опрокинув скамью. Оказалось, что тот самый жареный петух пристроился к нему сзади. "Все,- сказал он себе,- пора на бой идти..."
Именно тогда и начался поход за тридевять земель - туда, не знаю куда, найти то, не знаю что...
И вот из ближайшего перелеска выдвинулась главная сила, на которую рассчитывать не приходилось, о чем знали все, а в особенности Ворошило и Абдулла-багатур. При виде силы той они принялись почесывать бока.
Боялись тех Рыбак-Человек, Бобчик-Другобивец и Наливако-Заливайко, да чего греха таить, сам Бивень дрожал при виде Долгопузого и его братвы. Рядом с военачальником покачивался в седле главный советник и старший ратник Ис-богатырь, а дальше по порядку, кто на коне, кто в кибитке двигались: Боб-Два-Вершка, Грап-молодец, Трости-лом, Салават Огонь, Андрюшко-Перехват и остальные...
Совет длился долго, но безрезультатно. Переливали из пустого в порожнее, оскорбляли Другого и строили грозные планы, да все вразнобой, заливали горе медовухой да пивом, грязно ругались и хотели найти хоть какой-то выход... Тщетно...
- Завтра начнем! - сказал Бивень и добавил,- Не откладывай на завтра то, что можно сделать послезавтра...
Такое вступление могло означать, что дальше предстоит услышать длинное-предлинное повествование со многими приключениями, сражениями, интригами и еще бог знает чем... Отнюдь... На этом самом месте наша история прерывается, поскольку, отложив охоту до утра, воители потеряли вражью сторону. Потеряли и не смогли найти. По утру они обнаружили на той стороне оврага сплошной туман, а когда он рассеялся, осталась лишь пустота. Ни села Проходимцева, ни Другого не было, простыл и след...
6
Он пробрался сквозь густые колючие кусты и наткнулся на человека. О, счастье! Видеть знакомое лицо после стольких перепетий! Двадцать один год прошел с тех пор, как они встречались в последний раз. Как звали этого парня? Folamge 13... или что-то в том же роде... Он стоял и молча рассматривал человека, будто впервые отчетливо видел его лицо. Где же он был? Смутное предчувствие подсказывало, что тот отбывал срок, но сейчас выглядел умным, трезвым и счастливым. Все эти годы он подспудно ожидал встречи, а дальше?..
Они двинулись в путь, по дороге встречая знакомых и не слишком знакомых людей, чаще девчушек в коротких юбчонках, словно продавщиц из соседнего магазина, и они в свою очередь узнавали его и раскланивались с подобострастными улыбками, однако что-то неуловимо жуткое, что-то ненастоящее было в них. Поскорее уйти отсюда, покинуть этот призрачный бульвар, вырваться хоть куда-нибудь. Они вдвоем спешат к автобусной остановке, а последний автобус со спущенными шинами и облупившейся желтой краской уезжает так быстро, что нельзя разобрать его номер. Возле тротура встала помятая темно-синяя "шестерка", но вместо обычного усатого водителя Резака - субъект с мертвенно-бледным лицом - восковая фигура из музея. Выясняется, что он замещает усатого Резака и готов оказать услуги. Его пробрала дрожь, когда он увидел знак на стене... Ведь его попутчик и старый знакомый давно умер! Двадцать один год назад... Его зарезал родной брат...
Женщина в грязном халате принялась разбинтовывать его окровавленную руку. Кожа вздулась и пощипывает. Ничего страшного, заживет. Он стал крутить головой. Folamge 13 исчез, будто его и не было. Но осталась тревога...
Он вновь направился к синей "шестерке" и почувствовал пристальный взгляд. На скамейках вокруг деревянного столика несколько мужчин и женщин играли в домино, и он задержался. Как он может знать этих людишек, он же здесь впервые, но ведь и они знают его. Он мысленно измеряет расстояние до них и их возраст. Не меньше восьмидесяти лет, и они покрыты вековой пылью. Как они жили все эти годы? В траве лежит еще одна старуха, но уже дохлая. Ее лицо выгрызли собаки, оно высохло, и по нему ползают мухи. Кто-то склонился над мертвым телом, желая обшарить карманы, другие продолжают игру, они и так отвлеклись... Он напрягся... У игроков такие же съеденные собаками лица...
