понял, что это было нечто вроде трона, старательно задрапированного куполообразным балдахином из тяжёлого на вид тряпья тёмно-красного цвета. Кто на нём восседал, разобрать было невозможно, с какой бы стороны мы ни заходили по мере винтообразного спуска к цели нашего путешествия. Но то, что внутри этого сооружения не могло уместиться то земноводное, с которым пришлось мне столкнуться накануне, это не вызывало сомнений. Размерчик сооружения не соответствовал. Тот глазастый крокодил из аквариумного зала был в длину раз в десять больше. Где-то так, думаю. Всего я его, конечно, увидеть не успел, только головную часть, но и этого было достаточно, чтобы составить представление о его полном километраже.
Значит, под этим балдахином нас ожидал нЕкто незапланированный. Или нЕчто. А это слегка напрягало.
Настя за всю дорогу не проронила ни слова, строя из себя великосветскую особь. И это мне не нравилось больше всего. Нет, чтобы чисто по бабьи щебетать ни о чём, дабы поддерживать недавно принятый на себя образ, она опять корчила из себя невесть что. А от этого пропадало всякое желание задавать вопросы. Они же, эти вопросы, так и роились под моей черепушкой. И я уверен, что она-то уж точно знала об их содержании, но вида старательно не подавала, как я ни провоцировал её своими многозначительными, как мне казалось, ужимками и гримасами, пока мы спускались рука об руку на ярко освещённое дно колодца.
И вот, наконец, это утомительное в своём однообразии путешествие подошло к концу. Это я так полагал. Никто же ничего не объяснял. Липерам я рты позатыкал, а Настя не считала нужным прочитать лекцию по технике безопасности. Как и в прошлый раз. Мол, сам всё увидишь. Чего зря волны в тазике гонять? Самое главное - в глаза василиску не смотри, а там само всё образуется.
Ну вот оно и начало "образовываться", как только мы ступили на песок ярко освещённой площадки перед задрапированным сооружением.
Как по команде, наша многочисленная свита с громким шорохом, вздымая конечностями буруны песка, брызнула во все стороны. Плотной массой они растеклись по периметру и даже облепили стены зала. Благо, им это ничего не стоило. В напряжённой тишине только и было слышно, как они торопливо чпокали присосками на концах пальцев рук и ног, стараясь занять более выгодное положение на вертикальной поверхности каменных стен.
Ну так. Зрители к просмотру готовы. Что у нас по программе дальше?
Без остановки Настя двинулась по направлению к балдахину в центре зала, поднялась по ступеням к едва обозначенному входу в него и потянула за неприметный в складках материи шнурок. Тяжёлая портьера послушно разъехалась в обе стороны и моему взору открылась внутренняя обстановка задрапированного помещения.
Признаюсь, я был разочарован. Я ожидал увидеть нечто вроде трона или чего-то ему подобного, предназначенного для комфортного состояния водружаемой на него царской задницы. Ну, или кто там по должности должен был на него садиться.
Но я ошибся. Во-первых, мест для сидения там было не одно, а целых три. И на троны (в моём понимании) они совсем не походили. На круглой площадке диаметром около пяти-шести метров стояли три одинаковых мягких кресла довольно обычной формы. Ну, может, обивка их была чуть побогаче той, какой обиты кресла в моей домашней берлоге. Но внимание моё в тот момент привлекало совсем не это.
Со смешанным чувством я наблюдал, как Настя по-хозяйски поднялась по ступенькам, прошла вглубь шатра и со вздохом опустилась на одно из кресел. Путешествие на высоких каблуках её явно утомило.
- И чего мы ждём? - спросила она, снимая туфли и постанывая от удовольствия. - Особого приглашения?
Я, наконец, решился последовать её примеру. Сказать по правде, ничего в этом особенного не было, если не считать , что каждое моё движение фиксировалось пристальным вниманием сотен восторженных глаз. А это, как вы понимаете, сильно действовало на нервы.
