закончилась. Но
дети и не думали всплывать. Под водой, без глотка воздуха они чувствовали себя вполне комфортно. К тому же по дну бассейна было разбросано игрушечное оружие из нержавеющих сплавов: пистоле ты, винтовки, пулемёты, пушки, танки, самолёты, мины, снаряды и патроны.
На поверхности плавали деревянные макеты военных судов -
эсминцы, крейсера, торпедные катера. Малыши охотно возились с
игрушками, как и все дети в мире. Но только под водой, или на плаву. Так же, как и их сверстники в детских садах Союза.
Нередко между ними происходили стычки за обладание той или иной игрушкой, и тогда ребятня отчаянно мутузила друг дружку
пистолетом или танком. Однако вода смягчала удары, так что обиженных и зарёванных не наблюдалось. К тому же, попробуй по плачь под водой…
Воспитательницы в детские разборки не вмешивались, пусть
будущие диверсанты сызмальства привыкают к боли, учась давать отпор кому бы то ни было. Право отстаивать свои личные интересы с позиции силы должно быть заложено в них изначально…
Комиссару идея с игрушечным оружием понравилась. Он одобрительно хмыкнул. Всё правильно! Будущие супергерои должны срастаться с оружием с малых лет, привыкать к нему и уметь пользоваться в любых случаях. В том числе и под водой…
- …Да-а! Впечатляет! - призналась дочь Дзержинского.
- И всё-таки, уважаемый Отто Казимирович, - поддержал её комиссар, - всё это сырой материал! В теперешнем их возрасте проку от этих особей ни на грош… Хотелось бы посмотреть на других ваших питомцев, тех, кто постарше.
Слово “особей” больно резануло слух учёного. Он внезапно рассердился, вспыхнув как сухая трава, по лицо пошли красные пятна!
- Это люди, милостивый государь! - зло взвизгнул он, - А не какие не особи! Живые нормальные люди, только ещё маленькие. И им, между прочим, когда они вырастут и встанут в строй, предстоит
защищать нас от врагов, жизни свои класть за наше правое дело!
- Извините, оговорился! - стушевался комиссар, - Так как же насчёт
моей просьбы?
- Да, профессор, покажите нам, пожалуйста других, более взрослых
“дельфинят”.
Профессор, кляня себя за несдержанную вспыльчивость, сделал приглашающий жест рукой и сухо произнёс:
- Прошу!
Они вышли в коридор. В течение следующего получаса хозяин лаборатории водил гостей по соседним блокам, в которых пяти-семи летние ребятишки, выглядевшие намного старше своих сверстников, под руководством опытных инструкторов-мужчин с увлечением занимались настоящим военным делом - подводной боевой подготовкой!
Мальчики и девочки, облачённые в легкие прорезиненные скафандры и с масками на лице, были подпоясаны ремнями, на которых висели настоящие ножи в ножнах. Они учились стрелять из подводных ружей, перерезать канаты и тросы, расклёпывать якорные цепи, ставить магнитные мины на днища судов, незаметно, бесшумно и быстро забираться на палубы вражеских кораблей, дырявить шлюпки и запутывать винты проволочными сетями…
Ещё они отрабатывали приёмы подводных схваток в спарринге или между собой, или с инструкторами, игравшими роль вражеских ныряльщиков. И тогда в ход шли боевые ножи, правда, специально затупленные, без колюще-режущих кромок.
- Что-то они слишком часто выныривают, чтобы отдышаться! - не довольно заметила дочь Дзержинского.
- Увы, сударыня, это так! - признался с неохотой профессор, - К сожалению, с возрастом у большинства питомцев, несмотря на все наши старания, потребность в воздухе возрастает, а время нахождения под водой катастрофически сокращается. Природа человека земного всё-таки берёт верх, младенческая способность расщеплять углерод на кислород в крови - со временем атрофируется…
Только единицы в этом возрасте способны показать результат в десять-пятнадцать минут. Остальные - не более пяти-семи! Хотя и пятиминутный показатель тоже сам по себе не плох, не так ли?
