История второй советско-финской войны, глава 15.

полнокровную пехотную дивизию – 14пп - численностью более 16 тысяч человек. В [ ] упоминается еще и два егерских батальона, но эти подразделения встречаются в отчетах нашего командования практически на всех направлениях и, скорей всего, эти батальоны финского спецназа в виде отдельных команд постоянно проводили разведывательно-диверсионные операции в ближнем тылу наших войск. Что, собственно, пытались делать и наши. Так, по приказу командарма-7 генерала Гореленко в каждой дивизии был создан «партизанский отряд» из 100 добровольцев-военнослужащих (похоже на партизан из Отечественной войны 1812 г.), которые должны были заниматься тем же самым, только в финском тылу.
Финны отправили на Реболы целую дивизию против одного усиленного полка, хотя, при этом более важные в стратегическом смысле направления на Ухту-Кемь они атаковали всего двумя полками дивизионной группы «F» против двух наших (81сп и 118сп 54-й сд). Замысел этой операции остался непонятен: от Ребол довольно далеко (и всего одна шоссейная дорога через лес) как до железной дороги на восток, так и на юг. Но, тем не менее, случилось то, что случилось... Возможно, дело в следующем: группа «F» входила в финский III армейский корпус, а тот, в свою очередь, в армию «Норвегия» под командованием немецкого генерала Фалькенгорста. То есть, за Ухтинско-Кемское направление отвечал вермахт, а вот 14-я дивизия финнов подчинялась непосредственно своему главнокомандующему Маннергейму. У Фалькенгорста не было резервов, чтобы помочь финской группе «F» усилить давление на Ухту, а у Маннергейма не было желания помогать немцам своими войсками – у него на финско-советском фронте хватало своих забот. Идея состояла в том, чтобы быстро сломить сопротивление русских на Ребольском направлении и затем зайти в тыл советской группировке с юга между Ухтой и Кемью.
Разумеется, имея трехкратное превосходство, наступать значительно проще (но тоже надо уметь). Уже в ходе развития событий под Реболами в нежелательном для наших войск ключе ни комдив-54 Панин, ни командарм-7 Гореленко не смогли выделить какие-то дополнительные силы, чтобы помочь своим войскам – резервов не было, а то, что было, приходилось отправлять по указанию штаба фронта на Ленинградское направление, на Лужский оборонительный рубеж.
Атаки финнов под Реболами начались 3 июля. Уже 7 июля финский полк прорывает нашу оборону (два батальона в первой линии), одновременно еще два-три финских батальона  обходят в своем «фирменном стиле» через леса и болота наши позиции с флангов и практически окружают часть полка. Основные силы этих окруженных батальонов сумели выйти из окружения, оставив финнам боеприпасы и, боюсь, раненых, так как по отчетам штаба полка за этот день потери составили 82 убитых, 12 без вести пропавших и всего при этом 69 раненых [ ]. При таком количестве убитых раненых должно было быть вдвое больше. При отходе от Ребол по приказу из армии село Реболы сжигаются – видимо, затем, чтоб финнам негде было погреться. О судьбе жителей не сообщается.
Далее – затишье. Разведка боем, просто разведка, перегруппировка сил, «укрепление обороны» (так сказано в ЖБД)... Пополнений в 337сп не прибыло. 12 июля состоялась попытка финнов атаковать новые позиции полка, они сумели захватить мост и высоту в тылу позиций, но на этот раз несколькими контратаками полку удалось вернуть утраченное. 21 июля финны начинают свое решительное наступление. И вот, как не укрепляли оборону, а финны все равно ударили в стык (а его надо было еще нащупать) между 2-м батальоном и погранотрядом. Они опять частью своих сил обходят наши позиции с юга (фланги открыты и беззащитны, упираются в лес, но таковы же они и у противника, но тот привык к этим чащобам, а мы—нет!).
Здесь было бы уместно привести запись в ЖБД-7 от 1.09.41.: «Вследствие потери ориентирования в лесном бою со стороны отдельных рот и батальонов командующий приказал: в целях облегчения ориентировки от каждого ротного района обороны прорубить незаметные с воздуха просеки и делать условные отметки на деревьях...» Это сентябрь, а что же в июле, получается, связывались между подразделениями с помощью «Ау!», а тропинки помечали портянками? Ответим так: ориентирование войск в лесу было, мягко говоря, затруднительно, особенно при отсутствии навыка ориентирования и хождения по азимуту.
Финны снова выходят через лес в тыл советской обороны уже целым полком и перерезают единственную дорогу в тыл, оседлав при этом господствующую над дорогой высоту. Попытки сбить их с этой высоты ни к чему, кроме больших потерь не приводят. «Противник оседлал дорогу с тыла и подводит лесом свежие силы» - это запись о событиях 21 июля в ЖБД-337сп. Раненых на полковом медпункте 350 человек, продовольствия, медикаментов и боеприпасов нет, как нет и связи с дивизией и армией. Полк собирается для прорыва на восток, но финны в условиях «белых ночей» прекрасно видят все эти приготовления и при начале нашей атаки заваливают минами из минометов наступающие отряды (миномет особенно эффективен в лесу, где применение обычной артиллерии затруднительно).
Командир полка подполковник Чурилин принимает решение уничтожить матчасть полка и артдивизионов и пробиваться на восток только с легким стрелковым оружием по лесным тропам. К чести командования надо сказать, что раненых приказано брать с собой – кого на лошадях, кого на носилках. Орудия (несколько десятков пушек и гаубиц), трактора, автомашины и т.д. по возможности приводятся в негодность (думаю, в суматохе срочного отступления тщательной ликвидации не добились, и финнам удалось поживиться трофеями). Вот кто слышал об этом подполковнике Чурилине, а ведь он сумел вывести свой полк из окружения, никто не сдался, не разбежался...  Возможно, на его месте надо было не держать погранотряд в виде отдельной боевой единицы, а разослать его заставы и комендатуры на 15-20 км на фланги позиции в качестве дозора и разведки (эта работа как раз для погранцов) – тогда финнам не удалось бы пробраться через чащу незамеченными. Но тогда воевали именно так.
