уже в плену сладких фантазий. Огонь в чреслах, патока на языке…
-Ой ли? – Она вдруг с хрустом потянулась. – А ты думаешь, ты тут один такой?
«Сука…» Он резко прижал её к себе, откинул голову за длинные тёмные волосы и впился губами в зализанную шею. Потом довольно грубо провёл рукой по груди, погладил живот, смял линию бедёр под джинсами. Она сомлела сразу, обожглась, дёрнулась, вся было прижалась к нему, но он уже с деловым видом поправлял на ней смятый ворот спецовки.
-А что, нет?
-Гадёныш… Научился баб одиноких кадрить.
-Одиноких, говоришь?
Сергей схватил её в охапку, с ноги вломил в жалобно скрипнувшую дверь, занёс жертву страсти в комнату и бросил на кровать. Он был груб, ровно настолько, чтобы насытить её, и когда это случилось, насытился сам. Теперь они лежали полуголые на смятом ложе звериной любви и понемногу начинали пользоваться словами.
-Опять ведь дала, дура… Дура ведь, дура!
Ему показалось, что она сейчас заплачет, но ошибся. Галина рассмеялась: нагло, хищно, с издевочкой.
-Ну и пусть! Зато всё что хочу, с тобой могу делать. Ведь так, так?
Она наклонилась к нему, потная, жадная и почему-то жалкая.
-Так?
Он снова вцепился в неё всем своим естеством.
-Так, так…
«Господи, почему же мне вас так жалко-то всех, а?»
В вагончик постучали. По-свойски заглянула Валя, землячка Галины. Вообще, они здорово походили друг на друга и ужимочками, и повадочками, и отношением к основополагающим вопросам мироздания, и телеса у них были легко сопоставимы – но Галина всё-таки выигрывала в этой борьбе за право быть первой среди равных. Возможно потому, что мордашка была смазливее. А может, вулканическая порода внутри горячее. А может… Но всё это домыслы, домыслы. Хотя домысливалось всё это, конечно, каждой из них по своему и иногда приводило к обоюдным обвинениям в стервозности.
Валя была навеселе. Небрежно отметив присутствие Сергея (странный мужик, не из её коллекции), она, кося глазами в сторону растрепанной подруги, предложила прогуляться к ручью, на шашлычки – ребята угощают по приезду.
-Ну, я даже не знаю… - томно задышала Галина, поглядывая на Сергея. – Ты как, Серёжа?
Он пожал плечами.
-Да сходи, развейся… Хуже не будет.
-Нет, - Галина изучала своё далёкое отражение в маленьком видавшем виды зеркальце, - я одна не пойду. Приставать ведь начнут, знаю я их. Составь компанию, а? Всё хоть какая-никакая польза от тебя будет.
Валя хихикнула. Сергей вздохнул. Вскоре тронулись.
… Местечко было живописное, прикормленное. Идиллию пропахшего мясным духом погожего вечера нарушали только орды злых от несправедливости бытия насекомых, вынужденных идти на верную смерть ради сомнительной возможности оставить после себя неблагодарное потомство. Галина с Валей сразу оказались в центре внимания разговевшихся джентльменов, и, казалось, чувствовали себя прекрасно. Сергей же, сунув знакомому бригадиру «пятихатку» за присутствие, устроился на скамеечке за уставленным снедью столом, и, дождавшись порцию шашлыка с мангала, лениво заглатывал сочные куски свинины, регулярно отклоняя идущие, несомненно, от дистиллированных проявлений души собеседников предложений выпить.
Рядом подсела Галина, прижалась к нему, хихикнула:
-Петька вон с собой ехать жить зовёт… Отпустишь?
«Ну, вот и всё, - отрешенно подумалось Сергею. Короткая фаза благодушного одиночества, кажется, подошла к концу. И точно: завертелся бессмысленный хмельной трёп, на который обязательно следовало отвечать, и вскоре Сергей почувствовал усталость, которую может вызвать только шумная толпа вокруг тебя. Он вообще в последнее время всё чаще замечал, что стал уставать от людей. Может, потому, что начал уставать и от себя тоже? И ещё эта власть вещей – как же она бесила! Нагнись, подбери, подотри, переложи, почини, да хоть выкинь к чертовой матери – как же достал этот вещизм, эта постоянная мелочность жизни! Сучья материя…
И это несмотря на то даже, что он любил жизнь: зима там, лето, закаты, рассветы, хохот маразма, близость оргазма, мясо в желудке, гордость за шутку, новые шмотки, турбо в колонках… И вместе с тем он всё больше начинал понимать суицидников. Есть такое призвание – хоронить жизнь внутри себя, где-то в районе поджелудочной железы и мочевого пузыря.
