скрипача было холодно и неуютно. Октябрь принёс первые заморозки, а топить не начинали. Плохо оклеенные оконные рамы пропускали в квартиру холод, и скрипач кутался в старинный тётин плед, изрядно «побитый» молью.
Скоро скрипач вышел во двор и позвал Тину. Миловидная молодая женщина, она была его соседкой.
Семейная жизнь Тине не удалась: единственный сын её был идиотом и содержался в специнтернате; муж засветился на какой-то афёре и его, «убрали» сообщники, чтобы спрятать концы в воду. Тина жила одна. Пила что попало. Спала с кем попало. Скрипач дал ей деньги и попросил принести водки. Тина принесла.
-Слыш, – сказала она скрипачу, – я была сегодня у Костика ( так звали её сына ), и он меня узнал: раньше, когда я обнимала его и гладила его голову, он смотрел на меня с недоумением. А в этот раз глаза его светились почти что радостью. Как ты думаешь, Скрипоцкин, он меня узнал? Такое может быть?
-Конечно, Тина, он тебя узнал. Такое бывает. Ходи к нему чаще.
-Конечно, я буду бывать у него чаще.
-Тина, чтобы навещать сына чаще, надо реже пить.
-А что? Могу и реже. Могу и вааще бросить. Как думаешь, мне отдадут сына, если брошу пить?
-Наверное, отдадут, когда вылечат.
Тина помолчала, потом выдохнула:
-Неееее! Он неизлечим, а мои надежды напрасны…
Налила в стакан водку, но пить не стала.
-Сыграй Скрипоцкин. На душе так муторно…
Скрипач взял скрипку. Вскинул смычок...
Скрипка запела решительно и торжественно, высоко и самозабвенно. Мелодия заполнила маленькую комнатёнку душевной щемью и тихой радостью...
Тина вышла из-за стола , выпрямилась и, плавно раскачиваясь, грациозно заскользила по полу. Гибкая и ловкая она отлично владела своим упругим телом. Скрипач подумал о том, что это очень несправедливо, что такое прекрасное, почти что юное тело беспардонно терзают всякие проходимцы и забулдыги, кумовья антихриста и крестники дьявола. Тина кружилась и что-то пела. Или ему так казалось. По лицу её текли обильные слёзы, и в них захлёбывалась и тонула робкая улыбка горечи и отчаяния...
И Скрипач вдруг вспомнил слова директора, что де нужны положительные эмоции, нужна людям радость…
Скрипка зашлась старческим кашлем, высморкалась, пукнула, озорно присвистнула и захрюкала.
Тина остановилась, недоумённо и выжидающе посмотрела в лицо скрипача. Скрипка свистнула снова и снова хрюкнула. Тина молча подошла и звонко ударила Скрипача по лицу.
-Милый, я блядь, но не дурочка…
-Я пошутил, Тина, прости, – виновато сказал Скрипач и потёрся покрасневшей – от удара ли, от стыда ли – щекой о плечо.
-Дурак ты, – с решительной беспощадностью сказала Тина, – и шутки твои – дурацкие.
Сказала и, гордо выпрямившись, вышла.
Скрипач посидел в раздумье. Выпил налитую Тиной стопку водки. Первую в своей жизни. Вздохнул. Взял жильную струну. Сделал петлю и… повесил скрипку. Когда петля захлестнулась на тонком грифе, скрипка закачалась и жалобно тенькнула. Потом он нашёл какую-то верёвку. Встал на табурет и стал привязывать верёвку к светильнику…
Вернулась Тина.
-Ты что, Макс?
-Я… убил скрипку, Тина…
Тина обхватила руками его колени, а он осторожно прижал её голову к своему животу.
-Ты дурачок, Макс, – стараясь подавить в своём теле противную дрожь, сказала Тина и стащила его с табурета.
Остаток ночи они провели без сна. Прожившие рядом не один год, теперь они словно открывали друг друга заново. Словно слепые, они ощупывали друг друга, и пальцы их скользили по гладкой коже, и руки судорожно сжимались в объятиях, и губы уставали от поцелуев…
Утром скрипач появился в филармонии, но без скрипки. Побыл недолго и ушёл. Больше его никто не видел.
