История второй советско-финской войны, глава 15.

Глава 15. Операции 7 армии на Ребольском направлении (337сп 54-й сд)

Зона ответственности 7 армии РККА – командующий генерал-лейтенант Гореленко Ф.Д. – простиралась по фронту на 450 км примерно от 65 град. северной широты (севернее Кеми) до северного побережья Ладожского озера. Сосед справа – 14 армия, слева – 23 армия РККА. В состав 7-й армии входили три стрелковые дивизии 54, 71, 168 (с 24.08.41г. и 272сд), отдельный 24 мотострелковый полк, 29 полк связи, два запасных полка. По мере нарастания боевых действий в армию включались различные дополнительные формирования фронтового подчинения, а также четыре погранотряда и укрепрайон. ВВС армии состоял из 55-й смешанной авиадивизии неполного состава, в которой на конец июня был один полк бомбардировщиков СБ (34 исправных) – это 72бап, и один истребительный авиаполк - 155 иап из 33 истребителей И-16 с базированием на аэродромах Бессовец (до 500 км от госграницы) и Гирвас (около 350 км от границы). На таком удалении от зоны первоначальных боевых действий стрелковым войскам не приходилось рассчитывать на действенную поддержку своей авиации. Странно, что при небывалом размахе предвоенного аэродромного строительства в СССР Главком ВВС и его штаб не позаботились о полевых площадках в приграничных зонах Карелии. Отдельных бронетанковых частей в составе 7армии не было, только в составе разведбатов дивизий наличествовали плавающие пулеметные танкетки ПТ-38. По штатному расписанию их должно быть по 16 штук на батальон, но, сколько было в реальности – неизвестно, так как в РККА накануне войны существовал значительный некомплект техники и вооружения (заводы не успевали поставлять). Программа грандиозного военного строительства была рассчитана до лета 1942 года.
Дивизии армии в первые дни войны были полностью отмобилизованы и укомплектованы личным составом. Как и во многих других соединениях РККА было совершенно недостаточно (как оказалось) средств ПВО, а к имеющимся в зенитных дивизионах автоматическим пушкам калибра 37мм зачастую вообще не было снарядов (это известно, в том числе из Журнала боевых действий 7 армии, в дальнейшем ЖБД-7). Ход боевых действий мы будем отслеживать как раз по этим боевым журналам армии, ее дивизий и даже отдельных полков, а также донесениям штабов отдельных частей и соединений о потерях.
Действия противника, состав его корпусов и дивизий более-менее полно представлены в капитальном труде немецкого историка Э.Зимке «Немецкая оккупация Северной Европы» [ ], к которому мы и будем периодически отсылать читателя.
Правый фланг 7 армии занимала 54сд – командир дивизии генерал-майор Панин И.В. – штаб дивизии располагался в г.Кемь на побережье Белого моря. Это 235 км по прямой от госграницы, что не совсем понятно в плане оперативного управления частями дивизии, которые, в свою очередь были разбросаны вдоль границы на 50 км. Два полка – 81сп и 118сп – располагались в районе г.Ухта (современное название Калевала), причем 81сп был переброшен сюда только с началом войны. Третий полк дивизии – 337сп – дислоцировался значительно южнее линии Кемь-Ухта под с.Реболы, прикрывая дорогу на Ругозеро и далее к Кировской железной дороге. О боях 81сп и 118сп на Ухтинском направлении мы уже писали в главе 12. Географически Ухтинско-Кемское направление ближе к зоне действий 14 армии, чем отдаленная отсюда  к югу основная дислокация соединений 7-й армии, поэтому пришлось включить описание боев этих двух полков 54сд совместно с 14 армией. К тому же немецко-финская армия «Норвегия» действовала против нашей 14 армии, а на своем  правом фланге против вот этих двух полков 7 армии.
Приведем несколько выдержек из ЖБД-7 первых дней войны. «До объявления войны штаб армии и штабы соединений путем полевых поездок и проведения командных тактических занятий на местности изучали приграничные районы Карелии как будущий плацдарм военных действий и разрабатывали план укрепления границы на случай войны с Финляндией». И это несмотря на заверения ТАСС от 14 июня, что войны с Германией не может быть в принципе, только мир с дружбой, а все остальное домыслы и слухи. Получается, какие-то неведомые майоры и полковники, несмотря на эти заверения, проводят в карельской глуши занятия на местности по изучению предстоящего театра военных действий и т.д.?.. То есть, они откуда-то знали, что, несмотря на убаюкивающее заявление ТАСС, Германия все равно нападет, а вместе с ней и Финляндия побежит освобождать Карелию-матушку? Но при этом утро 22 июня оказалось для всех полной неожиданностью и внезапностью? Логический тупик.
Еще цитата: «Части занимались укреплением участков госграницы, но недостаточно». Вот так прямо и самокритично сказано - «недостаточно». Так за это «недостаточно» генерала Панина надо было хватать тут же и отправлять на Лубянку в камеру к Мерецкову К.А., но нет – не отправили. Следующее: «...проводные линии связи вдоль ж/д и шоссейных дорог достроить не успели». А строили, на минуточку, с 1921 года и «не успели»? Что это за готовность к войне, как же при этом «... мы на запад пойдем и врага разобьем малой кровью, могучим ударом»?
Эта наивная вера в проводную связь - да еще вдоль редких лесных дорог - рухнула в первые же дни войны, когда пара диверсантов с двуручной пилой за час лишали связи дивизии, армии, а то и целые фронты. В то же время насыщенность войск радиосвязью (радиостанциями) была вполне на современном уровне – имелись даже ротные, не говоря о батальонном звене, приемо-передающие станции. Так, в гаубичном артполку при штатных 36 гаубицах находилось 37 радиостанций (по крайней мере, должно было быть). Однако по старинке любой командир первым делом (особенно в начале войны) обращался к полевому телефону, а письменные распоряжения зачастую доставлялись, как и во времена Батыя, конным нарочным. Фильмы и книги о войне донесли до нас яркую картину, как в критический момент боя комбат (комполка, комдив, командарм) в случае нарушения связи гневно требует: «Связь!» - и моментально срывается с места солдатик-связист искать обрыв на линии, чтобы героически зажать его зубами. Рации упоминались только в фильмах и эпопеях о бесстрашных разведчиках, повторяющих в эфир обязательно пересохшими губами: «Волга, Волга, я – Ромашка, как слышно, прием...».
А в это время немецко-фашистский генерал Гудериан катил в командирском танке в голове своей танковой группы и именно по радио управлял передвижением своих дивизий и держал связь с люфтваффе. Справедливости ради отметим такую запись в ЖБД-7: «Отрабатывалась радиосвязь», но телефон все равно был привычней. Когда в полосе Юго-Западного фронта «фирменная» телефонная спецсвязь Наркомата обороны была полностью нарушена (столбы спилили), пришлось задействовать существующие линии сельских районов Наркомата связи, а попросту почты. Не забудем и то, что любой интересующийся обстановкой на фронте и распоряжениями советского командования мог спокойно подключить оборванные провода к своему переносному телефончику и насладиться русским матом.
Отношение к радиосвязи в предвоенном СССР выражено, в том числе, и в Полевом уставе ПУ- 1939 г.: «В период сосредоточения войск, перегруппировки, подготовки порыва и в обороне до начала атаки противника применение радиосвязи запрещается. Передача по радио оперативных приказов и донесений о принятых решениях от дивизии (бригады) и выше допускается лишь при полной невозможности использовать другие средства связи». И эта осторожность заложена в Уставе из-за опасения радиоперехватов и, что уже совсем непонятно, пеленгации передатчика противником – как будто армейские штабы располагались на вражеской территории в окружении пресловутых и таких популярных в фильмах о шпионах автопеленгаторов с вращающейся антенной на крыше.
Интересная запись из ЖБД-7 о характере местности: «В общем, этот театр военных действий (Средняя Карелия – авт.) можно охарактеризовать как малокультурный (театров, что ли, не хватает – авт.), крайне неудобный для маневрирования крупными соединениями и трудный в отношении ведения войсковых операций».
20 июня части 7 армии занимаются боевой подготовкой и «расчисткой зоны обстрела перед дотами и дзотами (а значит, они были – авт.)». О нападении Германии 22 июня одни части и соединения узнали из сообщения Молотова по радио в 12 часов по Москве, другие – только из приказа командарма. Секретность достигала таких немыслимых масштабов, что не все командиры полков решились поставить в известность свой личный состав о начале войны. «Как бы чего не вышло...».
Но война-то началась с немцем, а что же финны? А финны были просто «по жизни» враги, хотя ни командиры, ни политорганы не «накачивали» подчиненных в этом духе, а дополнительных приказов сверху и разъяснений не было - кто же нам финны на самом деле на тот момент. Удивительно, но ни в одном документе (ЖБД) не удалось обнаружить следов реакции командования всех уровней на официальное объявление Финляндией войны СССР, последовавшее вечером 25 июня. Ни в записях от 26 июня, ни от 27 и так далее. Война случилась как-то сама собой, она, получается, имела перманентный характер еще с 1939 года. Факт объявления войны прошел незамеченным, как совершенно рядовое и будничное дело. Как будто раз и навсегда раскрученный маховик уже вращался сам по себе, помимо желания и воли людей. Здесь тоже  скрыта какая-то страшная военная тайна Красной Армии: все уже пребывали в состоянии войны, но она началась «внезапно и вероломно».

