Улыбка дьявола

(Солон) ни в коей мере не посягала на традиционные ценности и нравственность
общества, а также – на религию, хотя бы и была она ложной, но в конце своего
пути традиции и нравственность были для демократии не так уж и важны. Западная
демократия не может существовать в условиях, когда общество объединено религией
и традицией, поэтому она стремится все это разрушить, причем вряд ли сами
демократы могут это осознавать, но уничтожение религиозных и нравственных
ценностей заложено в самой природе западной демократии, она не может существовать,
не разрушая того, что было прежде и в этом ее коренное отличие от демократии
греческой, целью которой было сохранение единства общества.

Греческая демократия во время своего
расцвета (Перикл) достигла своей цели и смогла объединить греческое общество
настолько, что маленькая Греция смогла одерживать победы в войне с Персией,
силы которой многократно превосходили силы греков, причем часть греческих
городов-государств выступали на стороне персов, – победа при Марафоне, Платее,
разгром персидского флота при Саламине… Западное демократическое общество –
разрозненно и не способно противостоять внешней угрозе – Европа сдает себя без
всякого сопротивления даже не вооруженным силам какого-либо противника, а
безоружным мигрантам из Азии и Африки, сумев противопоставить им лишь свою
крайнюю растерянность и толерантность, которую скорее можно было бы назвать
безысходностью.

Когда в Афинах к власти пришли демагоги,
это стало предвестием падения демократии; гнойной язвой, разъевшей изнутри не
только властные структуры, но и все общество. В наше время мы наблюдаем именно
этот процесс – к власти рвутся демагоги, готовые пообещать каждому хоть луну с неба
ради избирательного голоса; очень «переживающие» о нуждах народа и всегда
обещающие этому народу «светлое будущее», но всегда забывающие как о своих
обещаниях, так и о народе, едва только придут к власти.

При своем зарождении греческая
демократия времен Солона еще не утратила связи с этическо-нравственными
нормами, хотя впоследствии полюбила роскошь и в афинском обществе все больше
стал увеличиваться раскол по принципу социальной несправедливости; западная
демократия изначально социально несправедлива и безнравственна. Можно было бы
продолжать еще в том же духе, но уже и так заметно, что между греческой
демократией Солона-Перикла и современной западной демократией есть свои
различия и в некоторых отношениях – они прямо противоположны. Но есть и
принципиальное сходство – и та, и другая демократии неизбежно деградируют,
превращаясь в рыночный балаган. Но даже у тех древних греков не повернулся бы
язык назвать то, что мы сегодня имеем, демократией.

То, что сегодня нам хотят преподнести
под видом демократии, в действительности к какой-либо демократии не имеет ни малейшего
отношения вообще. Тогда что же это? Почему тогда то, что мы имеем сегодня, так
упорно хотят называть именно демократией и почему эта псевдодемократия так
настойчиво всем навязывается? В современном мире, хотя понятие «демократия»
существует, самой демократии нет – ее нет нигде, ни в одной стране мира, даже –
в самом оплоте демократии Америке. Но, позвольте! – скажете вы, - а как же
демократические идеи? – Идеи есть, а демократии нет, - вот вам и весь сказ. И
не было ее со времен древних греков никогда и нигде, и – не будет. Демократия –
это мираж, химера; - это – то, чего нет в природе, но к чему всех нас почему-то
обязывают стремиться. Что-то все таки тут не так…

Но если нет демократии, тогда что есть?
Ведь должно как-то называться то, что мы имеем сегодня под видом демократии?
Есть, ребята! Есть название! Есть абсолютно точное определение того
общественного строя, при котором нам посчастливилось жить. Посмотрите внимательно,
кто правит миром и решает все вопросы? Думаете – политики? Как бы не так! Еще
наш дорогой и незабвенный Владимир Ильич Ленин указал политике ее точное место
– «Политика есть концентрированное выражение экономики», то есть – политику
всегда определяет экономика. Что делают американцы, вводя войска в какие-нибудь
страны, бомбя города, свергая правительства? – Решают свои экономические
вопросы. Что делает Россия в Сирии или в других странах? – То же самое. Как вы
уже поняли, речь идет о деньгах, причем очень больших и направление политики
всегда определяет тот, у кого этих денег очень много. Есть, конечно,
экономические интересы государства в целом, а есть интересы отдельных лиц, но в
любой стране, где существует такое явление, как олигархия, эти интересы
сливаются и очень большие кошельки получают возможность влиять на принятие
законов и политику государства – как внутреннюю, так и внешнюю. И именно исходя
из этого мы теперь можем дать совершенно точное определение тому, что мы имеем
сегодня, это никакая не демократия, а – плутократия. Для непонятливых привожу
выписку из Википедии: «Плутократия
(др.-греч. πλοῦτος — богатство, κράτος — правление) — политический
режим, где решения государственных органов определяются мнением не народа, а
группировки богатых людей». А теперь присмотритесь повнимательнее к нашей
действительности и подумайте – а разве не это мы видим сейчас? Теперь понятно?
Вот вам и демократия… Нас призывают строить демократическое общество (при этом
о справедливости уже как-то стараются больше умалчивать, стыдливо опуская
глазки), заманивая различными свободами, но на самом деле осуществляется
построение плутократической модели общества – тем, кто названы «группировками
богатых людей», абсолютно безразлично, будет общество безнравственным или нет;
им наплевать на религию и на традиции, на гомосексуалистов и проституток – они
готовы предоставить людям любые свободы, если только это будет способствовать
достижению их цели, что мы и имеем сегодня под видом демократический завоеваний
и ценностей. Если в свое время Гитлер объявил химерой совесть, то «демократия»
объявила химерой нравственность. Почему я так много говорю о нравственности? –
Потому что убежден, что именно религиозно-нравственные принципы являются тем
цементом, который делает общество единым. Как только разрушается эта связка,
общество загнивает и – неизбежно погибает или подпадает под чужое влияние. Само
наличие в обществе демократических процессов является индикатором утраты
обществом духовности, связи с Богом.

