После срочной службы на КЧФ, я много времени проводил в Крыму, вначале в лихих девяностых ставил там свой бизнес, потом помогал родственникам строится - крутился понемногу. И как распиливали и разваливали флот - знаю не понаслышке. Скажу честно - сам в этом я не участвовал, хотя был огромный соблазн заработать по-лёгкому. Но преодолел соблазн. Был соблазн, но не было флотского братства, как нет его и сейчас в ветеранских флотских организациях, некоторые из них так и именуются "Флотское братство", и в правлении которых почти всегда почему-то были ветераны офицеры флота, которые получая из бюджета деньги, тратили их только на себя. Я несколько раз подходил к председателю с просьбой помочь инвалидам, но всегда получал отказ, видимо на меня и инвалидов понятие о флотском братстве и деньги, с помощью которого они выбивались из бюджета, не распространялись. Тогда о каком флотском братстве в своих комментариях к моим произведениям, могут говорить ветераны офицеры флота? Может о том, когда матросами торговали, как бессловесным скотом на чёрной бирже труда?
Наблюдал я не только за тем, как разворовывали флот, но и как торговали матросами, которые на всевозможных стройках новоявленных новых русских, а среди них появилось и немало флотских отцов-командиров, батрачили за пожрать. Не знаю, как сейчас, но тогда в Севастополе, это был хорошо поставленный бизнес. И брал он своё начало во времена совка, когда молодому матросу на корабле создавались такие условия службы, что он готов был забежать куда угодно, хоть на стройку, хоть на целину, лишь бы на время свалит с осточертевшей до рвоты железной коробки. Да я не опечатался, флотские отцы-командиры, уже тогда продавали матросов и на уборку урожая. Оттуда и пошла поговорка: "Форма восемь, что осталось, то и носим". Как можно из неё понять, после таких "командировок", пропившиеся матросы приезжали на корабль почти во всём гражданском.
Меня несколько раз откомандировывали на гражданские сухогрузы, но у меня-то в руках была специальность - татуировщик, так, что я там кроме наколок ничего не делал. А салабоны вкалывали за здорово живёшь и на стройках и на бербазах и на танкерах. Сам, по молодости пару раз побывал в тех топливных танках. Летом - это ад. Такой какой был в Тунисе, в Мензель-Бургибе (бывший Ферривиль), городе на севере Туниса, в провинции Бизерта. Расположенном на южном берегу солёного Бизертского озера, в сухом доке ещё постройки девятнадцатого века, когда сэкономили на воде и на рабочей силе.
В доке, в Тунисе. На переднем плане боцман и командир - руководят. На заднем с щётками, голяками и шкребками - личный состав - въёбывает.
Вместо того, чтобы наслаждаться африканским отдыхом после боевой службы, в жару, а температура в тени была за пятьдесят градусов, мы сами очищали от водорослей и ракушек борта нашей ПМ-9 и чистили топливные цистерны. Хотя, как нам проболтались арабы, которым мы ченчевали бронзу на шило, деньги за ремонт они получили. А вот сполна или был проведён банальный откат, об этом история умалчивает. Как и сами отцы-командиры, которые всё-таки пару раз нас свозили в Карфаген, на сук - восточный базар и на пляж. Нижайший им за это поклон.
На острове Руаре
Карфаген руины амфитеатра
Музей. Карфаген
Если бы не они так бы и не увидел ни Сахару, ни пыльные руины карфагенского амфитеатра.
Попали мы в Бургибе и на кладбище русских моряков, (не путать с российскими - это таки две большие разницы) которые ушли со своей Черноморской эскадрой, во время гражданской войны из Севастополя в Тунис. Грустная картина.
Как человек, служивший на черноморском флоте и как ветеран того же флота, я уже много лет занимаюсь общественной деятельностью, и потому с уверенностью могу сказать, что флотского братства я не видел; ни на срочной службе, ни после неё, в ветеранских движениях; слышать, слышать и не раз, но увы - не видел. Почему, я так утверждаю? Потому, что где существуют денежные интересы, служебные отношения и годковщина (помыкание, издевательства старослужащих-годков, над молодыми матросами-салабонами) флотское братство существовать не может. Мне могут возразить - так это же для их блага, все через это прошли... И ничего живы, здоровы.
Не могу с этим согласиться, потому, как не все остались живы и не все здоровы. Я лежал в Севастопольском госпитале на операции и немало насмотрелся на суицидников, которые попав на флот и ожидая встретить там флотское братство, встретили там непонимание со стороны отцов-командиров и издевательство со стороны старослужащих. Мне и самому по молодости не раз приходилось кулаками отстаивать своё человеческое достоинство. Как-то даже пришлось отбиваться от четверых пьяных годков. Правда я и сам тогда был крепко подшафе, но и тем не менее - не пацан... жетон "За Дальний поход" я получил за первую боевую службу, прослужив всего семь месяцев. Так что я им и рожи набил, и пообещав ночью поодиночке выкинуть за борт, заставил себя уважать. Так, что увы... не встречался я во время срочной службы с флотским братством.
