– Вот уж не думала, что ты боксёр. Лида, чем лучше узнаю тебя, тем всё больше поражаюсь, сколько же ты успела в жизни. Молодец. Ну, рассказывай об Арктуре.
– Представь, Лена, новый ещё не освоенный мир. И мы самые первые. Фактически разведчики Земли. Помню, как ребята давали названия горам и рекам, островам и долинам, картографировали, изучали планету с энтузиазмом и увлечением.
– Может ты и родила тогда?
– Не-а. Позже, когда осталась на Арктуре. В журналах экспедиции не упоминалось, что я была беременна. А там за здоровьем следили очень строго.
– Ясно. Ну а дальше?
– А потом… Вот и всё…
Лида тяжело вздохнула.
– Не падай духом, – подбодрила Лена. – У тебя хорошо пошло.
– Нет, – покачала Лида головой. – У меня смутные воспоминания лишь о первых днях после высадки на Арктур. Но сколько ни пыталась восстановить остальное, увы, не смогла. Что–то произошло тогда...
– Ладно, не казни себя. И так много вспомнила.
– Но, к сожалению, нет всех ответов, – вздохнула Лида и продолжила: – Очнулась я в больнице. Помню, удивилась белоснежным стенам, которых вроде не должно быть. По возвращении на Землю меня положили в НИИ общей реаниматологии РАМН, где нарастили тридцать процентов кожи и мускульной ткани.
– Ого! Ты никогда не говорила.
– Да хвастать тут нечем.
– Лид, честно, ты выглядишь потрясающе. Если бы не сказала – я и не подумала бы, что ты перенесла такие операции.
– Сейчас медики с плотью творят чудеса. А вот с памятью, к сожалению, не получается.
– А гипнозом тебя лечили?
– Ой, Лен, чего только не было. Постоянно донимали всевозможными тестами, допросами, исследованиями. Разные учреждения, вплоть до военных, пробовали вернуть мне память.
– Даже военные?!
– Всё, что касается космоса, находится под их контролем. А мой случай вообще особый. Я ведь три года считалась пропавшей без вести. После моего исчезновения свернули первую экспедицию. И лишь ребята из второй нашли меня на Арктуре едва живой.
– И учёные не смогли восстановить тебе память?
– В моём сознании какой–то блок, наверное, вызванный предсмертным состоянием. А через него не пробиться, пока сам не пройдёт.
– Я знаю о таких случаях, – кивнула Лена. – А к ясновидящим ты обращалась?
– Конечно. Но энерготерапевты сказали: поскольку события происходили на другой планете, то помочь не могут.
– И ты больше ничего не предпринимала?
– Лена, я перепробовала тогда всё, что можно. Со мной ведь работали лучшие учёные Федерации. А перед ними стояла задача: восстановить вернувшейся девушке память. Знала бы ты, каких только не проводили опытов…
Лида вздохнула и замолчала. Даже близкой подруге нелегко рассказывать о своих бедах.
– А дальше? – нарушила Лена затянувшуюся паузу.
– Когда поняла, что ничего не поможет и всё осточертело – я сбежала от опекавших меня специалистов. Но скорее, мне позволили исчезнуть. Память иной раз сама восстанавливается. Думаю, на то и рассчитывали доктора. Ведь я особо и не пряталась. Я больше не хочу никаких тестов, сеансов гипноза, зондирований мозга. Подвигов молодости мне предостаточно. Я желаю просто жить, как и остальные люди, иметь мужа, детей.
– А как ты в универ попала?
– Думаю – это было предопределено. Я долго восстанавливалась в больнице. Мне ведь наращивали мускульную ткань. Было скучно, и я снова занялась наукой. Перечитала массу книг. За время отсутствия я сильно отстала. Ну а когда сбежала от врачей, то пошла по уже знакомому пути, на кафедру космогеологии. Величаев Константин Гаврилович, к сожалению, погиб в катастрофе. Но меня вспомнили и приняли в коллектив. Я очень благодарна сотрудникам за понимание и дружбу. Но карьера не получилась.
Лида печально вздохнула и помолчала.
– Знаешь, Лен, я порой ловлю себя на мысли, что занимаю чужое место. Сейчас наука мне как-то неинтересна. Общение с людьми, с молодёжью, со студентами – другое дело. Но вот ставить эксперименты, проводить дни за измерительными приборами.… Не моё.… Или я перегорела, или жизнь увидела с иной стороны.… На Арктуре мы тоже занимались наукой. Но там она была намного интереснее. Мы открывали реальные континенты, горы, реки.… А в универе днями пялиться в микроскопы ради непонятного результата - слишком нудно.
– А семья твоя как? Ведь они три года считали тебя пропавшей.
Лида тяжело вздохнула.
– После моего исчезновения, сильно переволновавшись, мама умерла от сердечного приступа. Так что по возвращении я её уже не видела. Жалко, конечно. Я очень любила её.
– А отец?
– Папа женился второй раз. Я его не виню. Он взрослый человек и должен жить дальше. Братьев и сестёр у меня нет. А новую семью отца за родню не признаю. Но и рвать отношения с папой не собираюсь. Всё же хорошо, когда ты не один на свете.
– И какие у тебя планы?
– Думаю, пришло время что–то менять. В универе я достигла пика в карьере. А личная жизнь не сложилась.
– Значит, решила вернуться на Арктур?
– Да. Иного выхода я не вижу. Я найду сына, чего бы мне ни стоило.
– Ты сможешь, – кивнула подруга. – У тебя сильная натура. Но не понимаю, как на пустой огромной планете собираешься искать ребёнка, которого не видела десять лет? И ты же ничего не помнишь. Как узнаешь сына?
