подействовавший на усталые организмы, так же быстро улетучился. Проснулись через пару часов, с нестерпимой головной болью.
- Что это было? – прохрипел Рустам, - Куда делись девчонки?
Антип минуту помолчал. Вспоминая одно из своих творений, и плавно продекламировал:
- Похмелье не выносит суеты,
Вчерашний праздник наполняет череп болью,
С трудом мне помнится фигура небесспорной красоты,
Богини подзабытого застолья.
Похмелье пляшет веной на глазу,
Стучит бутылкой по предателю стакану,
Убавить слишком яркую б на небе бирюзу,
И плюнуть в рожу отраженью-старикану.
Похмелье не выносит суеты…
Но провалился коньячок в больной желудок…
Смеюсь я над стенаньем побежденной дурноты!
Похмелья нет! Похмелье - глупый предрассудок!
Поднял заботливо оставленную возле кровати стопку, посмотрел сквозь нее на Рустама, но пить не стал – поставил на место.
В комнате тишина. Солнце вовсю шпарит в окно. С кухни донеслось заманчивое шкварчание еды на сковороде и запах яичницы, обильно сдобренной салом.
- Молодец дедок, - позевывая, похвалил Антип хозяина, - Яишинка сейчас к месту.
- Пошли? – Рустам не разделял оптимизма друга по поводу сала.
Кухню нашли по запаху. Сковородка как раз перекочевала с плиты на стол, брызжа всполохами жира. Тарелки расположились на клеенчатой скатерти, а рядом, на массивной крашеной табуретке восседала… Кася, меланхолично разглядывая розочки узора.
- Ты? – вскрикнул Антип, - Опять? Как же ты надоела.
- Не слишком ли ты груб, с такой красивой? - прозвучал знакомый бас, заставляя вошедших оглянуться.
У плиты стоял Андрей, разбрасывая по комнате сияние серебристой лысины. Черное одеяние заканчивалось дымом рукавов, ноги сокрыты клубящимся подолом, а на груди фартук, раскрашенный глупыми цветочками.
- Ты? – снова воскликнул Антип, - Жив? А где старик? И… эти?
- Меня привел ваш друг, - позевывая, произнесла Кася, - Никого здесь не было.
Друзья бросились к Истинному. Как дети, после долгой разлуки увидевшие родителя, попытались обнять «старого друга». Путались в переднике, отмахивались от неощутимого дыма рукавов, и радовались, ликовали, вновь обретя такого сильного союзника.
- Я тоже очень рад вас видеть, - улыбнулся бывший палач и добавил тихим шепотом, -
Вяжи девчонку и заткни ей рот!
Антип, разжав объятия, кинулся на Касю! Андрей приподнял горячую сковороду, и Рустам сорвал со стола скатерть. Несколько движений, и девушка закутана в синтетические розы целлофана; на воздухе осталась лишь голова с наспех заткнутым ртом. Кася мычала, старалась освободиться, но крепкие объятия клеенки не отпускали.
Андрей склонился над пленницей, ладонь глубже протолкнула кляп, и Истинный что-то зашептал, не отнимая руки от лица пленницы. Резко вздрогнув, Кася, кажется, заснула. Тело перестало дергаться, вокруг образовался едва заметный, почти прозрачный кокон, слегка переливающийся серебром.
- Теперь она закрыта ненадолго,
и демон очень прочно заперт в ней.
Лишь через рот покинуть может в тело,
но этот выход перекрыли мы.
Не так уж времени у нас и много,
но съесть яичницу мы можем не спеша.
- Как же ты выжил? – поинтересовался Антип, принимаясь за поглощение яиц, - Как вкусно-то!
- Ну, рад, что угодил со вкусом блюда, – довольно улыбнулся Истинный, -
Люблю готовить в вашем Мире я.
- Как выжил?
- Тут начинается большая неприятность, - вздохнул серебристый, -
Тот, кто провел обряд в лесной глуши –
пропал, погиб, исчез во чреве Мрака.
А я его коллега – звать Андрей!
- Вы, что все на одно лицо? – тихонько поинтересовался Рустам.
- Для мелких, ограниченных людишек,
возможно очень разницы и нет! – отмахнулся Андрей, уставший отвечать на один и тот же вопрос в разных мирах.
- А-а-а, - обиженно пробормотал Антип, - И на одну манеру говорить.
