остальным. Сначала Сергей услышал, как зацокал языком водитель-узбек, а потом уже обернулся и увидел её.
-Здравствуйте, - приветливо обратилась к нему женщина низким приятным голосом. – У вас форель есть?
Форель была, и даже двух видов. На эту тему и завязался их первый разговор, как-то легко перескочивший затем на погоду и далее на национальный вопрос.
-Скажите, зачем вы нерусских берёте на работу? – осведомилась женщина. – Отпугнёте ведь покупателей. Я у вас уже давно не была, в последний раз месяца четыре назад, и тогда всё было хорошо. Вас как зовут?
-Сергей.
-Очень приятно, а меня Марина. Вот вы очень симпатичный мужчина, приятно с вами общаться. Что-то вас есть такое…м-м.. вы не бывший военный?
-Так точно, - весело доложил Сергей.
-Ну вот! – обрадовалась Марина. – У меня дядя полковник, и вообще я наблюдательная…
-Наверное, потому что живёте одна? – как-то неожиданно для себя закинул удочку Сергей.
Марина отреагировала на вопрос спокойно:
-И это тоже… Ладно, пойду я. Может, ещё увидимся.
После её величавого ухода к Сергею тут же подвалил узбек, молодой и наглый, спросил :
-Телефончик взял? Поделишься?
-Обойдёшься, - процедил Сергей. – И вообще, поменьше общайся со мной на эту тему.
-А то что? – ощерился среднеазиат.
-Узнаешь. Но лучше не рискуй.
-Эй, зачем так говоришь, а? – с прорезавшимся вдруг акцентом вскинулся было узбек, но Сергей сразу же взял его за грудки, хорошенько встряхнул и повторил:
-Не рискуй. Я больше повторять не буду.
Отпустил и пошёл прочь.
Марина пришла уже через три дня (вернее, не пришла, а приехала на красной «Мазде»), на этот раз за карпом. Всё это время Сергей думал о ней, как не думал ещё ни об одной женщине после ухода Ксюхи. Нравилась ему Марина, ох нравилась.
Опять они как-то легко разговорились, и договорились на этот раз до того, что Сергей спросил, далеко ли она живёт.
-Да нет, отсюда ехать минут десть. А что? В гости хочешь зайти?
-А пригласишь?
Так они перешил на «ты». А поздно вечером этого же дня Сергей лежал на мятых простынях в её спальне и гладил жаркую любовницу по её белокурым розоватым волосам.
-Ты хороший… - ворковала Марина, целуя его грудь. – Мне с тобой так спокойно… Ты ведь придёшь ещё?
Сергей улыбнулся, поцеловал её в аккуратный носик:
-Да куда же я денусь?
Марина преподавала гражданское и семейное право в каком-то заочном учебном заведении, да ещё и подрабатывала в других местах. С мужем она разошлась лет пять назад, дочь давно уехала за границу. Материальных проблем в жизни у неё не было, ментальных тоже. Были проблемы психологические и физиологические: одиночество и старение. С мужиками ей в последнее время не везло катастрофически, и на Сергея, не таясь, она возложила особые надежды. Его это вполне устраивало. Маятник взаимоотношений «мужчина-женщина», качнувшийся из условного положения «доминантный самец» в более реальное «милый мальчик», втягивал его в новую среду вполне комфортного существования.
Как-то в середине недели он заявился к Марине в обед. Возлюбленная, у которой был выходной, вместо традиционного секса предложила сходить в церковь, постоять на вечерней службе.
-Ты… верующая? – несколько недоверчиво осведомился Сергей.
-Ну… да. – Вроде как бы застеснялась Марина. – Понимаешь, времени особо нет все условности соблюдать, но… я верю.
-И… что для тебя Бог? – продолжал допытываться Сергей.
-Как что? – Марина внимательно посмотрела на него. – Вера в непреходящее, вечное добро. А ты сам-то – веришь? Крест вроде бы носишь, хотя это, конечно, сейчас не показатель…
-Я не знаю, - честно ответил Сергей. – Скорее всего, просто умничаю.