15.1. 337 стрелковый полк 54сд 7 армии против финской армии на Ребольском направлении
О действиях двух полков 54сд на Ухтинско-Кемском направлениях мы уже писали в предыдущих главах. Теперь о войне третьего, 337 стрелкового полка, той же дивизии на Ребольском  направлении – это на целых 300 км (!) южнее дислокации двух остальных. Расстояния совершенно немыслимые в плане оперативного управления из единого штаба, что, безусловно, скажется на ходе военных действий. Опять, наступление финских частей именно на этом направлении было обусловлено наличием грунтовой (шоссейной) дороги от госграницы в направлении Кировской ж.д. (на станцию Кочкома).
337сп был усилен двумя гаубичными дивизионами, ему же подчинялся отошедший от госграницы 73-й погранотряд. Судьба этого полка – трагическая и героическая одновременно – перекликается с тяжелой долей, выпавшей сотням других таких же частей Красной Армии в 1941 году. В июле, практически сразу с началом боевых действий 337сп попадает в крайне тяжелое положение.
На начало войны в 337сп по списку числилось 4055 чел. л/с [ ] (при штатной численности стрелкового полка 2485 чел. [ ], или 3103 по другим данным [ ]), в погранотряде около 1300 чел. и в двух артдивизионах 500 человек. Итого около 5800 человек личного состава. Полк занимал позиции западнее с. Реболы примерно в 20-30 км от госграницы, прикрывая развилку дорог на восток к поселку Мауезерский и на юг в южную часть Карелии. Реболы расположены, в свою очередь, в северо-западном  «углу» большого озера Лексозеро и являются как бы центром провинции, которая предлагалась финнам в 1939 году в обмен на территории на Карельском перешейке.
Противник (только финны, немцев здесь не было) выставил на Ребольском направлении