класс!
И вдруг тетка, которая объявляла номера, выходит к микрофону и говорит:
-Бах-Гуно. «Аве Мария». Исполняет солистка Кубанского хора молодежи и студентов…
… Богдана Комарова в сопровождении хора, органа и оркестра…
Я чуть со стула не сполз от удивления. Тут моя Дануля выходит на середину сцены – и все! Я умер! Нет, это весь зал замер. А я сдох окончательно. От счастья, восторга, наслаждения. Оказывается, у неё та-а-акой голос!!! Мама дорогая! Господь, ангелы небесные и все остальные покровители, наверняка, спустились с облаков, чтобы послушать все это диво. Нет, вру! Скорее всего, они, наоборот, вознесли этот зал на небеса. То есть, не зал, а волшебный голос и сопровождающие его звуки. В общем, не знаю! У меня нет слов, чтобы выразить все свои ощущения от того, что я слышал.
И это сокровище отец отверг! Господи! Какой же он олух! И последний расточитель. Выбросить бриллиант на дорогу?! В первый раз за последнее время мне стало искренне жаль своего отца. Теперь я не держал на него ни зла, ни обиды, ни даже презрения. Я простил ему все, потому что он не ведал того, что в свое время сотворил.
На выходе из зала я встретил Дану, подхватил её на руки и понес на глазах у всей публики к дороге. У кромки дороги аккуратно поставил на тротуар и стал ловить такси.
-Что ты делаешь, Дан? – испуганно уставилась на меня моя королева. – Это же безумно дорого!
-Это ничего не стоит в сравнении с тем, что ты сегодня сотворила. У меня есть деньги.
Остановилась машина. Я раскрыл дверцу и, усадив на сиденье Дану, сам примостился рядом.
-В институт культуры, - сказал я шоферу.
13
Мы потихоньку прошмыгнули мимо спящей вахтерши и помчались наверх. Прямо на третий этаж к парням. В коридоре Дана остановила меня.
-Постой минуту, - сказала тихо. – Сейчас договорюсь.
Она тихонько постучала в одну из дверей. Из неё нарисовалась полусонная морда:
-Чё надо?
-Парни еще не приехали? – спросила Дана у пацана.
-Не! А что?
-Да брата моего приютить на ночь надо. Пустишь?
-Без базара! – Парень распахнул шире дверь. – Как выступление?
-Нормально. А ты спецуху* столкнул Деканатычу?*
-В натуре*! – Потом парень кивнул мне, - Давай, клади артапеды*.
Я прошел в комнату, а Дана побежала к себе.
Хозяин комнаты включил свет, потянулся аппетитно, потом прошел к столу и нашел там недопитую бутылку пива.
-Хочешь? – предложил мне.
Я отказался. Он не стал настаивать. Хряпнул её сам. Потом изучающее осмотрел меня.
-А ты и вправду Данин брат, - сказал. – Мордой весь в неё вышел.
Помолчал немного, потом протянул мне руку:
-Сергей.
Я назвал себя, отвечая на приветствие. Сергей указал мне на одну из свободных кроватей.
-Ты извини, брат, но жратвы у меня никакой! Сегодня спецуху сдавал, - сообщил мне Сергей. Видно, он не хотел выглядеть жмотом.
-Да ладно, не парься! Мы с Даной перекусили в городе.
-Ну, и ничтяк!
-А эти парни где? – спросил я, расправляя постель.
-Да на гастролях. У нас все где-нибудь халтурят*. А пацаны уехали с театром за бугор*.
-А ты почему не уехал?
-Да потому, что я на хоровом учусь, а они на хореографическом. А в театре в кордебалете пляшут.
Я не стал спрашивать, что такое кордебалет, чтобы не выглядеть албанцем*
-А какого ты думал, что я не брат Богданы? – поинтересовался я.
-Да у нас тут всех, кого на ночь оставить надо, братьями или сестрами представляют. Обычное дело.
-И Дана тоже представляла?
-Зачем? Не-е, ей такие дела по барабану! – заверил Сергей. – Вот я и сошел с копыт*, когда она попросила.
-А у неё кто-то есть? – ревниво спросил я.
-А чё, она не телка, что ли?
-Ну, ты! – я в одно мгновение подскочил к Сергею и схватил его за руку. – Ты аккуратно насчет неё! А то я и фейс* ненароком покоробить могу.