Ладно, хорош пожалуй на сегодня лирики. Он поискал глазами Галину, но её уже нигде не было. Подвернувшаяся тут же Валя поведала, что мужики поехали в райцентр за водкой, ну, и подруга согласилась составить им компанию.
-А что? Она свободная женщина, - нетвёрдо смакуя слова, выговорила Валя.
-А ты-то чего не поехала? – бросил, кривясь, Сергей.
-А я несвободная… Ждут меня, понимаешь? И вообще – пошёл ты нафиг. Сухарь. Правильно Галька тебе скоро отставку даст.
-Информация проверенная? – осведомился Сергей.
-А то… Ей мужик нужен, чтобы в доме с ним жить, деток воспитывать… А с тобой что? Трахаться да подмываться? Большое дело…
«Правильно, всё правильно, - бормотал себе под нос Сергей, волоча ноги к своему вагончику. – Трахаться да подмываться….»
Спал он с дороги крепко, и, хотя сквозь ненавязчивые сны до него доносились эксцентрические звуки с той стороны луны, реагировать на них он не стал. Всему своё время, и «головняк» начался уже утром. Предвестником его стала попавшаяся ему по дороге к «вахтовке» Галина, ободранная и маловразумительная. Уже у места отправки машины на объект Сергей узнал от мужиков, что «Газель», отправившаяся в ночь за сорок километров за водкой, в ходе некоего сложного манёвра съехала с дороги и по уши увязла в прилегающей к ней трясине. Вызволять «Газель» тут же отправился погрузчик, водитель которого, испытав, по-видимому, и на себе чары этих языческих мест, забыл осенить себя крестным знамением и при подъезде к месту аварии играючи снёс электрический столб (хорошо, что хоть жив остался). Итоги: выведены из строя две единицы техники и, судя по всему, за столб перед смежной организацией отвечать придётся по-взрослому. Да, ещё и встал работавший в ночь экскаватор – встал конкретно, ремонта не меньше, чем дня на два, если ещё детали вовремя привезут.
-Что с техникой, Вадимыч? – хмуро осведомился Сергей у как раз прибывшего с ночи экскаваторщика, словоохотливого и незлобивого работягу, который сейчас, однако, предпочитал изъясняться только непечатным текстом. Главное для себя Сергей выделил: тупо укатали ходовую, да ещё погнули стрелу, а всё потому, что мудаки они и в Африке мудаки, и на технику им плевать, хоть кол им на голове теши, а ремонт и простой теперь, конечно, повесят на стрелочника, то есть на него, Вадимыча.
-Ладно, ладно - побереги мотор. - Сергей устало потёр лоб (а ведь ещё даже рабочий день не начался). - Я поговорю с шефом. То, что экскаватор как бобик гоняли туда-сюда, он в курсе. Разберёмся.
-Да хрен ты теперь разберёшься! – недуром заорал вдруг Вадимыч. – Я уже три месяца тут, в этом говне ковыряюсь, и ещё ни одного вопроса в свою пользу не решил! Почему по соляре перерасход – экскаваторщики п…дят! Почему техника стоит – так опять же у них руки из жопы растут!! Вон, сейчас сынишка малохольный хозяина нашего с похмелья прикатит – не дай бог, чего он там про меня вякнет, я ему тут же всю харю его пьяную и сверну, вещи соберу – и на хер отсюда! Е…л я всю их контору, понял? А денег давать не будут – топливо на хрен всё продам, да ещё экскаватор обшмонаю, понял?