-Понятно, - вздохнула Марина. – Я тоже, когда молодая была, умничала: все эти разговоры о религии, свободе воли… А как-то аккурат на Пасху возвращались мы на ночь глядя с дачных посиделок, и кому-то из нашей кампании пришла в голову мысль заехать в церковь, она как раз по дороге стояла, аккуратная такая, с синим куполом. Ну, решили - так решили, там служба шла, народу было – ого! И все со свечками. Мы тоже взяли. И вот стою я, пьяненькая, со свечкой в руке, улыбаюсь каким-то своим мыслям, а на происходящее внимания почти и не обращаю. А причёска у меня тогда была –знаешь, облако на голове, пышное такое…И что-то меня там насмешило, я голову пониже опустила, чтобы не видно было моих ужимок, а волосы-то возьми да и займись от свечки. – Она покачала головой. – До сих пор оторопь берёт. Пулей я тогда из церкви выскочила, а за мной муж мой будущий, молодец, он тогда не пил совсем, кинулся за мной и плащ мне на голову накинул… Я не очень тогда пострадала. Причёску, конечно, сразу же сменила. И отношение к церкви. К месту, где для меня с тех пор находится Дух Святой.
По дороге (они пошли пешком, Марина настояла, хоть было и не близко) Сергей обдумывал услышанное, потом спросил у спутницы:
-А не слишком сурово с тобой Дух Святой обошёлся тогда, а? Ты же совсем зелёная была.
-Нет, - легко ответила Марина, как будто и ожидала вопроса.- Говорю же тебе, я тогда не сильно обожглась. Зато умничать сразу перестала.
Церковь стояла аккуратно-чопорная, с позолоченным куполом-луковкой. Сергей и Марина вошли внутрь; постояли, послушали тонкий светлый голосок, казалось бы, ничего не сулящий остальным и существующий сам по себе. Марина крестилась, кланялась, что-то шептала. Сергей тоже через силу крестился, разглядывал иконы – с них на него глядели настороженные глаза, как на случайно забредшего внутрь чужака. Тепло, сладковатый запах, приглушённые звуки, шелест чёрных драпировок проходивших мимо послушниц… На ум приходило что-то то ли из Максима Горького, то ли из Ильфа и Петрова. Сергей вздохнул. Скучно… Нет, для него это не работало.
На улице Марина спросила:
-Ну что, ничего не почувствовал?
Он пожал плечами:
-Что именно?
-Покой, умиротворение… Это называется благодатью.
-Нет, - хмуро покачал головой Сергей. – Раздражение только какое-то осталось…
-А-а, - протянула Марина. – Это бывает.
И замолчала. Сергей искоса взглянул на неё. «Красивая…» Изнутри вдруг потянуло чем-то прогорклым. «Гордая, властная… Денег вон от меня не берёт, улыбается только». Сергею представилась её двушка, упакованная под завязку. « Кого она из меня хочет сделать? Мальчика на побегушках? Альфонс ты, Серёга, недоделанный…»
Впрочем, по приходу к ней домой досада и раздражение быстро улеглись. И всё-таки, перед сном обнимая Марину, Сергей спросил:
-Я тебе в самом деле такой нужен, а, Мариночка?
Она приподнялась, положила ладони на его лицо, развернула к себе:
-Дурачок ты, Серёженька… Конечно, нужен, сладкий ты мой. Хочешь, работу тебе здесь найдём приличную, пообвыкнешь немного – и всё у нас будет хорошо… Да?
Сергей поцеловал её в полураскрытые влажные губы.
-Ну, я подумаю…
…Через две недели они уже всё обсудили. Марина предложила ему три работы на выбор: завхозом в институте («Хлопотно, конечно, только успевай крутиться, но всегда при деньгах…») и ещё в паре мест просто администратором. Сергей выбрал завхоза. («Вот и правильно, сладкий ты мой…») Квартиру его пока решили не продавать («Пусть будет, недвижимость всегда в цене, можно и пустить кого на постой…»), но и деньги сверх надобности в неё не вкладывать. Внутри у Сергея что-то скреблось – не он всё решал, - но, может, это было и к лучшему. Для него в жизни выпал шанс, и он это знал. Собственно, ради этого он и ушёл из армии.