Настя выбрала для посиделок правое кресло, я же, не раздумывая, угнездился рядом с нею, в среднем. Оставалось пустым только крайнее слева. Интересно, кому оно предназначалось? И только потом возникла простая мысль: а, может, я занял не своё место? И по центру полагалось сидеть кому-то из местной администрации? Я уже открыл было рот, чтобы уточнить сей вопрос, однако Настя с досадой поморщилась:
- Да сиди уже... Невелика птица...
И опять я не понял: то ли это она меня "птицей" обозвала, то ли того, кто третьим будет? Но спрашивать не стал. Всё равно увижу. Не раньше, так позже.
Ждать долго не пришлось. За бортом приютившего нас шатра послышалось оживлённое бормотание многочисленной свиты, облепившей стены "тронного" зала, и тут же раздался до жути знакомый хруст подминаемого массивным телом каменного крОшева. Где он только его здесь нашел? Ведь вся площадка усыпана мелкозернистым песком.
- Надеюсь, правила безопасности напоминать не надо? - вполголоса проговорила Настя.
Я молча кивнул и непроизвольно напрягся.
И вот оно поползло перед нашими глазами. Неспешно и величаво проплыла чуть приподнятая над песком кошмарных размеров голова с полуприкрытыми кожистыми веками блюдцами глаз и торчащим на затылке алым хохолком. Потом она неприметно перетекла в само тело, давая нам налюбоваться игрой света на своих чешуйчатых боках. Конечно же, посмотреть (с большой долей брезгливого ужаса!) было на что. Голубая чешуя чудовища ярко сияла в свете многочисленных факелов. От неё вскорости начало просто рябить в глазах.
Представляю, сколько труда стоит бедным липерам, чтобы в банный день до такого блеска надраивать шкуру своего Великого Хахи. Ну не сам же он, в конце концов, занимается личной гигиеной? А чтоб такую бронированную конструкцию очистить от подземного хлама, ненароком прилипшую к царственному телу, немало сил надо положить. Сочувствую несчастным липерам. Почему именно им? Потому что представителей других видов обслуживающего персонала (скажем так) я здесь что-то не приметил. Хотя, нет. Если вспомнить содержимое аквариумов не так давно посещённого нами паноптикума, то какое-то разнообразие здесь, всё-таки наблюдается.
Такие вот глупости лезли мне в голову, пока я терпеливо наблюдал торжественный выход царственной особы невероятных размеров. Наконец, голова чудовища сделала полный оборот по периметру зала, волоча за собой тело диаметром с цистерну хорошего молоковоза, и опять нарисовалась перед нами уже с другой стороны.
Надо полагать, что демонстрация себя любимого достигла своего апогея. На мгновение чудовище застыло, смотря куда-то перед собой уже широко открытыми глазами, и вдруг резко повернуло голову в нашу сторону. При этом чешуя на её бронированной шее неприятно и громко хрустнула.
Наученный прошлым опытом, я едва успел опустить глаза. Не стоит зря испытывать судьбу. Возможности браслета, видимо, небезграничны. Хотя, конечно, странно. Я был о нём гораздо лучшего мнения. Ну, там, за лесом, как говорит Пашка. Скорее всего, защитная функция рассчитана на чисто физическое воздействие на персону владельца. А в данном случае мы имеем элемент психического воздействия. Защитой от него, как видно, Сезама совсем не обучали. Надо будет выяснить этот вопрос по возвращении с торжественной тягомотины.
Не добившись желаемого результата (любопытно, какой ему в том интерес?), глазастый змей с явным разочарованием уронил голову на песок. Раздался шумный вздох, подобный тому, как грузовик сбрасывает давление. В воздух, и без того заполненный мало приятными запахами горения, поднялась туча пыли. Ну, или песка. Уже было не разобрать. Поскольку на пару минут перехватило дыхание и стало нечем дышать. Как говорится, не мытьём, так катаньем, но доставил наш змей своим гостям сомнительное удовольствие.
