только липеры запели свой "Интернационал", по его телу стали проходить волнообразные конвульсии, с каждым тактом всё явственнее. Постепенно они трансформировались в мощные волны, которыми пошло всё тело монстра. Что интересно, в этих "подрыганиях" не принимала участия только голова, всё так же безучастно лежащая на песке с полуприкрытыми глазами, как бы в мутной дрёме.
Песня имени меня (вы же помните перевод) становилась постепенно громче и слаженней. И в какой-то момент она переросла в натуральный истерический вопль, исторгаемый сотнями глоток осатаневших липеров, вибрирующих в едином ритме. Создавалось впечатление, что теперь волнами пошло не только тело Великого и Ужасного, но и сами стены тронного зала.
- Что это значит? - перекрикивая хор, я требовательно уставился на деда. Меня это шапито начало основательно раздражать.
Но тот, кажется, не расслышал. Он только со слабой улыбкой и, как бы извиняясь, повёл рукой: мол, погоди, немного осталось.
Очень хотелось на это надеяться. Если за этим не последует такой же невразумительный следующий акт.
Нарастающий эмоциональный накал создавал впечатление, что и впрямь вот-вот произойдёт что-то непоправимое.
И оно произошло. Правда, не по сценарию местных режиссёров, а с моей подачи. Но я до сих пор считаю, что моей вины в том нет. Довели.
Ну сами посудите, сколько ж можно держать меня за дурака? Все чего-то знают и многозначительно молчат, и только один я выгляжу, как столица Камбоджи. Пора было уже и меры принять для разрядки, так сказать, обстановки. Тем более, что мне показалось, будто я нашёл оригинальный выход, чтобы ускорить развязку, а заодно и снять все ограничения, накрученные Настей. Ну и, конечно, инстинктом самосохранения.
Всё событие заняло какую-то пару секунд, но, чтобы рассказать об этом, понадобится немного больше времени.
Я уже упомянул, что голова чудовища, разлёгшегося у порога шатра, не принимала пока никаких активных действий, старательно делая вид, будто ей абсолютно пофигу кипящие вокруг страсти. Это было похоже на замершего перед прыжком играющего котёнка, у которого лишь нервно подрагивает хвост, выдающий накопление сил перед выплеском энергии. Вот эта аналогия меня в тот момент больше всего и напрягала, заставляя быть настороже. Смотреть на василиска мне запретили, да я и сам всячески избегал этого. А ситуация была такова, что наблюдать за ним было, всё-таки, требовалось. Хотя бы краем глаза. Что тоже было небезопасно, принимая во внимание инфернальные свойства органов его зрения.
И вот в этот момент у меня сверкнула в голове оригинальная, как мне показалось, идея, которую я, не отходя от кассы, тут же и воплотил в жизнь. Кроме меня теперешнего этот борзый фортель, конечно, выполнить никто бы не смог. Авторитет у чудовища был ещё тот, и покуситься на него никому бы и в голову не пришло. Никому, кроме меня.
Короче! Я заметил, что голова чудика уже приподнимается на одной из волн, сотрясающих всё его тело, и он начинает открывать свои вредоносные глаза. В этот момент я мысленным усилием просто нахлобучил на эту голову очки! А чтобы он первым же движением не смахнул их на землю, для верности закрепил их крепкими ремнями. Но то были не простые очки, а с зеркалами вместо линз! И направлены эти зеркала были внутрь, навстречу излучению, идущему из его смертоносных глаз!
Представляете?
Но, боже мой, я и не предполагал таких последствий! Я же просто хотел обезоружить василиска, лишить его самого главного и неудобного в общении свойства. Но я вовсе не жаждал его крови, наивно полагая, что ему-то самому его же собственное излучение никакого вреда не принесёт.
Щас! Если уж она - отрава, то действует абсолютно на всех. Легенду о Медузе-Горгоне помните? Вот тут произошло приблизительно то же самое. С той только разницей, что роль зеркала там выполнял надраенный до блеска щит героя. Если я правильно помню, его звали Персей.
Так вот, едва сотворённые мною очки материализовались на физиономии опасного чудовища, как всё его километровое тело с ужасающим хрустом мгновенно съёжилось в один туго скрученный узел и тут же с невероятной силой распрямилось, выстрелив собою к далёкому потолку, будто сдерживаемая до этого гигантская пружина. В качестве опоры перед нашими глазами остался лишь крупно вибрирующий кончик хвоста, постепенно утопающий в песке под немалым весом вставшего на дыбы чешуйчатого тела.
"Ну всё! - промелькнула у меня запоздалая паническая мысль. - Сейчас эта туша как хряпнется нам на головы, и никакой шатёр нас не спасёт!"
Я непроизвольно вжал голову в плечи, ожидая неминуемой расплаты, и поспешил представить, что всю нашу компанию накрывает мощный силовой колпак. Ну, то есть, напомнил браслету о его непосредственных обязанностях.
Тот, как всегда, ответил едва уловимой усмешкой. Мол, сами знаем, без сопливых.
