мол, никогда не врешь, - девушка виновато улыбнулась и закончила: - И это все, что я помню, Сергей, прости.
Снова наступило молчание. Сергей все так же сидел и все быстрее и быстрее вращал в пальцах зажигалку. Она уже практически слилась в круг. За этим действием завороженно наблюдал Пузырь. Наконец Студент негромко кашлянул и произнес:
- Ну вот, вроде, парень, мы и раскинули все, что могли. Выходит, ничего-то мы и не можем. В принципе, тебе бы свою «коробку» поймать, там-то тебя примут.
- Во фрахт она ушла, я узнавал, - негромко ответил ему Сергей, потом снова громко хлопнул ладонью по столу так, что Пузырь аж поперхнулся пивом, которое он с завидной скоростью поглощал из новой бутылки. - Ладно, благодарить, конечно, мне вас не за что, пойдем мы. Или ты останешься? - обратился он к Нонне.
- Да нет, Сережа, пойдем вместе.
Она обернулась к сестре, но та равнодушно пожала плечами, мол, как хочешь.
- Но если что, ты заходи, - голосом волка из мультфильма ответила Нина, и все расхохотались.
Уже выйдя в коридор, Сергей услышал, как Студент начал говорить о том, что Нине предстоит работа на выезде, что-то там с кавказцами. Девушка заспорила, но окончания разговора он уже не услыхал, так как они вышли из квартиры. Провожать их так никто и не подошел.
По дороге в убежище говорили мало. Сергей был занят своими мыслями, а Нонна, очевидно, все же переживала встречу с сестрой. Купив по дороге бутылку водки для Деда, они знакомой дорогой пробрались в подвал.
И вот там Сергея ждало очередное потрясение. Почти все обитатели, а их было на удивление много, собрались в одном из углов помещения и что-то внимательно разглядывали. Пробившись сквозь толпу, Сергей увидел Деда, который, сидя на низком самодельном топчане, держал на коленях окровавленную голову мужчины и что-то тихо говорил ему. Заметив Сергея, он осторожно встал, поправил пропитавшуюся кровью тряпицу, которой было повязана голова раненого, и махнул рукой Сергею, мол, отойдем. Развернувшись, парень увидел, что на соседнем лежаке сидят еще трое избитых мужчин и одна женщина, у которой было вспахана лиловым рубцом вся левая половина лица.
- Что тут у вас произошло, старик?
- У «вас»? - с оттенком горечи переспросил Дед. – А произошло, Серега, плохое. Побили наших сильно. Сам видишь. На вещевом рынке побили, а это наша территория. Ну, в смысле подработать, стащить что-нибудь по мелочи, да и просто наш это рынок! А сегодня видишь, как все вышло, вместо работы избивали их долго. Правда, сильно не калечили, видать, цели такой не было, и сказали, что так будет с каждым из убежища, кто туда сунется. Вот так-то, парень, - тяжело вздохнул старик.
- А кто же это такой шустрый, что границ не соблюдает? Почему это случилось? Ведь кто-то должен в этом разобраться, нет?
- По идее то да, должны смотреть. Жуликам ведь мы исправно долю платим, но тут беда в том, что это снова те, нерусские наехали. По крайней мере, командовали они. А на разборки из наших мужиков и не годен-то никто. Не бойцы здесь собрались, парень, совсем не бойцы. Скорее, наоборот, - те, кто духом слаб, кто уже сам за себя постоять не может, те к нам и попадают. Ох, не знаю. А идти, конечно, надо. Надо попробовать поговорить. Есть у меня знакомый авторитет, что скажет? Хотя, чую я, ничего хорошего, - безнадежно махнув рукой, закончил старик и тяжело вздохнул.
И тут Сергей вдруг внезапно увидел, как же уже нечеловечески устал этот казавшийся еще крепким Дед. Как он стар на самом деле! И даже, несмотря на свою подтянутую фигуру, как он уже немощен. Это было горькое озарение, но это была правда. Здесь собрались люди, для которых убежище было последним оплотом, кусочком пусть такой, но все же жизни. А на улице они все, ну или почти все, просто погибнут. Тут была хоть и подвальная, но крыша над головой, тут были пусть и неказистые, но связи. Тут они были коллективом, ущербным, жалким, смешным, может быть, в понимании нормального человека, но они просто пытались выжить, кто как умел. А умели они, честно сказать, не много.