- И этому не нравится мой голос!
Твой друг Волна уже достал меня.
Неужто я вещаю непонятно,
чтоб говорить мне это каждый раз?
- И много вас? – сменил тему Рустам, - Палачей?
- Нас, палачей, навалом в Мире Меди,
но основная масса вам враги!
Поэтому остерегись обеда,
что подан неизвестным палачом! - Андрей, шутя, отодвинул сковороду.
- И как же вас различать? – Антип потянул яичницу к себе.
- По бородавкам расположенным на шее.
У злых их триста семь, у нас пятьсот!
- Что?!
- Шучу, шучу! Не стоит так бояться.
Вынь фото Алексея – скажет он.
Рустам извлек фотографию, и Андрей прикоснулся к изображению. Лоб Волны сморщился, словно живой, глаза задвигались, силясь донести информацию, но ниже изображение отсутствовало.
- Ух ты, - вскрикнул со смехом Антип.
- Постойте, что за странная картинка? - рассмотрел портрет Андрей, -
Куда девался у Алеши рот?
- Не пропефятался, - с набитым ртом произнес Антип, - Аффумулятор сел…
- Откуда же слова пойдут? Из носа?
Коль нету рта, как говорить ему?
- Леха, - обратился Рустам к Волне, - Помнишь, как без слов переговаривались? - Изображение медленно закрыло и снова открыло глаза.
- «Да»! А помнишь, как «нет»? - Глаза на фотографии несколько раз быстро моргнули.
- Отлично! Это мы у Дюма подглядели, – заявил Антип и обратился к Волне, - Нам верить Андрею?
- Да, - одобрительно моргнуло фото.
- А вдруг, это фокус с фотографией? – недоверчиво буркнул бандит.
- Какой ты странный, лирик-уголовник! – засмеялся Андрей, -
Если на фото фокус, то зачем,
его само ты спрашивал об этом?
Тогда ведь я отвечу за него.
- А что ж вы там не видели раньше, что у фото нет рта?
- Смотря в экран, не знаешь вида камер!
- Давай уж поподробней рассказывай, что к чему. Что надо делать? – произнес Антип.
- Конечно, у вас тысячи вопросов.
На все ответить не смогу, прости.
Но в двух словах я опишу картину:
Знай, существует несколько Миров…
***
- Это еще кто? – Волна кивком указал на приближающуюся фигуру.
- Кажется, ребенок… - неуверенно произнес Макс, - Неужели преставился?
- Нет, - заявил Ждан, барабаня пальцами по плечу толстяка, - Новенькие с другой стороны появляются – вон, стоят возле машиниста с ошеломленными взглядами. И никакой гид их, почему-то, не встречает. Совсем обленился.
- Не сейчас, - отмахнулся Макс.
В Преддверии полумрак и тишина. Медный Мир представлял каждому усопшему свой вид Предбанника в виде места ухода. Сейчас же, терзаемый противоречиями, запутанный скоплением людей, Мир опешил и явился разночинными картинами, полускрытыми молочным туманом. Вдали едва угадывались холмы. На них высились разрозненные руины многоэтажных домов и низких хибар. Макушки деревьев, окружающих все вокруг, размывались в белесой дымке, а поляна, с телевизором на корявом пне, покрыта тысячами ополченцев и сотнями казаков.
Маленькая фигурка уверенно приближалась. Телевизор молчал, и отчетливо слышались шаги крохотных ножек, обутых в сандалии с высокой, доходящей до колен, шнуровкой. Давно нестриженая головка, кучерявилась темно-русыми локонами. На теле странного вида тога, отороченная желтоватым узором, а на боку сверкающий золотой гардой меч. Пацан, на вид лет четырех-пяти, смело направился к Ждану.
- Беспроторица… - тихо произнес Волна.
- Как? – по-взрослому пробасил мальчишка.
- Ты… Вы - Беспроторица!
- Сейчас не до глупых слов, - отмахнулся гость, - Я принес вам выход!
- Раз ты здесь, значит, с тобою говорили? – с надеждой произнес Михаил.
- Да… говорили. Поэтому я здесь, - спокойно объявил парламентер.
- Будете сражаться на нашей стороне? – радостно подпрыгнул Макс.
- Конечно, нет! – возмущенно крикнул ребенок, - Вы, что, с ума сошли?