-Во, псих! – отстранился от меня Сергей. – Ну, извини! Я же ничего против неё. Она девушка приличная. Вообще, из ботанов*. У нее только музыка на уме. А парень у неё, конечно, есть. Ну, или был. В общем, не знаю. Из наших. Он сейчас в Мариинке* на стажерке*.
-А Мариинка – это что?
-Ну, театр в Питере. Ты, что, не питерский?
-Нет. Ну, и дальше? – нетерпеливо напомнил я тему.
-Чё, дальше? Они весь прошлый год ходили. Ну, то есть, парень ходил. Они занимались вместе.
-Чем занимались? – испугался я.
-Ну, ты баклан, в натуре! – развел руками Сергей. – Музыкой занимались. Она же поет. А он ей аккомпанирует.
-А любовью занимались?
-Я со свечкой над ними не стоял! – рассердился Сергей. – Чё ты пристал ко мне? Если интересуешься, то спроси у неё. Или у него. Он скоро приедет.
-Когда?
-Ну, не знаю. Он сейчас аспирант. А у них занятия в свободном полете. Ну, что, теперь ваша душенька довольна?
-Довольна, - отозвался я.
-Тогда давай спать! – Серега прошел к выключателю и вырубил свет.
14
«Та-ак! Значит, у нее есть какой-то аспирант! Что же она мне про него ничего не сказала? А я тогда кто для неё? Ах, да! Брат. Она же сразу сказала мне, что у нас ничего не выйдет, потому что мы кровные родственники. Но еще и потому, выходит, что у неё есть любовник». При мыслях о каком-то любовнике меня затрясло, как трансформатор. Особенно, когда я представил себе, как Дана занимается любовью с каким-то посторонним хмырем. А, собственно, почему посторонним? Она же его любит. К тому же, она далеко уже не ребенок. Я сам трахался с девчонкой. Причем, без всякой любви, а просто так, из любопытства. А почему ей нельзя?
Нет, она не такая! Она не может просто так. У неё, вообще, может быть, ничего ни с кем не было. Просто я из ревности вообразил себе, черт знает, что. Ну, занимается музыкой с человеком. Ну, приходит он к ней в гости. Что с этого? Люди по-человечески дружат. А я взбеленился. Я, вообще, усохнуть должен, а не лезть в её дела. Но зачем тогда она позволяет мне целовать её, обнимать? Зачем смотрит на меня так? И притом, она сама первая поцеловала меня. Нет, она не могла просто так. Меня она любит. Это факт.
Я стал вспоминать все с самого первого мгновения, как только я увидел её, все наши разговоры, наши объятия и поцелуи и всю остальную нежность и целомудренность, какая сохранялась до последнего момента между нами. И я пришел к убеждению, что мы оба по-настоящему любим друг друга. Неважно, как: по-родственному, или как любовники. Мы готовы пожертвовать собой ради другого – вот, что самое главное. Значит, к этому аспиранту у неё нет сейчас сильных чувств. Невозможно отдавать все свои чувства двум сразу. И сыграть или изобразить так натурально любовь тоже невозможно.
Утром я спросил у Даны:
-У тебя есть парень?
Я тут же уловил её смущение. Она явно не была готова к этому вопросу.
-А почему ты не спросил у меня об этом раньше? Ведь в моем возрасте иметь парня – это вполне нормальное и естественное явление.
-Ты не ответила мне, - сказал я.
-Есть! – коротко ответила Дана. – То есть, теперь, наверное, лучше было бы сказать, что был, - поправила она.
-Потому что ты встретилась со мной?
-Да! – она прямо посмотрела мне в глаза. – Но это ничего не значит. Я уже сказала тебе, что между нами не может быть интимной близости.
-Только потому, что мы брат и сестра?
-Только потому.
-Скажи, а ты любила этого парня?
-Я полагала, что любила. Мне было с ним легко.
-Вы с ним спали?
-Нет. Но ты, наверняка, мне не веришь.
-Почему ты так думаешь? – удивился я.
-Потому что теперь молодым людям не прилично встречаться просто так, без секса. Но мы встречались не для секса. Нам некогда было. Между нами постоянно стояла музыка, которая отнимала все свободное время. Теперь я понимаю, что мы были прекрасными единомышленниками, настоящими друзьями, но для настоящей любви у нас чего-то не хватало. Я как раз и думала о том, что именно секса нам и не хватало. Но он не проявлял инициативы, а я никогда бы не решилась на это первая.