Говорят, он уехал заграницу.
9.Геула https://fabulae.ru/prose_b.php?id=116521
Алекс Разумов
Все доводы, аргументы и мольбы были много раз сказаны, но это повторялось вновь и вновь. Геула снова пришла к знакомым воротам просить за своего сына. Привратник Симон, не знал, что ей сказать. В последнее время, он просто повторял одно и то же. Но Геула, то ли не понимала, то ли не хотела понять очевидных вещей. Глядя на ее согбенную фигуру и опущенные глаза, мужчина не мог не испытывать приступов жалости.
- Здравствуй, Геула…
Женщина ответила не сразу. Она стояла, сосредоточенно хмурясь, как бы подбирая слова и не зная, как начать. Ее общение с Симоном походило на сложные переговоры, которые раз за разом заканчивались ничем. Геула приходила в отчаяние, но затем, снова и снова, начинала говорить о своем.
Пауза затягивалась, и Симон продолжил:
- Не мучай себя, Геула, для тебя двери открыты. Проходи и, поверь, что твои страдания прекратятся…
Женщина подняла голову. Ее глаза сверкнули. Только что, смиренно молчавшая она заговорила быстро и с жаром:
- Даже не предлагай мне пройти! Как ты можешь говорить о прекращении страданий? Ты же знаешь, что без сына мне ничего этого не надо…
Губы Геулы задрожали. Было непонятно, дрожат ли они от сдерживаемых слез или от гнева. Ей понадобилось время, чтобы взять себя в руки. В молчании прошло несколько минут, прежде чем она заговорила снова. Ее слова Симон слышал бесчисленное количество раз:
- Он был твоим другом, Симон. Вы столько лет были вместе. Ели из одной посуды. Неужели это для тебя ничего не значит?!
На лице мужчины промелькнула бессильная горечь. Хоть он и слышал это много раз, но каждый следующий разговор приносил ему болезненные чувства.
- Зачем ты мне это говоришь, Геула? При чем тут я? Тебе не надо меня убеждать и уговаривать. От меня ничего не зависит…
- Твое положение, Симон, знают все. Ты имеешь вес. Твое слово может решить его участь.
- Никакие мои слова не решают ничьей участи. Свою участь, каждый решает сам…
- Но, мой сын! Он не желал ничего плохого! Он просто, совершил ошибку. Кто без греха, Симон?! Ты знаешь это, как никто другой – ты и сам ошибался…
Правда ее слов, резанула острой болью. Геула не переставала напоминать ему о его собственном промахе. Зачем она это делала? Может она пыталась его смутить? Но это было абсолютно бессмысленно и не могло изменить ситуацию. Однако Симону, приходилось раз за разом, внутренне ежится, выслушивая этот довод.
- Прости меня, Симон, прости! Я не хотела тебя упрекать. Да, и права я такого не имею. Прости…
- Прости и ты меня, Геула, но, если бы я и хотел, то не смог бы ему помочь…
Женщина встрепенулась и взяла Симона за руку. Пронзительным взглядом Геула впилась в лицо собеседника. Проблеск надежды несколько осветил ее страдальческий лик.
- Захоти! Захоти ему помочь, Симон! Ты можешь! Ты, можешь это сделать! Просто, скажи за него слово. Тебя послушают. Тебя не могут не послушать! Присоединись к моим мольбам и все изменится…
Фразы Геулы, становились все более порывистыми. Она говорила со все большим жаром. Симон попытался отнять свою ладонь из крепких кистей несчастной женщины. Ему это удалось не без труда. Она упала на колени, протянув руки. Пальцы коснулись его ступней. Симон сделал шаг назад…
- Помоги! Помоги ему! Он твой друг…
- Был другом…
- Не говори так! Каждый может ошибиться! Надо прощать… Так прости и ты его! Помоги ему, Симон!
- Я не могу ему помочь, он сделал свой выбор…
- Он не делал никакого выбора! Он не делал никакого выбора! Он, просто совершил ошибку! Помоги-и-и-и-и!!!