Чурилин при действии в лесных условиях опирался на положения Полевого Устава РККА ПУ-1939, а там обороне в лесу уделено всего две статьи (ст.462 и 463) в семь строчек. Рекомендации такие: «Для успеха лесного боя особое значение имеет не столько численное и техническое превосходство, сколько инициативные, внезапные и решительные действия подразделений. Энергичная внезапная атака с применением штыка и ручной гранаты – залог успеха в лесном бою (вот так-то: штыка – авт.)». Об обязательном, неуклонном и всемерном внимании к оголенным флангам сказано кратко: «Фланги и тыл охраняются заблаговременно высылаемыми заставами и дозорами». Конкретных рекомендация нет ни по составу этих дозоров, ни по глубине их действий и организации специальной связи и сигналов. Любопытна такая строка в ст.462: «Подступы (дефиле) к оборонительному расположению, даже на значительном удалении от него целесообразно отравить СОВ» (то есть, газом – авт.).
Из записи в ЖБД-7 от 22 июля узнаем ответ комиссара 54сд на просьбы из полка о помощи: «Нужно разбить окружающего противника, восстановить положение. Нужно мобилизовать себя на преодоление трудностей». Вот такая помощь приходила в окруженный полк из дивизии, нет бы, хоть пару-тройку настоящих коммунистов прислал во главе с собой! Остатки частей под все еще единым командованием и с сохраненным знаменем пять-шесть суток выходят по лесным тропам на восток, без медикаментов и продовольствия. Несколько десятков километров по лесу и болотам (в [  ] говорится о 150 км), через речки и межозерные протоки... Окружение состоялось 23-24 июля, а 28-29 числа остатки полка и дивизионов все же вышли к своим. Спасено 366 раненых, в полку осталось в строю 1813 человек [ ]. То есть, за три недели боев потери полка составили более 50%. Это очень много. Но сохранено знамя, сохранена боеспособность.
На фоне этой трагедии каким-то гротеском и глумлением смотрится запись - «отмазка» в ЖБД-54сд от 13 июля (то есть, сразу после первого окружения полка) – шедевр военной бюрократии, рожденный в воспаленном мозгу какого-то политкомиссара: «...финские солдаты подползали к нашим окопам и кричали - возьмите нас, товарищи». И еще: «Офицеры гонят силой оружия, стреляя в спину... У противника горы трупов, над их окопами стоит смрадный трупный запах». При этом в ЖБД-337сп есть записи, что в какой-то день взят один пленный, еще когда-то четверо... А что же вот эти, которые просились «к товарищам» и которых гнали в спину, где они, почему валом не сдавались?
Противник потерял контакт с выходящими из окружения подразделениями 337сп, и полк согласно приказу из дивизии занял новый оборонительный рубеж вдоль восточного берега реки Чирка-Кемь (это уже в 150 км по прямой от границы и все на том же тракте от Ребол к станции Кочкома на Кировской ж.д.). В течение 30-31 июля полк получает вооружение, боеприпасы, продовольствие и предметы снабжения, раненые эвакуируются в тыл. На эти позиции прибывают подкрепления, в том числе горно-стрелковый батальон и артиллерия. Дополнительно к имеющимся силам на направлении Реболы-Ругозеро были мобилизованы местные полувоенные формирования «истребителей» под руководством доблестного НКВД (только с легким стрелковым вооружением, без артиллерии, минометов и почти без пулеметов).
15.2.  Бои за Ругозеро. Ребольская опергруппа и 27сд против финской 14пд
Для погружения в обстановку приведем дословно выдержку из Боевого донесения (отчет о боевых действиях) [ ]. «В ночь с 26 на 27 июля для выяснения обстановки и организации развалившихся действий войск Ребольского направления и задержания противника прибыл зам. нач. штаба 7 армии полковник Козлов... Из числа в беспорядке отступавших... был создан один батальон.., из числа мелкими группами выходящих из окружения людей – второй. Третий батальон был создан на ст.Кочкома за счет частей тыла и охраны НКВД, ВНОС и 6-го БАО. Батальоны сведены в особый сводный полк численностью 1400 человек, вооруженных только винтовками. 20.07 в р-н Челмозеро вышли из окружения остатки 337сп, 491гап и 73ПО в количестве 2200 человек. 30.07 прибыли 3-й горно-стрелковый батальон и 4-й артдивизион. Все эти части сведены в Ребольскую опергруппу под командованием Козлова». Набралось, таким образом, два неполных и очень слабо вооруженных полка и один батальон с незначительным количеством артиллерии. Опять же против целой финской дивизии. Данные события происходят на 146 км тракта Кочкома-Реболы. Собранная «с бору по сосенке» опергруппа продолжает отходить на восток вдоль шоссе на Кочкому. 8.08 на базе опергруппы сформирована 27сд, которая была дивизией только по названию.
До 10 августа 337сп в числе прочих вновь прибывших и сформированных подразделений и частей занимается укреплением очередного оборонительного рубежа по реке Чирка-Кемь (это севернее Ругозеро). Но с 12 августа под давлением противника и с угрозой очередного окружения – финны в который раз выходят в тыл вновь сформированной дивизии - начинается отход на новую позицию по реке Пизьма (еще в 30 км восточнее предыдущего рубежа). Здесь фронт стабилизируется почти на месяц до 7-8 сентября. 1 сентября в качестве маршевого