Яростный выпад заставил бунтовщиков растеряться. Макс испуганно сжался возле телевизора, Волна застыл, отойдя на пару шагов, а Михаил и Ждан, напротив, подошли ближе, закрывая собой друзей.
- Вы что, надеялись, что мы предадим наши идеалы и выступим за вас? – продолжил громыхать парламентер, - Мы охраняем покой Миров! Мы есть гарантия стабильности! Мы последний рубеж пред хаосом! И вы, кучка заговорщиков, возомнивших, что знают больше наместников, подумали, что мы будем с вами заодно? Мы до сих пор не уничтожили вас, только потому, что хотим дать шанс тем, кого вы обманули! Кого ввели в заблуждение!
Но вы еще большие кретины, чем мне казалось ранее! Вы видите, как свершается Высшая Воля, и решили противостоять ей? Кто вы такие, чтобы обсуждать Его планы? Кто вам дал право лезть в дела Высших?
- Ты, - маленький палец уткнулся в грудь Ждана, - Ты решил, что Мир несправедлив лишь потому, что тебя не переместили? Свои личные обиды выдал за системную проблему! Ты соблазнил сотни, тысячи душ всего лишь из-за личной неудовлетворенности!
- Я? – опешил богатырь, но тут же взял себя в руки, - Я смотрю на Мир открытыми глазами! Я вижу, как преступники становятся стражниками. Я вижу, как любовь превратилась в пошлую пародию. Я вижу, что не только меня не перемещают, но и никто за несколько веков не удосужился уйти выше! По крайней мере, с нашей Площади.
- Значит, так уготовано! – плеснул гневом представитель Беспроторицы, - Значит, такие планы «Олимпа» и Наместников! Ничто не происходит без их воли. А кто этому противостоит – враг! Значит…
- Ничего это не значит! – набрался смелости Волна, - Ты уперся в заученные шаблоны и не хочешь видеть очевидного: Мирами правят Савриил и Израдец.
- Это чушь! – заявил пацан, - Больная фантазия! Всемогущ Создатель и в мгновение ока может уничтожить отступников. Нет силы, способной ему противостоять!
- А ты уверен, что Он знает? Или, что это не какая-нибудь проверка? – продолжил Алексей, - Уверен, что Наместники в курсе? Что они, вообще, свободны и распоряжаются своими Мирами?
- Я не хочу слышать ваших глупостей, - проговорил парень, - Я пришел предложить вам помощь: сдавайтесь и понесете наказание только вы – вожди мятежа. Людей, соблазненных вами, мы готовы отпустить на все четыре стороны!
- Ага, сейчас! – передернул плечами Волна.
- Не торопись, - тихо проговорил Ждан, - А вдруг он прав? Мы уже и так знаем, что поторопились… Вдруг, мы вторгаемся в планы «Олимпа», и во мне говорит обида, рисуя ложную картину? Это необходимо обдумать.
- Да, что тут…
- Надо! – рявкнул богатырь, и обратился к золотистому, - Дашь нам время?
- У вас сутки. Медные сутки! А то со временем не пойми что происходит, - добавил паренек, но было видно, что он хотел сказать еще что-то.
- Говори, не стесняйся, - угадал Ждан сомнения парламентера.
- От себя лично могу добавить… - пацан заговорил более спокойно, - Между нами… Что бы ни происходило в Мирах, как бы это не выглядело, нельзя просто взять все и сломать! Свершающееся вокруг – это сложный, многогранный процесс – сложный настолько, что ваши умишки и представить себе не могут – во всем есть Замысел. И… признаться, я не понимаю, почему вы еще не в Ничто.
Но, даже если представить на мгновение, что в ваших идеях есть толика правды - во что я отказываюсь верить - и происходит что-то неправильное, произошел какой-то сбой, нельзя рушить Систему, не предлагая ничего взамен. Изменения должны идти постепенно, рационально, адекватно! Иначе Миры ждет хаос еще более страшный и губительный, чем… чем вы можете себе представить.
Ладно, думайте, решайте. Я приду за ответом. Если успею… Надеюсь, вы одумаетесь и не натворите новых ошибок. Пожалейте людей – в аду вовсе не так весело, как любит рассказывать Израдец.
Парламентер ушел, и главари бунтовщиков разбрелись по поляне.