Женщина зарыдала, распластавшись на земле. Ее рыдания и вопли становились все более истеричными и безумными. Понимая, что никакие его действия ничего не изменят, Симон стоял без движения. Несколько безмолвных свидетелей, подошедших к воротам, смотрели на все происходящее.
Вскоре рыдания стали затихать, переходя в судорожное бессильное всхлипывание. Измученная женщина, не глядя на своего собеседника, тяжело поднялась и поплелась назад, туда, откуда пришла.
Симон, некоторое время смотрел ей вслед, приходя в себя. Затем он взглянул в лица подошедших, узнавая их и кивая головой.
- Проходите…
Один из проходящих, перед вратами обернулся и спросил его, про плачущую женщину:
- Кто эта женщина, и почему она так рыдала?
Только что прожитые болезненные чувства, еще отражались на лице Симона. Он сделал усилие, проглотив ком в горле, и тихо ответил:
- Это Геула из Кариот. Она приходит сюда просить за своего сына, Иуду…
10.Кровь змеи https://fabulae.ru/prose_b.php?id=97469
Клишина Людмила
Ольга с тремя детьми и со своей тёткой полетели на отдых во Вьетнам. Полёт в
эту маленькую, дикую страну составил более десяти часов авиаперелёта. Шёл март
месяц. В Москве в это время, почти каждый день, валил снег, а во Вьетнаме стояла
солнечная, ясная погода, море тёплое, словно парное молоко.
Они отдыхали и развлекались, как могли.
В один из прекрасных, солнечных дней, им предложили попробовать местную
экзотику - выпить кровь только что убитой змеи, а так же съесть сырое, ещё бьющееся, сердце. Им объяснили, что такая еда полезна для укрепления иммунитета, общего омоложения организма, особенно полезно для страдающих диабетом и болезней суставов. Тётка была в возрасте и имела целый букет разных болезней. Она мечтала об омоложении. А кому этого не хочется на склоне лет? Она тут же согласилась и записалась на ритуал, заплатив приличные деньги. Ольга имела свой букет болезней, но от этой экзотики отказалась из-за жалости к живому.
Тётка стояла за столом, а её родственники сели напротив наблюдать
экзотическую церемонию.
Сын Ольги, девяти лет, решил заснять на видео всю эту экзекуцию со
змеёй.
Принесли большую Кобру и предложили Ольге повесить на её шею.
- Нет, нет. Мне не надо, не я же собираюсь её съесть. Пусть моя тётя повесит
на себя,- сказала она, обратившись к тётке. Та согласна кивнула, показав этим своё бесстрашие.
Кобра мягко обвилась вокруг тела женщины, прижалась к ней. У змеи был удалён ядовитый зуб, которым в природе змеи защищались, выпуская яд в противника, а сейчас змея находилась словно в забытьи: молчаливая и нежная. Тётка не ведала, что Кобра шептала ей: "Не губи меня. Спаси. Не дай убить. Я буду тебе благодарна".
Женщина не понимала тонких колебаний энергии змеи. Она со страстью наблюдала за необычной церемонией и с радостью фотографировалась со змеёй со всех ракурсов.
Кобру сняли с женщины и вьетнамец острыми ножницами быстро срезал голову змеи и, полившуюся кровь, стал сцеживать в стоявший на столе стакан, в который уже была налита водка, чтобы кровь не горчила.
Присутствующие были шокированы, особенно малолетние дети; сын Ольги от ужаса, охватившего его, затрясся и вместо церемонии снимал пол и ноги людей.
В эту же ночь Ольге приснился сон. Через сон ей стали показывать всё, что
чувствовала Кобра во время экзекуции. Змея находилась в шоке от боли, она всё
чувствовала и страдала, и не могла понять неоправданную человеческую жестокость.
Ольга спала и видела, как Кобра через глаз вошла ей в мозг. Ольга вскочила с
кровати в тёмной комнате и с открытыми глазами смотрела перед собой и ничего не видела.
Она в страхе стала метаться по комнате с криком:
- Ничего не вижу. Ничего не вижу. Змея, змея... ничего не вижу.
Ольга услышала голос:
- Твоя тётка не понимает и не чувствует тонкие энергии, а ты всё знаешь и
слышишь. Почему ты их не остановила?
Ольга продолжала в страхе метаться по