И когда силовое поле буквально через секунду отреагировало яркими фиолетовыми вспышками, оказалось, что мои опасения были не напрасны. Да только это не Змей Горыныч рухнул нам на головы, а всего лишь обломки потолочных сталактитов, в заросли которых он со всей дури вмазался своей башкой во время такого эффектного старта.
Меры безопасности были нелишними. Одного такого клинушка с неухоженного потолка хватило бы уложить нашу троицу в братскую могилу. А их на силовой колпак рухнуло не один и не два. Пока василиск не угомонился в предсмертных корчах, дров он там наломал немало. То бишь, сталактитов.
И тут вдруг - бац! Расплата пришла, откуда я и не ждал. Это Настя подхватила туфлю и от души саданула меня ею по загривку.
- Идиот! - взвизгнула она. - Ты что натворил?!
И ещё пару раз добавила мне, но уже вдогонку. Потому как я не стал ждать, пока её острый каблучок проделает в моей спине дырку, а вскочил и, неумело прикрываясь от нападения руками, выбежал на открытое пространство перед шатром. Настя, не выпуская оружия возмездия, босиком прошлёпала за мной.
Дед же неподвижной мумией остался сидеть в своём кресле. Видимо, тоже не в восторге от произошедшего.
Я закашлялся и поднял голову, чтобы уяснить судьбу василиска. Однако это ничего не дало. Бурная деятельность Великого Хахи перед своей кончиной подняла в воздух такую массу пыли, что не только смотреть, но и дышать было проблемно. Единственно, что нам предлагалось для обозрения, так это хвост чудовища, где-то на полметра забурившийся в песок под неимоверным давлением многотонной туши, потерявшейся в заоблачных высях. Вертикальной колонной он уходил вверх , постепенно увеличиваясь в диаметре, и растворялся в клубах рыжей пыли, насытившей воздух.
Заметив какое-то оживление, я с интересом огляделся. Это все разом засуетились липеры. С глухим стуком они посыпались со стен, как горох. Пространство заполнило многократное чпоканье их присосок, торопливое шуршание песка под сотнями ног, да ещё невнятное бормотание вперемешку с кашлем. Но это бормотание уже точно не походило на недавний истеричный "вась-вась". От их восторга не осталось и следа. Такое скоропостижное бегство с полным основанием можно было назвать паникой.
Я, кстати, раньше как-то не обратил внимания, и лишь теперь, с их подачи, разглядел, что соединение стен и пола по всему периметру представляло из себя многочисленные ходы арочного типа на манер полуподвальных окон. Я бы туда точно не пролез, а для худосочных липеров оно было в самый раз. Видимо, это и была вентиляция тронного зала, как я его для себя назвал. Вот в эти норы довольно шустро и утекала вся масса липероидного населения. Понадобилось минуты две, чтобы мы полностью лишились своей надоедливой и не в меру восторженной свиты.
- Я, всё-таки, не поняла, отчего его так мощно колбасило?
Настя тоже стояла, задрав голову кверху, и поминутно фыркала и чихала.
- А за что ж ты тогда лупила меня вот этим? - Я осторожно, опасаясь рецидива, забрал у неё туфельку и, наклонившись, водрузил на полагавшееся ей место. Пока я возился с застёжкой, пытаясь разобраться в конструкции, Настя стояла, вцепившись в моё плечо и, едва сохраняя равновесие на одной ноге, с лукавой усмешкой наблюдала за процессом.
- А это я на всякий случай! - с вызовом произнесла она мне вслед, когда я распрямился и пошёл внутрь шатра за вторым экземпляром. - Я на все сто уверена, что без твоего участия здесь не обошлось! Сорвал такое мероприятие!
- Какое "такое"? - вздохнул я, опять присаживаясь у её ног. - Наблюдая весь этот цирк, я просто умирал со скуки. Тем более, что ни один из вас не потрудился рассказать наперёд, что тут будет и к чему.
- Тогда тебе было бы неинтересно.
- Да! А так я просто млел от восторга! Как те дурачки липеры!
- Не такие уж они и дурачки... - Настя, капризно морщась и балансируя уже на другой ноге, опять вгляделась в пыльную завесу над головой. - И чё там с ним стряслось-то?
- "Чё"-"чё"... - послышался мрачный голос деда. Он первый раз за всё время после катастрофы подал признаки жизни. - Нет больше твоего Хахи.
- Как "нет"? - Настя то ли впрямь не понимала, то ли притворялась. - А тогда это кто, по-твоему? - Неприязненно глядя на деда, она через плечо большим пальцем указала на чешуйчатую колонну хвоста василиска.
- Это уже не "кто", а "что", - со вздохом ответил дед, не поднимая глаз от инкрустированного стола перед собой. - Просто каменное изваяние. Погиб последний представитель древнейшей цивилизации на Земле. - И он добавил нечто странное: - К сожалению, опять по той же причине.
С нетерпением, жду продолжения!
И ещё - Вы так замечательно рисуете!