-А ну хорош! – прорвало и Серёгу. – Сказал, буду разбиваться – значит буду, и насчёт денег, и насчёт всего другого тоже, понял? А теперь марш отсюда - жрать и спать! Да, ещё – всех касается! Хватит лопать, сволочи, тут я вам ничем помочь не смогу – сами будете выпутываться
Он зло сплюнул и полез в кабину. Оглянулся:
-Чё замерли? Пиз…ть больше не о чем. Работать надо. Хоть через жопу, хоть через другой орган – но чтоб все у меня были на месте!
Сын хозяина, Лёха, получивший на время отсутствия главы семьи бразды правления делом, хотя и весьма формальные ввиду легкомысленности своего характера, подкатил на объект к обеду, на новеньком «Форде»-пикапе; с Сергеем сразу общаться не стал, а с умным видом долго изучал ландшафт и вяло переговаривался то с прикатившим с ним механиком, то с подходившими засвидетельствовать ему своё почтение рабочими. Сергей на эту дипломатию забил сразу. Отношения с Лёхой у него были, как с нерадивым сынком влиятельного папаши, и тошнило его от этого так же, как и в армии. Прогибаться – себе дороже выйдет.
Наконец отпрыск обратил на него своё внимание.
-Эй, майор! Сергей! Да ты оглох, что ли? Пойдём, пообщаемся.
Сергей оторвался от нивелира, подошёл, ненароком принюхался. Х-м, да он почти огурцом… Одутловатым таким, перезрелым огурчиком, зеленоватым и в пупырышках, да ещё и животик этот, на который посмотришь и сразу поймёшь – так себе человечешко, но всё-таки, всё-таки… Может, и получится разговор.
-Слышь, майор, такие дела… - Лёха в глаза не смотрел. – Накосячили твои, согласен? Так что, давай меры принимай – это и твои косяки тоже.
-За свои отвечу, - процедил Сергей, щурясь мимо левого уха собеседника.
-Да ладно, ты мужик дельный, серьёзный – с тобой решим по-свойски, без обид. А вот мужичков наказать бы надо.
-И… каким образом?
-Значит, так. Задним числом вводишь КТУ – и режешь, режешь им бабло по полной. Экскаватор стоит – зарплата ноль, лопату сломал или там молоток потерял – всё в «десятикратном». Эти, что на «Газели» ночью покатались, - Лёха хохотнул, - до конца вахты пусть дорабатывают – ты им хвосты только смажь, чтобы не расслаблялись – а потом пусть гуляют, без расчёта. Водила, что на погрузчике был, морж охреневший, - его в аренду сдадим, как ковш заварит, за столб пусть отрабатывает – потом тоже пусть катится нафиг… Других найдём. Беспредела здесь больше не будет.
-Ты, Алексей, попредержи-ка лошадок немножко, - стараясь говорить спокойно, начал Сергей. - Человеческий фактор всегда был и будет… Ну да, накосовертили ребятки, так в первый раз, что ли? За свой счёт всё и восстановят, зачем их кидать-то потом? Люди здесь в основном работают на совесть, семьи свои кормят, да и спецы неплохие – ты где лучше-то потом найдёшь? И по каждому простою техники отдельно разобраться бы надо – сами напокупали дерьма по дешёвке, а теперь объёмов хотите. Так не бывает. И какие ещё там нахрен молотки и лопаты? Здесь после первого же ливня грязи по пояс будет, откосы рушаться начнут – так забудь ты про эту мелочёвку, она простым актом списывается. Бедные что ли такие стали?
-Так, майор… - глазки у Лёхи забегали быстрее, и запал строить большого начальника явно начинал заканчиваться. – Не согласен с чем-то, что ли? Так пиши заявление – и сам дуй нафиг отсюда. Без тебя обойдёмся, понял?
«Может, грудак ему проломить? – с холодным бешенством отрешённо подумал Сергей. – Не-ет, майор, спокойно, спокойно… Таких уродов по другому учат»
-Заявление, говоришь, писать? – он прочистил горло. – Хорошо. Будет тебе заявление, сопляк.
Когда представительский «Форд» отъехал, Сергей объявил стоп-работы. Он позвонил Максу, прорабу, который должен был подъехать только сегодня (отношения между ними были вполне добротными) и обрисовал ситуацию. Макс только слушал и крякал, потом сказал:
-Ну, ты горячку-то пока
