканчивать самому.
- Слушай, - спросил его Леонидов, - а куда подевались настоящие композиторы, художники, сценаристы? Ведь раньше они были? Где они все?
- Не знаю, куда подевались, - проворчал Петров. - Были и куда-то делись. Сам не знаю куда.
Он немного помолчал...
- Ты помнишь такого Балашова?
- Серегу! Конечно, помню! Работали в одном спектакле когда-то. Он лет на двадцать старше нас. Ему даже “Народного” дали, помнишь? Как он? Ты видишься с ним?
- Ты ничего не знаешь? - спросил Петров.
- Нет... А что?
- Умер Балашов.
- Как умер? - он был потрясен.
- На стройке.
- Что он там делал? Дом себе строил? Несчастный случай?
- Работал он там. Каменщиком второго разряда. Несколько лет работал, потом сердце не выдержало.
- Каменщиком? Он же Народный артист!
- Народный... Да, Народный. А работал каменщиком. Понимаешь, в последние годы он был, как это сказать, не в “формате”. В рекламе не снимался, в “остальном” не хотел, уж лучше каменщиком. Неформат! Это как приговор.
Они сидели и долго молча смотрели на воду. Одежда подсохла, ласковое солнце согревало, нежно играя на волнах, а они все сидели и молчали.
- “Неформат”, - снова заговорил Леонидов. - А кто сегодня определяет этот формат? Кто эти люди? Нет цензуры, нет Отделов культуры. Ты помнишь, сколько всего тогда осталось лежать на полках?
- Определяют те, кто в формате, - ответил Петров, -  кто платит, тот и заказывает музыку. У кого деньги есть, короче.
И тут Леонидову стало страшно, он задумался и тихо произнес:
- А ты понимаешь, у кого сегодня эти деньги и как они за последние двадцать лет их “зарабатывали?” И какую музыку теперь от них ждать?
Снова долгая пауза повисла над лодкой. Даже чайки, присмирев, перестали кричать и беспечно носиться над волнами.
- Кошмар, - наконец, произнес Петров. – Так и двадцати лет не хватит на то, чтобы люди  снова пошли в театр или взяли в руки книгу. Сначала должны вымереть эти новые динозавры, затем вырасти их дети, закончить свой Оксфорд и только тогда… может быть…
- А не кажется тебе, что все мы теперь “не формат”? Не бомонд. Да и грузчики мы плохие.
- Нормальные грузчики, - зло ответил Петров, - грузчики - что надо и фильмы снимать умеем, и книги писать...
- Когда показ? Канала не будет? Кто его теперь покажет?
- Покажет, - сказал Петров. - Обязательно покажет! Буду искать!
- А ты уверен, что кому-нибудь сегодня нужен фильм  о театре?
- А книги твои кому нужны?
Они долго смотрели друг на друга, потом Петров перевел взгляд на океан…
- Извини, я не хотел, - наконец, произнес Леонидов.
- Да, и я не хотел. Фильм о театре! Конечно же, он нужен, и люди остались, которые еще помнят, как читать, помнят, что такое театр, - загладил свою бестактность Леонидов. А Петров все смотрел, не отрываясь, вдаль океана, словно где-то там находились ответы на все вопросы.
- Я, старик, завелся, - наконец, медленно, серьезно произнес Петров: - Я пойду до конца, чего бы это ни стоило. Я двадцать лет ждал, еще двадцать ждать не стану. И уезжать не хочу - это моя страна.

Галя с Ангелом стояли напротив, заслонив открытое окно, и наблюдали за тем, как он разговаривает с издателем - с тем самым грузчиком, теперь крупным уважаемым владельцем уважаемого издательства. Тот сам ему позвонил, и теперь эти двое смотрели на него и молчали, а Леонидов говорил. На издателе сегодня был желтый шикарный пиджачок и оранжевая рубашка известной фирмы. Той самой. Галстуков он не носил с тех самых времен, как был грузчиком. Любой галстук стеснил бы его мощную бычью шею, а вот огромная цепочка с удовольствием занимала законное место на ней. И никаких крестов.
- Господин Леонидов, - весело поздоровался издатель, - я вчера встречался с Силаевым. Он говорит, что у вас прекрасный сценарий и роман ваш достойный. Правда, он их не читал. Но его специалисты довольны вами…
Он мгновение помолчал и продолжил: - Я вот что подумал… А не вернуться ли нам к разговору о контракте? Скоро выйдет прекрасный фильм. Такое рекламное подспорье -  хорошая книга, было бы очень кстати. Убьем сразу двух зайцев! Как вы смотрите на это?
- Вам тоже понравилась моя книга? - спросил Леонидов.
- Да, очень! Очень понравилась книга! – воскликнул издатель. – Правда, я ее пока тоже не читал... Но мои специалисты в восторге!
- А почему вы не хотите ее прочитать? - наивно спросил Леонидов.
- Вы издеваетесь, господин писатель? - возмутился желтый пиджак.
- Я не читаю книг! Я их вообще не читаю! НИКОГДА! У меня куча... масса других дел! И читать никогда не буду!
Остыв немного, разумно предложил:
- И все же давайте о деле! Я поднимаю ваш процент до пятнадцати! С десяти до пятнадцати - это эксклюзивный процент!
- И эксклюзивный договор? - спросил Леонидов.
- Конечно! Как мы договаривались!
- И вы будете менять кое-что в моей книге?
- Конечно! Совсем чуть-чуть! Кое-что! Самую малость! Так работают все!
- Нет, спасибо, не надо! Я не хочу! - ответил он и попрощался. Хотел уже положить трубку, но издатель остановил:
- Я знаю, господин Леонидов, что вы напечатали свои книги неплохим тиражом? Тысячи экземпляров!
- Напечатал, - ответил он.
- Даже разместили их в Интернет-магазинах?
- Да…
- Поздравляю! – весело воскликнул тот. – Еще я слышал, что ни одна ваша книга так и не была продана.
- Откуда вы знаете? – не выдержала