Ну что тут скажешь? Реликт древнейших времён - он и в Африке реликт! Кто его там разберёт, этого чудика с хохолком на загривке и его экзотические манеры? Видать, для него в порядке вещей, что для простого человека совершеннейшее безобразие.
Да ладно. Пока терпимо. Все живы и здоровы, никого не съели, и на том спасибо.
Вентиляция какая-никакая, то бишь сквозняки, в помещении, всё-таки, работали, и когда пылевая завеса понемногу рассосалась, мы обнаружили, что в шатре нас уже трое. Ну, если не считать разлёгшегося снаружи василиска. Я во время загрязнения атмосферы сильно расчихался и как-то и не заметил, когда этот тип среди нас нарисовался.
И как вы думаете, кто это был? Правильно! Настин дед! Собственной персоной! Самое время ему было появиться. По логике происходящего. А то мы уж как-то и заждались уже.
Одновременно с ним перед нами материализовался низенький столик, типа журнального. Но назвать его этим термином язык не поворачивался по причине изысканности отделки. Сплошь одни кренделя да вензеля. Хорошо хоть столешница не пострадала от буйной фантазии автора, но и она была покрыта замысловатым инкрустированным орнаментом. Но он, слава Богу, укладывался в плоскости поверхности и за её пределы не выпирал.
Вся эта ляпота оказалась припорошена последствиями мощного дыхания Великого Хахи. Но от этого она хуже не стала. Даже добавилось оригинальности в своеобразном оформлении выкрутасов резьбы по дереву. В смысле тонкого слоя напыления.
Пока я разглядывал произведение столярного искусства, дед молча угнездился в свободном кресле и вопросительно уставился на меня. Ни "здрасте" тебе, ни "до свидания". Настю при этом он как будто и в упор не видел.
Что интересно, Настя играла в ту же пантомиму. Ну, то есть, делала вид, будто знать его не знает, и это не она пару часов назад душу из меня вытрясала: "Вынь мне деда, да положь!" Даже слезу пускала по этому поводу, если не ошибаюсь.
Ну, дела! Видать, чёрная кошка между ними пробежала, пока я в отключке валялся? И по этому случаю она всё это время так не в настроении? Чего ж они не поделили-то?
Блин, одни догадки! И одна глупее другой.
- Ну что, начнём? - прервал дед затянувшуюся паузу.
Я неопределённо вздёрнул плечами:
- А мы - что? Разве ещё не?..
Настя фыркнула в своём углу, продолжая упорно разглядывать драпировку шатра сбоку от себя, а я уточнил:
- О чём вообще речь? Вы хоть как-то намекните, что ли?
Вместо ответа дед картинно трижды хлопнул в ладоши, призывая внимание кого-то за пределами шатра. В самом деле, не мне же он аплодировал?
В ответ на это зазвучало уже знакомое мне размеренно повторяемое "вась-вась", но теперь - несравненно громче и дружнее. Липеры, облепившие стены над сверкающей тушей Великого и Несравненного, казалось, вошли в транс и потихоньку, в такт незамысловатой песне, стали синхронно раскачиваться из стороны в сторону. Весь хор имени Пятницкого мне был не виден из-за тряпичных стен шатра, но это и не требовалось. Тот сектор, что образовали раздвинутые шторы на его входе, давал возможность составить впечатление обо всей картине всеобщего помешательства.
Подавленный непонятностью происходящего, я старался, как и советовала Настя, не смотреть на василиска, занимавшего собою добрую половину панорамы, чтобы невзначай не нарваться на парализующую оплеуху, если вдруг он очухается и откроет свои зенки. Но краем глаза я, всё-таки, усёк, что как
С нетерпением, жду продолжения!
И ещё - Вы так замечательно рисуете!