А потом случилась драка с узбеками. Его попросил выйти, и он вышел. Разговора не получилась. Сергей дрался напряжённо, но достаточно эффективно: пару раз пропустил, но и зарядил каждому из наскакивающих полупьяных противников изрядно. Потом их разняли собравшиеся зрители; Сергея хлопали по плечам и салютовали ему большими пальцами. С нахлынувшим вдруг ощущением огромного облегчения он взял протянутый ему стакан, и, почти не отдавая себе отчёта, выпил до дна. Копчёный карп шёл на закусь офигительно. Водка падала легко. Гитара в руках голосила на все лады. Вот только не опохмелиться утром он не смог…
Через четыре дня он очнулся ночью, дрожащей рукой налил себе пива, полежал, стараясь унять дрожь в конечностях. Глаза зафиксировали стоящий в углу комнатушки незнакомый ему большой пакет, но проверять, что в нём, Сергей не стал. Он вышел на улицу, побродил по апрелю. «Весна…Какого хрена я сорвался?»
Утром к нему постучали. Вошёл Михаил, произнёс, ухмыляясь:
-Да ты, оказывается, у нас запойный. Может, капельницу организовать?
-Не знаю… Ты бы поменьше щерился.
-Ладно-ладно, успокойся. Все мы через это проходили. Да, тут твоя подруга тебе шмотки передала. Ты ей, что ли, по пьяни названивал? Не то, чтобы я уши грел, но ор твой слышно было хорошо.
Сергей подцепил пакет, вывалил на кровать вещи вместе с конвертом. В него была вложена записка, написанная чётким решительным почерком:
«Не звони мне больше, пожалуйста – ни пьяным, никаким. Всё что ты хотел, ты уже прочирикал. Прощай»
-Ты хоть помнишь что-нибудь? – полюбопытствовал Михаил, разглядывая серое лицо своего протеже.
Сергей помотал головой. «Чёрт, раньше ведь такого не было… Или было?»
-Миш, хреново мне. Принеси водки. Не бойся, я по чуть-чуть… И домой поеду.
-Чего? Не пори горячку. Отойдёшь, закодируешься…Ты мне здесь реально нужен.
-Н-нет. – Сергей покачал головой. – Тошно мне здесь.
Михаил поиграл мелкими, и, как явственно вдруг увидел Сергей, крысиными чертами лица.
-Ну, как знаешь.
Вечером Сергей отбыл с попутной «фурой». В мутной голове дрожала лишь одна несложная аллегория: «Дерьмо, дерьмо, я просто мешок с дерьмом…» Неожиданно перед глазами возник купол-луковка, разбрасывающий вокруг себя золотые блики, и Сергей, неожиданно для себя, троекратно перекрестился.
40.
-Ну что, зайчик мой, когда снова ускачешь?
Настя одевалась, и Сергей с удовольствием наблюдал за этим процессом. Без спешки и стеснения, зная себе цену, она прикрыла упругие груди лифом, скользнула в платье и занялась своим отражением в зеркале. Короткие каштановые волосы приняли надлежащий вид уже после нескольких взмахов расчёски, на макияже Настя тоже особо не заморочилась, с её-то свежим личиком.
-Что молчишь?
-Любуюсь. – Сергей поднялся, влез в шорты. – Недели через две.
Настя тряхнула головой, обернулась:
-Ну, я готова. Целуй.
Он прижался носом и губами к ей вкусной щеке, потёрся носом о нос.
-Беги. До завтра?
-Посмотрим, посмотрим… Всё, пока. Давай не хандри. Созвонимся.
Она убежала – легко и быстро, так же, как и приходила.
Закрыв дверь, Сергей завернул на кухню, задумчиво выпил стакан соку. Ну-с, и чем он будет заниматься? Он прилёг на диван, хранивший горячий Настин аромат, пощёлкал пультом. Новости, ток-шоу, сериалы… Так скоро хандра и навалит. Потворить, что ли?
Он заставил себя подняться, включил компьютер, открыл файл, задумчиво уставился на экран. Писать он начал вскоре после прибытия из Москвы; сначала это помогло ему выйти из самого крутого в его жизни запоя, потом вошло в привычку. Сергей сознавал опасность графоманства, когда рассылал стихи и прозу в многочисленные интернет порталы, иногда даже, после внесения определённых сумм, получая за это какие-то бонусы, но остановиться уже не мог. Для себя он решил, что ему надо хоть
