Здравствуй, Пьеро, ты и в письмах плачешь -
Нытик в тебе неискореним.
У Арлекина на Бали дача?
Он ведь везунчик... И чёрт бы с ним.
Я-то? Седая совсем… Старею…
В зеркало редко гляжусь с утра
Волосы крашу и голубею
(если Мальвина - то будь добра!).
Внук Артемона скулит у двери, -
Пёсик не кукольный, а живой.
Зря ты уехал от нас, поверь мне,
Вот хоть и эмо - а всё же свой.
Тут написать поручили оду -
Помер наш дедушка Карабас.
Хочется пышных речей народу,
Только не пишется в этот раз...
Прошлое (словно с полы карманы)
Не отпороть, не загнать в строку...
Куклы по-своему, как ни странно,
были привязаны к старику.
Злость он совсем растерял с годами -
Мы и забыли про свист хлыста.
Преподавал у нас оригами,
Бороду сбрил и завёл кота.
Все остальные покуда живы,
Хоть и обтрёпаны их бока.
Новый хозяин слащаво-лживый,
Но и к такому - не привыкать.
Хочешь услышать про Буратино?
Жив деревяшка, слегка усох,
Мыслит по-прежнему позитивно,
Только вот прыть растерял чуток.
Нет, никого я не полюбила,
Внук Артемона - моя семья...
Слушай, пришли-ка мне краски, милый.
Да. Голубой.
Всё.
Целую.
Я.
|
|
|
А внутри вы уже надеетесть на счастье.
Которого никогда не бывает так просто.
И "боки" вам позашивают, и щёчки понатирают беличьей кисточкой...
Но когда будет он - другой!.. Которому вы вообще ничем не обязаны. И, живите, живите, живите...
...вы его немножечко потерпите. А я потом посмотрю на вас.