Но мы над этой проблемой как раз и работаем. Я нашёл новый
способ… Он себя ещё покажет, но нужно время, нужны тренировки
по моей секретной методе. Вы мне верите?
Профессор заметно разволновался: а ну как эта комиссия состряпает такой отчёт, что наверху решат, будто его усилия не стоят и выеденного яйца! И проект закроют!
- Не стоит так волноваться, Отто Казимирович! - стал успокаивать учёного комиссар, - В Кремле прекрасно осознают всю сложность поставленной перед вами задачи. Ничто не даётся без борьбы и труда - это прописная истина!
- И там, на самом верху, это отчётливо понимают! - добавила дочь Дзержинского.
Профессор или сделал вид, или на самом деле переборол волнение, отодвинув сомнения на задний план.
- Хорошо, я продолжу,… Когда нашему очередному питомцу исполняется семь лет, мы собираем квалифицированную комиссию из медиков и преподавательского состава, которая и решает его дальней шую судьбу.
Подающие надежду ребята-дельфины продолжают занятия по
моей, как я уже упоминал, особой методе. И, в конце концов, в чём я
нисколечко не сомневаюсь, мы сделаем из них боевых суперныряль щиков, способных находиться под водой сколь угодно долго.
Остальных же направляем в закрытые военные училища, где из них вырастят незаурядных военноначальников. Особо же одарённых в умственном отношении, а таковыми являются почти все, переправляем в детские интернаты при закрытых научных учереж дениях. Оттуда в своё время они выйдут или выдающимися учёны ми, или подготовленными дипломатами, или преданными партии
госчиновниками…
“Как же! - подумал с иронией комиссар, - Выйдут, так и жди!
И стратеги, и дипломаты, и чиновники… Там этой швали и без них хватает. От сынков высокопоставленных лиц продыху нет. Куда ещё
этих, без роду и племени? Эх, профессор, наивная ты душа! Знал бы ты, в какие университеты посылает твоих подопечных товарищ
Прохоров. К мамкам, в могилку - вот куда! Видать, не ходишь ты на охоту за пределы Центра, а то уже давно бы наткнулся на могильник под боком…”
Несмотря на увиденное, гости по большому счёту всё-таки остались недовольны экскурсией.
- Не поймите нас неправильно, товарищ Эккельдорф, но мне со спутницей хотелось бы увидеть настоящих, уже вполне подготовленных боевых ныряльщиков-дельфинов, а не каких-то там сопляков!
Профессор искренне возмутился, всплеснув руками.
- Помилуйте, батенька! Да где же я вам возьму взрослых бойцов?
Моя лаборатория существует всего лишь семь лет! Поэтому и самым старшим питомцам исполнилось семь. Понимаете вы это или нет? Право слово, ну как дети, вынь им и положи взрослого пловца-дельфина…
Комиссар, тяжело вздохнув, переглянулся со спутницей, которая в разговоре не участвовала, больше наблюдая за тем, что происходило в бассейне. Будущая надежда Красной Армии как раз отрабатывала урок метания ножей из воды по цели на берегу. Уловив её короткий кивок, он снова повернулся к учёному.
- Правда, ваша, профессор! Запамятовал, извините…
С этими словами он залез во внутренний карман кителя, извлёк хрустящий лист с печатным текстом и государственной гербовой печатью и передал его Эккельдорфу.
- Это вам, прочтите…
Профессор пробежал строчки глазами и вздрогнул.
- Так вот, кто вам нужен…
- Ну да! Вполне подготовленный диверсант, он же человек-дельфин по имени Никита Переславцев!
- Что ж… - вздохнул профессор, - Приказ оформлен по всей форме,
так что я не вправе вам отказать…
- Это точно! - впервые за всё время улыбнулась дочь Дзержинского,
- Не вправе!