Он шепнул пару фраз водителю, который ответил: О^кей! - и уехал в противоположную сторону.
Я не могу вырваться отсюда! - думал он и поспешил на большую дорогу, чтобы остановить машину. Шоссе пусто. Он стоял с вытянутой рукой, но без пользы. Шоссе уходило в никуда, он пятился назад и уперся в большой ржавый ангар.
Он толкнул ворота и оказался внутри. Тишина. Грязь. Ржавчина. В углах замшелые станки. Голые ветви деревьев лезли в малюсенькие окошки снаружи, а их корни разворотили каменные плиты, ручейки травы побежали по трещинам. За воротами встали рядами старинные железнодорожные составы, запряженные паровозами, их обойти не было никакой возможности. Он взобрался на один паровоз и оттолкнулся словно пользовался самокатом... Паровоз двинулся, но как теперь его остановить? Раздался ужасный звериный рев, и он прыгнул... Паровоз врезался в один из составов... Он пересел на дрезину и увидел, что два жутких чудовища устроили смертельный бой. Какофонический смех разорвал пространство... Он испуганно сморщился...
Плутая между вагонами, он выбрался из ангара и сел в подъехавшую помятую "шестерку". Усатый водитель Резак вывел автомобиль на шоссе. И тут сзади пристроилась точно такая же "шестерка". Он поежился. Давай, прибавь газу, Резак! Оторвемся! - крикнул Резак и ударил по рулю, машину повело, - Ничего, уйдем!
Две "шестерки" - одна за другой - неслись по просторному шоссе, уставшему от пустоты, ныряя во тьму и выныривая с той стороны. The dark side of the road...
Погоня продолжалась бесконечно долго, вдруг помятая "шестерка" встала и лишь несколько метров отделяло их от преследователя. Кто же это мог быть? Он выскочил на дорогу и понесся сквозь кусты к силуэтам домов на востоке...
Он остановился возле здания из стекла и бетона, что-то среднее между военной базой и НИИ. Но стоило ему только оказаться внутри, как снаружи разразилась настоящая буря, сверкали молнии, гремел гром, на землю извергались потоки воды, превращаясь в бурные реки, готовые смыть все...
Он двигался по коридорам с многочисленными кабинетами, отделявшимися друг от друга толстыми стеклами, и там за массивными столами восседали люди в военной форме, походившие на роботов. Он вошел в один из кабинетов и снял трубку звонившего телефона. Его вызывал к себе капитан. И вновь потянулись бесчисленные кабинеты с "роботами" в военной форме, лабиринты коридоров, этажи, лифты, странные платформы... Раздавались голоса, но не разобрать слов, точно все говорят одновременно и на нескольких языках. Через секретные входы вносили искалеченных людей и складывали их здесь же в коридорах, а люди, изнемогающие от боли, молчали, и к ним присоединялись следующие. Те, кто в кабинетах не обращали на все это никакого внимания, их занимали только собственные дела...
Никто не мог дать ответ: Что происходит? Он же представил, как воды захлестывают город, как кто-то спасается вплавь, кто-то садится в лодку, но не уподобляется деду Мазаю, а спасает собственную шкуру и с досадой смотрит на бегущих по волнам женщин с задранными юбками. Но все это с той стороны!
И тут до него дошло, что ТАМ может вобще ничего нет, есть только здесь и сейчас!
Деятельный капитан, вызвавший его к себе, продолжал заниматься излюбленным: переливать из пустого в порожнее, переставлять пустые картонные коробки из-под станков, контрить гайки, двигать швелеры, заворачивать шурупы, доставать шлямбуры, приносить и уносить что-то, что совершенно не нужно, принимать почту и не принимать ее, мыть полы, подметать мусор... Капитан появлялся и пропадал, и ему приходится отвечать на звонки вместо начальника...