– Ой, Лен, сама не знаю. Но проблемы решаются по мере поступления. Так что сейчас первая – добраться на Арктур.
Повисла долгая пауза. Разговор не клеился, да и за окном начало светать. Просидели–то за беседой едва не полночи. Лида попрощалась с Леной и прервала связь.
Что интересно – усталости как не бывало. И неожиданно Лидой овладело волшебное ощущение перемен. Её всегда тянуло в космос. Видимо, потому и не находила себя на Земле. А узнав, что есть, по крайней мере – должен быть ребёнок, поняла, где искать своё место. «Значит, я просто обязана полететь на Арктур и найти сына».
Решившись, Лида с лёгким сердцем засобиралась в дорогу. В ней словно ожила та весёлая, романтичная девушка, пятнадцать лет назад готовившаяся в первую космическую экспедицию. Пела душа, и Лида даже стала ей подпевать. Давно уже не чувствовала себя так хорошо.
Лишь когда всё профессионально уложила, она словно очнулась и посмотрела в зеркало критическим взглядом. Тёмные короткие волосы, тонкие черты лица, роста среднего, спортивная фигурка. Многие называли красавицей. Но уже тридцать шесть, личная жизнь не устроена, карьера не получилась, семьи нет. Внутри пустота и неудовлетворённость. «Что я здесь теряю? Да, в общем – ничего. А значит, сделала правильный выбор».
Глава 2
Рука слегка толкнула и дверца контейнера поддалась. В отсеке темно, а чувствительные датчики не уловили посторонних звуков. «Отлично. Можно выбираться». Облачённое в гибкий боевой костюм «Хамелеон», тело Виталия бесшумно выскользнуло наружу.
Утвердившись на ногах, капитан Чур осмотрелся. С помощью сканеров, работавших в разных диапазонах волн, ИсИ (искусственный интеллект) скафандра нарисовал схему и раскрасил, так что человек мог видеть отсек, будто своими глазами. И даже лучше. Вслед за зрачком бежал визир, измерявший расстояния и габариты. А на боковом экране тут же выдавалась информация о составе материала, плотности и прочих параметрах.
Надо отдать должное хозяевам – здесь идеальный порядок. Вдоль стен расставлены ящики и коробки всевозможных конфигураций. На полках аккуратно разложено и закреплено оборудование. К сожалению, оружия нет. Видимо хранилось в другом помещении. Не страшно. «Хамелеон» предназначен для выполнения сложных разведмиссий, и в арсенале имел средства защиты и нападения. Более мощные боевые системы фонили на различных частотах, и Виталий их не брал, чтобы не засекли сканеры.
– Долго ты будешь копаться? – донёсся мыслепоток кохлота Ашаш. – Вечно приходится ждать.
– Дружище, имей терпение, – подумал Чур. – Была бы у тебя не энергетическая, а материальная оболочка…
– Витли, прекрати. За этой отговоркой ты прячешь лень.
– Ашаш, если бы ты имел тело, как у меня, то знал бы – после трёхдневного сна не так просто расшевелиться.
– Я обижусь, если будешь постоянно напоминать, что мы разные.
– До чего же ты сварливый, – в сердцах подумал Виталий.
– А ты лентяй, – парировал Ашаш.
Чур сжал кулаки от досады. Увы, от кохлота невозможно скрыть мысли, которые непроизвольно проносятся в голове.
– Но я рад, что у меня такой надёжный друг, – искренне подсластил Чур. Ашаш обожал лесть.
– Я проверил, здесь пусто, – донёсся мыслепоток кохлота. – Можешь не беспоко…
– Мы на звездолёте касий, – осадил Виталий друга. – А у них техника намного опережает суйтцскую. Мой костюм запеленговал несколько датчиков в соседнем коридоре. Нас могут засечь.
– Сейчас отключу, – предложил Ашаш.
– Нет! Стой!
– Почему? – удивился кохлот.
– Мы с тобой на разведывательной миссии. Нельзя, чтобы меня засекли. Вырубив датчик, ты можешь привлечь внимание хозяев. А мне необходимо оставаться невидимкой и узнать, зачем касии прилетели сюда.
В прошлом месяце радары Военно–космического флота Земли, контролировавшие Солнечную систему, запеленговали среди колец Нептуна звездолёт рептилоидов. Признаков жизни корабль не подавал, регистрацию не проходил и выглядел покинутым. Специалисты косморазведки проследили транспортные потоки и вот что обнаружили: хотя сектор расположен вдали от обычных маршрутов, в данный регион периодически залетало какое-нибудь судно, причём небольшое, и надолго не задерживалось. Отсюда вывод – тут затаился шпион.
Отдел спецопераций разработал план внедрения. Чура поместили в контейнер с продуктами для расы касий и вот, спустя трое суток, ИсИ скафандра разбудил его.
Мысленно беседуя с товарищем, Виталий осторожно прошёл к двери. У рептилоидов касий примерно те же габариты, что и у человека, потому и помещения здесь привычных размеров.
Пол содрогнулся. Чур тут же остановился, и его мысли заметались, пытаясь определить причину. И вскоре он догадался: «Стыковка. На борту гости. Надо подумать, как это можно использовать».
Виталий запустил сканирование пространства за стеной. Конечно, схематичный план звездолёта аналогичного класса имелся в базе данных «Хамелеона». Но реальные параметры конкретного аппарата зачастую сильно отличаются от стандартных.
[justify]На экране перед глазами постепенно вырисовался контур близлежащих помещений и коридора, расположенного за