Улыбка у неё вышла какая-то вымученная.
- Только учтите одно, товарищи, этот мальчик, должен признаться,
не из нашего курятника. Другими словами - продукт не моего производства. Он - самородок! Поступил к нам в двадцать девятом, в десяти летнем возрасте. Он уже тогда был вполне сформировавшимся человеком-дельфином…
За пять лет его обучили всему, что должен знать и уметь бое вой ныряльщик, диверсант-подводник… И поверьте, он здорово преуспел в этом деле, хотя лично мне больше хотелось бы видеть его на студенческой скамье с конспектом, чем в бассейне с оружием. Такая светлая голова!
* * *
На берегу озера, метрах в ста с лишним от трёх причалов, охраняемых вышками с пулемётами, раскинулась бухточка, отгороженная со всех сторон скальными нагромождениями, которые, сохранив свою первозданность, придавали ей диковато-красивейший вид.
Именно из-за уединённости и в силу ряда других целесообразных причин бухту превратили в военный, учебно-тренировочный полигон. Берег был оборудован макетами дотов, дзотов, морскими орудиями и фрагментами других крепостных сооружений с загради тельными линиями колючей проволоки и условно заминированными площадками вдоль кромки воды.
В заливе на мелководье покачивались на якорях две-три давно списанные баржи и проржавевший насквозь дебаркадер, которые усилиями плотников были превращены с помощью досок и фанеры в уменьшенные копии эсминца, крейсера и катера. Чуть в стороне от них сгрудились макетные фрагменты носовых, кормовых и палубных частей других судов, выполненных на плотах и предназначенных для учебных стрельб или взрывов.
По единственной охраняемой часовыми тропке профессор про вёл гостей среди береговых скал под навес смотровой площадки полигона, с которой открывался великолепный вид на всю бухту. Тут тоже имелась своя охрана. Молоденький лейтенант, весь пунцовый от смущения, неловко откозырял гостям, после чего предложил бинокли.
- Ну и где он, этот ваш герой? - поинтересовался комиссар, изучая через бинокль акваторию залива, макеты судов и копошащихся на них инструкторов, облачённых в форму финских военных.
Профессор повернулся к лейтенанту:
- Голубчик! Комиссия ждёт показательных выступлений нашего ученика! Дайте, пожалуйста, команду!
Лейтенант поднял трубку полевого телефона, крутанул ручку
индуктора и коротко приказал:
- Запускайте!
Трубка в ответ что-то недовольно проскрипела. Лейтенант тихо чертыхнулся.
- Инструктора интересуются: какой вариант? Полный или сокращенный? - посмотрел он на гостей.
- По полной программе! - отозвался комиссар.
- Да! Чего уж там сокращать…- поддержала его спутница.
В течение последующего часа гости не отрывали биноклей от глаз. Их захватило зрелище, развернувшееся на полигоне. Человек-дельфин по имени Никита Переславцев оказался высоким, стройным, с отлично развитой мускулатурой, парнем. На вид ему можно было дать лет восемнадцать-двадцать, хотя, как утверждал профессор, юноше недавно исполнилось лишь пятнадцать.
На его привлекательном, с правильными чертами лице, нет-нет да появлялась блуждающая полуулыбка.
“ А ведь ему нравится то, чем он занимается!” - догадалась дочь Дзержинского, наблюдая на расстоянии, как ловко подросток поднырнул под очередной макет и установил мину замедленного действия.
Прозвучал взрыв. В небо взметнулся фонтан воды и щепки. Переодетые в финских моряков инструктора на других судах засуетились, тщательно играя свою роль. Никто из них не заметил, как за спинами у них на палубу быстро и незаметно забрался вынырнувший из залива диверсант.
Человек-дельфин размытой тенью проскользнул на капитанский мостик, убрал ножом /условно, конечно /находившихся там капитана и штурмана, и, похитив секретные документы из сейфа, так же незамеченным ушёл под