А что же было тогда на флоте? Да что угодно - была круговая порука годков одного года призыва, землячество, стукачество и как следствие - фаворитизм. Когда из-за лени, некомпетентности командного состава, на определённую группу годков, во главе со старшинами, взваливались почти все работы на корабле. Я был на многих кораблях 16 бригады УВФ, встречались мы в Средиземке и с моряками северянами и везде, повторяю - везде на кораблях ВМФ СССР - царила годковщина. Кто служил тот прекрасно знает, что это такое. Некоторые, правда мичмана и офицеры меня пытались переубедить в том, что такого на их кораблях никогда не было. Что их экипаж был, как одна семья. В которой, почему-то, как у нас на ККС "Березине" питались с разных камбузов. Матросам, на боевой службе, гнилые сухари, тухлятина и сухая картошка - офицерам меню, как в ресторане, слуги-гарсунщики и нормальная еда. По братски.
Им вторят старшины запаса, жалеющие о том благословенном времени, когда они имели возможность помыкать матросами, как бессловесным скотом... И с пеной у рта вопят о флотском братстве... а куда им деваться, ни каждый из них осмелиться написать, что в то время он всласть попользовался своей маленькой властью, которую ему давали сопли, сори - лычки на погонах. В частности в отсутствии годковщины и в отличном питании, меня пытались переубедить; и старшины, и мичмана, и офицеры с ККС "Березины". До того допереубеждались, что бывший комсорг бывший лейтенант Мордасов, заявил, что в природе вообще не существует украинских ветеранов и значит всё, что я описываю в своём творчестве - это фантазии самозванца. Ну, что же, не хотелось, но пришлось окунуться в свои воспоминания и воспоминания своих годков. Понравилось?
Тем дятлам, которые долдонят о моём самозванстве, хочу сказать; для того, чтобы написать этот небольшой рассказ, мне пришлось прожить жизнь наполненную всевозможными событиями в юности, на флоте, приключениями на "гражданке". Потом был развал Союза, со своим инвалидским кооперативом "Милосердие" я пережил рэкет в лихие девяностые и не менее лихие двухтысячные с двумя Майданами и двумя революциями, так что не вам россияне учить меня уму-разуму и флотскому братству. Увы... не могу вас, поддерживающих вольно или невольно своим трудом и своими налогами оккупацию Крыма и гибридную войну в Украине, назвать братьями.
В музее "Слава Украине" с владельцем и директором музея ветераном афганцем О.Бойко
Несмотря на свою инвалидность я сумел несмотря ни на что, найти своё место в миром искусстве и литературе (the man who created himself). Сейчас я народный мастер, художник баталист-маринист, до известных событий был членом СПР, соучредитель и арт-директор культурного центра "Парнас", куратор нескольких антивоенных и культурных проектов, и как активист-общественник очень хорошо знаком с общественным движением и его финансированием из бюджета. Деньги выделяются, но они к ветеранам не доходят. Но и тем не менее, наша общественная организация находит возможность помогать инвалидам. Я давно ни на кого не надеюсь. Если мне удаётся продать что-то из своих книг или картин, я половину своего гонорара всегда отдаю на благотворительность.
Парадокс ситуации состоит в том, что ни одного разу никто из этих критиканов-болтунов, ветеранов флота, не купили ни одной моей картины и не одной книги, не перечислили ни одной копейки на наш благотворительный счёт, но все уши прожужжали о флотском братстве. А может они и сами не знают что это такое? Может они думают, что гнобить более слабого и держать мазу - это и есть флотское братство? Судя по их комментариям в соц.сети, так оно и есть.
С приходом в Крым "русской весны" и исчезновением руководителя севастопольского флотского экипажа Беликова, социальные форумы ветеранов флота, приказали долго жить. На повестку дня в крымских соц. сетях встали другие более актуальные вопросы - это генплан застройки города Севастополя, по которому у местных жителей стали отнимать дачи и земельные участки, понаехавшая с РФ администрация, которая ну никак не хочет учитывать нужд севастопольцев, а они у них большие, если не сказать огромные; от наведения элементарного порядка на улицах, до образования и медицины. Но и те не менее пропагандисты не прекращают свою работу, доказывая крымчанам, что их путь - это светлое будущее в восстановленной Россией советской империи. И что самое печальное - верят, что олигархи им её помогут восстановить или заново построить. Вот только пендосов и бендер победят и сразу начнут её строить или восстанавливать.
В своё время мы, ветераны, предлагали вывести с него все военно-морские базы и сделать его открытым городом-музеем. К нам не прислушались, и сейчас город Севастополь, медленно агонизирует в оккупации.
Мне могут возразить, что Севастополь - это город славы русских моряков. Как человек с русскими корнями и ветеран флота, могу с этим согласиться при условии, что именно русских моряков, но никак не российских моряков, которые к русскому флоту и к его победам имеют такое же отношение, как ряженный клоун к настоящему ветерану.
Сейчас в Севастополь пришёл новый порядок, большая часть дач и домов построенных рабским трудом