-Но в перспективе это, ведь, может быть?
-Не знаю. Теперь я люблю тебя. Но с тобой у меня ничего не может быть, хотя… - Она осеклась на полуслове.
-Ну, давай, вали, что «хотя»? Если мы взялись все выяснить, то нужно идти до конца, - потребовал я.
-Ты уверен, что очень нужно выяснять все до конца?
-Уверен! Ты же хочешь со мной переспать? Ну, говори! Хочешь? – Я схватил её за плечи и стал трясти, словно грушу.
Она закрыла лицо руками и заплакала. Такого поворота я не ожидал! Все, что угодно, только не её слезы. Мое сердце разлетелось на куски от безмерной жалости к ней. Я мягко обнял её и принялся утешать, нежно целуя мокрое от слез лицо.
-Ну, не плачь! Прости! Я осел, кретин, идиот! Я не должен был изводить так тебя!
-Нет, это ты прости! – улыбнулась она. - Я не должна была говорить о своих чувствах к тебе.
15
Я тырил* у матери в шкафу все, что было возможно. Всю последующую неделю. Ну, то есть, почти каждый день. Мне понравилось иметь большие деньги. К тому же, я решил купить Дане хорошую акустическую гитару. Это был у неё второй инструмент по спецухе. Но своего не было, и она брала в бандурке*. С такими способностями, и не иметь собственной бандуры*? Да это же полный абзац*! А кто еще ей купит? У неё же нет ни батона, ни папика* с зеленью*. А этот аспирант сам весь ни при делах*.
Приехал в Краснодар и сразу же потопал в музыкальный магазин. Когда я нарисовался в общаге с бандурой*, сестренка просто упала в осадок*.
-Слушай, Данчик! Откуда у тебя такие бабки? – спросила она. – Неужели, родители дают?
-Нет, - говорю. – Клад нашел. В зале билетных касс Казанского вокзала.
-Да брось ты! – смутилась Дана. – Я серьезно тебя спрашиваю.
-А если серьезно, то заработал.
-Вагоны, что ли, разгружаешь?
-Ага! – кивнул я.
-То-то, я вижу, банки* у тебя, как у Геркулеса. Ты, вообще, выглядишь не по годам. Мне все время кажется, что ты намного старше меня. А тебе всего лишь шестнадцать.
-Еще нет шестнадцати, - уточнил я.
-Тем более! – кисло улыбнулась Дана. – Малолетка!
Я подхватил Дану на руки и принялся кружить её, крепко сжимая в своих объятиях. Она шутливо отбивалась своими кулачками:
-Немедленно поставь меня, бугай колхозный! Поставь, говорю тебе!
-Не-а! – засмеялся я, целуя. – Это тебе за малолетку. – И осторожно поставил её на ноги. – Мы пойдем сегодня с тобой куда-нибудь?
Дана потупила голову:
-Понимаешь, Дан, боюсь, что сегодня прогулка не получится. Мне очень жаль!
-Почему? – спросил я. И вдруг что-то жутко противное кольнуло меня внутри. Словно толкнуло в грудь.
-У меня сегодня тьма занятий, Данчик! А вечером вокал.
-В муниципальном? Так я мог бы с тобой поехать? – воскликнул я.
-Не надо никуда ехать, - остановила Дана. – Вокал у меня в корпусе бывает. Но на этом занятии посторонние нежелательны.
-Я для тебя уже посторонний? - Я натянулся весь, как струна.
-Да что ты?! Милый! Что ты такое говоришь? Ну, неужели, ты не понимаешь, что я здесь не в санатории отдыхаю, - отчаянно взмолилась Дана. Она бессильно опустилась на кровать, обреченно сложив на коленках руки.
-Ладно, ладно, прости! – Мне стало стыдно за беспочвенное подозрение. – Ну, Даночка, не обижайся! Просто я так скучал всю эту неделю!
-Я тоже, - прошептала Дана.
-А знаешь, давай, я лучше сегодня поеду домой, а завтра или послезавтра приеду! – предложил я. – Когда ты будешь более-менее свободна?-А зачем тебе ехать? – спросила Дана. – Ты можешь погулять по городу. Вечером я договорюсь с Серегой. У них там все еще свободно. Завтра же воскресенье. Мы погуляем с тобой. Может, в парк