Западную демократию можно было бы
назвать искаженным подобием демократии, неким демократическим франкенштейном. Страшно?
– Зато эффективно. Но когда я вижу, что этого франкенштейна нам хотят всеми
правдами и неправдами навязать, чтобы мы с ним обнимались и целовались, то
честно скажу – противно, даже омерзительно.

Демократия напрочь оторвана от истории,
у нее нет прошлого, она мыслит только категорией «сейчас», у нее нет
долгосрочной перспективы и она неспособна даже сформировать свою конечную цель,
потому что вообще ее не имеет, так как является всего лишь послушной служанкой
плутократии, которая, конечно же, свою цель имеет и во что бы то ни стало
стремится ее достичь абсолютно любыми способами. Поэтому и будущего у
демократии нет. Наш русский философ Николай Александрович Бердяев так
высказался по этому поводу в своей статье «Демократия, социализм и теократия»: «Демократия и есть арена борьбы,
столкновение интересов и направлений. В ней все непрочно, все нетвердо, нет
единства и устойчивости. Это - вечное переходное состояние» - трудно не
согласиться, если посмотреть вокруг с точки зрения анализа действительности.

Современная демократия на первый взгляд
может показаться более жизнеспособной, чем греческая, но это только на первый
взгляд, потому что мы имеем дело уже не с демократией, а с плутократией,
которая распространяет себя очень успешно, более того – ее распространение
неизбежно в силу неизбежности нравственного падения демократического общества.
Демократия не только готовит почву для олигархии, но она сама и есть переходный
период от любого другого строя, который она уничтожает (в этом она
универсальна, так как с помощью демократии можно разрушить абсолютно любой общественный
строй) и на место которого приходит плутократия.

 

 Теперь,
исходя из всего вышесказанного, можно дать точное и ясное определение западной
демократии – «Демократия – это переходная стадия от любого гражданского
общества, государственного строя, к плутократии, это - инструмент в руках
небольшой группы самых-самых богатых людей на земле, предназначенный для
построения абсолютно плутократического (или – олигархического?) общества в
глобальном масштабе», по сути – это достижение мирового господства слиянием
усилий самых больших капиталов. Хотя мы уже и поняли, что демократия это не демократия,
но в дальнейшем я все равно буду употреблять это понятие, как наиболее нам
привычное, но при этом не нужно забывать его истинного значения – плутократия.
Западная демократия ложна изначально и по этой причине все ее ценности, идеи и
лозунги так же лживы, как и она сама, поэтому дальнейшей нашей задачей будет
снять маску с этой бесстыдной девки и показать ее истинное лицо.

 

4.      ПОЧЕМУ ПЛУТОКРАТЫ ХОТЯТ ВЫГЛЯДЕТЬ ДЕМОКРАТАМИ?

 
Ответ на этот вопрос прост – плутократы
не могут заявить открыто, что они плутократы, потому что кто тогда захочет
строить общество, где всеми благами будут пользоваться только единицы, а
остальной массе населения будет позволено только жить и работать (хотя разве
сейчас мы живем не так?)? Именно потому плутократы называют себя демократами,
что под этой вывеской им легче повести всех за собой к построению эфемерного
демократического справедливого общества, которое в действительности никогда не
будет построено. Создается такая модель общества, в котором выживает сильнейший
и более циничный - остальные должны обеспечивать жизнь более удачливым и
пробивным. Внушая людям, что они участвуют в построении демократического общества
и давая им видимость свобод, внушая приверженность ложным ценностям, плутократы
достигают этим того, что народ начинает ощущать себя участником важных
демократических процессов; ощущать, что он оказывает влияние на власть и что от
него якобы что-то зависит, хотя это не так. Народу изредка бросают какую-нибудь
кость, чтобы он не отвлекался на раздумья об истинном положении вещей и большую
роль в этом играет также и индустрия развлечений – ведь не напрасно еще древние
римляне поняли, что народу, чтобы подавить его недовольство существующим порядком
вещей, нужно давать хлеба и зрелищ – хлеба столько, чтобы он не протянул ноги,
а зрелищ – как можно больше, чтобы на остальное не хватало ни времени, ни
желания. Таков принцип управления массами – и раньше, и сейчас.

Демократию можно сравнить с одурманивающим
наркотиком – попробовав ее, человек начинает ощущать себя совершенно в ином
измерении и видит мир иначе, чем нормальный человек; ему кажется, что он
действительно свободен и от его голоса что-то зависит, в то время, как все уже
за него решено и разложено по