Звонок. Он поднял трубку, и мужской голос попросил о помощи. Якобы это - человек капитана. Пожимая плечами, он открыл дверь, на пороге появилась высокая тощая женщина-тридцатилет с плоским лицом и такими же плоскими грудями в офисном костюме и квадратных очках. Она молча проникла в кабинет, а следом за ней протиснулся безобразный карлик с лицом похожим на грецкий орех и оттопыренными обезьяньими ушами. На нем тоже строгий офисный костюм и галстук. Негроидные губы карлика постоянно шевелились, словно он что-то говорил, но слов-то не разобрать. Человечек приложил указательный палец ко рту, улыбнулся и ушел. Женщины тоже простыл и след, и он продолжал вытаскивать картонные коробки.
В дверях застыл капитан с какими-то списками, из которых он что-то вычеркивал или наоборот. Странно, но он был уверен, что капитан не умеет ни читать ни писать...
Почему? Почему? Почему?
Здание, стоящее в пустоте, не то, чтобы отрезанное от всего мира, а само отсутствие мира подразумевает существование этого здания...
Отрезок, напоминающий эскалаторную лестницу, вывел его к автобусу, а все, что ему удалось захватить с собой - большой рюкзак. Сейчас-сейчас. Нужно только переобуться. Он порылся в рюкзаке, пытаясь отыскать достойную обувь, но попадались лишь правые экземпляры: туфля, ботинок, сапог... Объявилась остановка, и он вышел к бывшему вещевому рынку, а теперь гигантскому пустующему помещению, где метались полулюди-полутени. Ему на плечо опустилась чья-то тяжелая рука, и он увидел, что это Некто, кого он считал убившимся насмерть после падения с девятого этажа розового панельного дома. САШ_кц-2/4. Зачем он здесь? Перевернутая галактика, раздробленное сознание. Какая тут милиция? Он поспешил отделаться от САШ_кц-2/4, хотя тот до неприличия чисто выбрит, опрятно одет, от САШ_кц-2/4 не разило перегаром, и он поймал себя на мысли, что знакомый ничем не пахнет... Страх пронизал его насквозь, он побежал к загаженной беседке, где толкалась похабная парочка. Он хотел задать множество вопросов, но у парня с левой стороны треснул череп и оттуда сочилась бурая кровь. Он побежал к настоящему эскалатору, на ходу срывая листья с деревьев, сам не зная зачем, а перед ним вышагивала семейка военно-морского офицера, который кнутом подгонял свою молодую жену и малолетнюю дочку...
Он пробежал мимо и поскакал по эскалатору, а на спуске упал лицом в горячий песок. Он оглянулся... На движущейся лестнице никого нет. Тишину нарушал ритм работающих деталей подъемного механизма и напрягающие мысли неугомонного капитана...
7
...Он стоял возле обычных "хрущевок"-двенадцатиэтажек, повернувшись лицом к школьному футбольному полю и любовался мрачным кровавым рассветом. Не слишком высоко пролетали драконоподобные птицы, а в окне второго этажа ближайшего дома появился его старый знакомый, умерший не так давно. Мужчина стоял на одной ноге, поджав вторую, правую руку поставив на пояс, а левую приложив козырьком ко лбу; его лицо покрылось холодным потом, а остекленевшие глаза смотрели вдаль, пытаясь разглядеть ушедшие годы. У подъезда, прислонились к стене ребята с обрубками ног, и он хотел вспомнить хотя бы одного из них, но в памяти всплывали только силуеты прошлого. Он запрыгнул на подножку замызганного троллейбуса, так как время поджимало: пора на работу. Салон был забит людьми с каменными лицами, и ему вновь стало не по себе. Тщедушный человечек, указывая на его потрепанный матросский бушлат, пытался шутить. "Еще одно слово, и я сломаю твой рог!" - монотонно произнес он и