- Когда идти-то собрался на разговор, Дед? - спросил парень тихо.
- Да вот, сегодня вечером и надо бы. Думаю, кто со мной пойдет, мало ли, да и доверия больше, когда не один… - казалось, совсем уже разочарованный в успехе предстоящей миссии, старик тяжело вздохнул.
- Ну, значит, решим так. Я с тобой и пойду. Берешь?
Дед сразу же встрепенулся и, казалось, помолодел.
- Конечно! Я, признаться, надеялся. Ты извини, но крепче парня здесь просто нет. Еще вон его возьмем, - он кивнул в сторону пожилого мужчины, худого и постоянно кашляющего.
Тот, казалось, и не смотрел на них, но в ту же минуту подошел и, протянув Сергею всю покрытую синей вязью татуировок руку, представился:
- Я Фрол…
Глава 4
С Фролом они проговорили часа два. К удивлению Сергея, этот тщедушный и, казалось, иссушенный жизнью мужичок был довольно-таки известной личностью в определенных кругах. Из своих пятидесяти двух лет Фрол почти тридцать провел за решеткой. Нет, он не был законником или авторитетом, Фрол был из так называемых мужичков, но, как говорится там, «мужичок тот был ломом подпоясанный».
В его биографии, как понял Сергей из реплик, вставляемых Дедом, было много совершенно не вяжущихся с внешним обликом поступков. А в убежище Фрол пришел сам, когда после очередного срока не захотел жить в любезно предоставленной ему койко-местной норке в доме для престарелых и инвалидов. Он выбрал свободу. Да и, как говорил сам Фрол, помирать ему придется «за хозяином», семьи и близких у него давно нет, поэтому он не особо печалился насчет безымянной могилки. Это мужчина говорил безо всякой бравады, глухим, будничным голосом, как о само собой разумеющемся деле.
Глядя в стылые глаза Фрола, Сергей понял, что особого желания цепляться за жизнь и свободу у этого человека нет. Такие равнодушно-усталые глаза Сергей, как сейчас отчетливо вспомнил, видел когда-то в зоопарке. Или что это было? Передвижной зверинец? Еще ребенком он посетил подобное заведение, и вот сейчас воспоминание всплыло. Там был волк, старый, вероятно. Худой и безразличный ко всему зверь, проведший жизнь в неволе. У волка был такой же, немигающий и пристально-презрительный взгляд, которым он встречал посетителей. Погладить этого зверя, потрепать по холке никому даже не пришло бы в голову еще и потому, что волк не боялся смотреть людям в глаза.
Дед с Фролом уже беседовали о чем-то своем, а парень все никак не мог стряхнуть с себя это внезапное узнавание. «Да, этот старичок может еще многое», - такое впечатление осталось от всего разговора, который был вроде ни о чем.
А тем временем старшие уже, видимо, решили, как и что они будут говорить. Дед, обратившись к Сергею, сказал:
- Ну вот, малой, часиков в восемь вечера мы и пойдем. Время еще есть, можно и отдохнуть. Выпить хочешь?
Сергей отрицательно покачал головой.
- Ну и правильно, нам сегодня трезвые головы ох как понадобятся. Ты тогда отдохни, а мы с Фролом по соточке все же накатим, - улыбнулся старик. - Нам можно, мы меру знаем.
Вытянувшись, насколько это возможно, на своем уже ставшем привычным топчане, Сергей впал в какое-то полудремотное состояние, в голове клубились образы, обрывки то ли мыслей, то ли воспоминаний. Вот та сцена с выплывшим откуда-то из глубин подсознания волком… На фоне ряда клеток парень увидел, как ему показалось, себя и молодую женщину, опасливо оттягивающую его за руку от клеток. И вдруг он вспомнил еще: медведь! И мужчина, протянувший мальчику мороженое, которое тот, не раздумывая, кинул этому косолапому попрошайке. «Мама, - улыбнулся Сергей. - Это же я с мамой!» На этой мысли парень уснул…
Как Сергею показалось, почти сразу же его осторожно тронули за плечо. Открыв глаза, парень увидел стоящую рядом Машу.
