половинку, и они живут, и у них всё хорошо. Может и у Ани что-нибудь получится? По крайней мере, мы с мамой на это очень надеемся. Поживём увидим.
Главное, у нас появился пятый внук. Арсений. Плод любви Наташи и Саши. Пока он маленький, мы все на него нарадоваться не можем. Ему нет ещё и 3 лет, а он постоянно выдаёт какие-то перлы. А какой он артист, это просто умора какая-то. И очень самостоятельный. Многие вещи постоянно делает сам, приговаривая при этом: " я сам, я сам."
Но всё, вышесказанное, не означает, что мы как-то не так любим своих внуков. В том-то и дело, что мы их очень сильно любим, переживаем за них, и хотим, чтобы у них всё в жизни было нормально.
Глава 11. Родители.
В этой главе хочу уделить немного внимания нашим с женой родителям.
Мой отец: Габдракипов Муллахай родился в ноябре 1928 года, в семье красноармейца, участника первой мировой и гражданской войн. У него еще были два брата и сестра. Тетя Альфинур до сих пор здравствует, ей 80 лет.
До встречи с моей матерью отец был уже женат, и у него был сын, с которым я виделся очень редко. Где он, и что с ним, я не знаю. Видимо с той женщиной у отца были очень плохие отношения, и он развелся. Как он познакомился с моей мамой, история умалчивает, но жили они в разных республиках. Отец в Татарии, а мать в Башкирии. В молодости отец катал валенки, и видимо у него это неплохо получалось, так как заказы шли даже с соседних регионов. Валенки у него получались мягкие, теплые и красивые. Я часто помогал ему в этом. Это был очень тяжелый труд. На одну пару валенок уходило несколько дней, поскольку занимался он ими в свободное от работы время. Работал он всегда азартно, быстро, и очень не любил ленивых людей. Его все уважали, и общались с ним, так как он часто любил пошутить. Но в последние годы он часто стал попивать, потому что за работу с ним почти всегда расчитывались водкой. И нам это не нравилось, но мы не могли изменить что либо, тогда пили почти все. Наверное оттого, что жизнь была не сахар. Но я все равно любил отца, и всегда вспоминаю его только в хорошем свете.
Моя мама родилась 1 мая 1927 года. Она была старшей в семье, и поэтому все заботы о младших легли на ее плечи. У нее были еще два брата и две сестры. В живых осталась только тетя Шура (Шифакия апа). Однажды, когда мама работала не то бригадиром, не то ответственной по зерну, по просьбе односельчан, она раздала им понемногу зерно. Это было тяжелое время, многие голодали, и она пошла на такой шаг из жалости к ним. Но нашлись недоброжелатели, которые донесли на нее в органы. Но поскольку она была еще очень молодой, ее пожалели и отправили в трудовые лагеря на два года. Где то там, когда она возила с обозом хлеб для сдачи государству, на переправе через реку в зимнее время, она провалилась вместе с лошадью и хлебом под лед. С трудом ее вытащили из полыньи. А затем заставили ее бежать за санями, чтобы она не замерзла, и при попытках сесть в сани, сталкивали , не смотря на слезы и просьбы. Жизнь ей спасли, но здоровье этот случай подорвал основательно. Из за воспаления легких у нее впоследствии развилась сердечная недостаточность и астма в тяжелой форме. И она часто страдала от этого. Ей даже потом дали вторую группу по инвалидности, и поэтому работать в колхозе она не могла. Но она пошла техничкой в школу мыть полы и готовить завтраки для учеников. Я часто помогал ей мыть полы, протирать парты и столы, мыть посуду. А еще во время уборочных, она готовила обеды для рабочих.
Мой тесть, Мерзляков Геннадии Андреевич, родился, как и мой отец, в ноябре 1928 года. Он очень долгое время работал лесником в Сарапульском лесничестве. Работа у него была специфическая, и поэтому от частых угощении он быстро начал спиваться. Но когда он начал часто увлекаться алкоголем, теща не выдержала, и вынудила его уйти с этой работы. И он ушел разнорабочим в совхоз. Потом они переехали жить в Сарапул, так как Любаша стала учиться в пятом училище на радиомонтажницу. Продали там свой дом и купили на улице Пугачева, в двухэтажном доме комнату, примерно 30 м2. А работать устроились на продовольственную базу, тесть грузчиком, а теща техничкой.
Поскольку тесть неплохо разбирался в дереве, и мог срубить любой сруб, здесь это пригодилось, и не раз. Да и меня он кое чему научил в плотницком деле, и я благодарен ему за эту науку. Но пить он продолжал, при этом очень много курил. Но однажды, когда из за сильного кашля он обратился к врачам, те его напугали, сказав, что он долго не проживет, если не бросит пить и курить. И о чудо, не сразу, но он завязал с пагубными привычками. Многие удивлялись, как у него так получилось. Но он только посмеивался в ответ, и часто, увидев алкашей, матерился в их сторону. Наверное поэтому он дожил почти до 80 лет, и прожил бы еще, но его убил тромб.
Теща, Зоя Васильевна, родилась 1 сентября 1931 года, хотя всю жизнь отмечала день рождения 28 августа. Узнали мы случайно, когда я с ихними паспортами, помогал им что-то оформлять. Приехав домой, я спросил ее об этом казусе. Оказывается родилась она на самом деле 28 августа, но в сельском совете ее оформили только 1 сентября. С тещей у нас были замечательные отношения, к сожалению я мало что могу припомнить из ее жизни. Я не припомню случая, чтобы она сидела без дела. Постоянно в делах и заботах. Даже в старости, когда она сильно болела, постоянно пыталась что-нибудь делать. Мы с женой запрещали ей работать, все что могли делали сами, но она была неугомонна. После смерти тестя мы забрали ее к себе, так как после нескольких инсультов, мы не могли оставить ее одну и она жила по очереди у дочерей.
Похоронили мы ее рядом с тестем, на Сигаевском кладбище.
Вот и все, что я вспомнил из своей жизни. Если в памяти всплывет еще что-нибудь, то возможно я вернусь к этой теме. Я мало рассказал о своих пристрастиях, о своей мечте. Так что у меня есть чем поделиться с вами…