- Вставай, Сергей, Дед зовет. Что же это будет теперь? Нас отсюда выгонят? Мы же никого не трогаем, зачем все так? - в голосе женщины отчетливо сквозила безнадежная растерянность.
- Не журись пока, вот сходим, узнаем, тогда, думаю, ясно все станет, - ободряюще подмигнул ей Сергей.
Женщина тяжело вздохнула и сказала:
- Я буду молиться за вас.
Из подвала трое мужчин вышли на улицу в полвосьмого вечера. Как сказал Дед, до места встречи со знакомым авторитетом было несколько минут хода. Так оно и оказалось. Это было небольшое кафе в отдалении от жилого массива, сразу за ним начиналась пойма реки Магаданки. Место было тихое.
Когда вслед за Дедом они вошли в помещение кафе, их уже ждали. За дальним столиком сидели тоже трое мужчин. По внешнему виду, по их какому-то «налету», что ли, было ясно - серьезные мужики. Деду махнули рукой. Подзывая, он кивнул своим спутникам и подошел к столику. Обменявшись рукопожатиями с двумя мужчинами и коротко представившись третьему, Дед сказал:
- Ну вот, Блуд, это мои товарищи. Фрола ты, наверное, знаешь, а это Сергей. Он залетный, пока у нас живет. Опустили его на бабки и документы клофелинщики, но он вроде оклемывается и соображает уже.
Сидящие за столом указали на свободные стулья - присаживайтесь.
О Блуде Сергей слышал из разговора обитателей убежища. По их словам, это был серьезный человек на районе. Рядом с ним сидел мужчина постарше, который, кивнув, бросил короткое:
- Я Козырь. - Руки он не протянул.
Третьим был молодой подвижный кавказец. Он сидел молча, но пристально смотрел на пришедших, всем своим видам пытаясь выказать пренебрежение и вместе с тем угрозу.
- Ну что там у тебя за рамс, Дед? – спросил Блуд, закуривая папироску. (Судя по аромату, донесшемуся до Сергея, это был «косяк».)
Дед неспешно, тщательно подбирая слова, принялся рассказывать об инциденте на рынке. Когда речь зашла об участии в нем «нерусских», кавказец не выдержал и, яростно жестикулируя, принялся доказывать обратное. Причем в выражениях он не стеснялся. Дед молчал, потом слово молвил Фрол:
- Ты бы базарок свой привязал, джигит. Тут, между прочим, люди сидят. И никто тебе не давал права хаять. Есть что сказать – говори, но без оскорблений. Их порой кровью смывают, - тихо закончил он.
- Да что за дела, брат! Кто он такой, чтоб мне предъявлять? - возмущенно обратился кавказец к Блуду.
- Вахтанг, не кипешуй. Это Фрол, за него пол-Колымы знает, а вторая половина боится. Он дело говорит. Люди пришли проблему решить, а не лаяться. Так что там было, на рынке? Говори теперь ты, Ваха.
По словам Вахи, дело выглядело так: обнаглевшие и зажравшиеся обитатели убежища стали слишком часто подворовывать на рынке и слишком мало работать. Потому и решено было их немного вразумить.
- Кем решено? - спокойно спросил Блуд. - Ты же знаешь, что рынок под Карапетом. Зачем там твои люди свои порядки устанавливают?
- Ну, просто были там парни, увидали беспредел, поучили немного жизни. Что ты, брат!.. - немного заискивающе, но с южной горячностью ответил Ваха.
- Позволь сказать, - вступил в разговор Фрол. – «Учить» - это ломать головы и избивать женщин? Ты, Ваха, может, и авторитет, но тогда понятий не знаешь. На чужой территории вопросы решают с теми, кто смотрит, а не по своему разумению. Так всегда было. Да.
- Слющай, - с ярко выраженным пробившимся вдруг
