Благородные идеи совершенно не совпадали с мелочными и низкими потребностями большинства. Замысел Николая имел достаточно схожие параметры и, как начало ему казаться, тоже мог обернуться тяжёлым поражением. Поскольку никто не давал абсолютных гарантий в блестящем успехе задуманного. Скользкая мысль коснулась рассудка: «Может быть это предостережение?» Задумчивый юноша допускал такую возможность, но был готов всеми силами избежать подобного сценария. Он увидел, на данном примере, как человеческая вера и надежда могут быстро потускнеть. Перед ним неминуемо возник призрак поражения, требующий вернуться обратно в цивилизованный мир, от которого Николай так далеко убежал. Однако он и не думал рассматривать какой-либо сценарий на случай такого поворота событий и решил бороться до конца за свою мечту. Он искренне верил, что пройденный путь, лишения и невзгоды были не напрасны. «За труд и терпение обязательно воздастся,» - так себя он утешал. Понимание того, что его в ждёт в случае возвращения назад, жалкое существование, как ему казалось, без смысла и цели ради удовлетворения животных потребностей, умственная и нравственная деградация, очерствение души, толкало его только вперёд. Ведь именно здесь, в этом путешествии он смог раскрыть свои способности и достигнуть небывалых высот. К тому же отрадное чувство того, что в нём нуждаются, и твёрдое мужское слово не позволяли свернуть с выбранного пути. Слыть предателем или трусом ему очень не хотелось.
- Надеемся только на крепость рук, на руки друга и вбитый крюк, и молимся, чтобы страховка не подвела, - хором пели бойцы. – Мы рубим ступени. Ни шагу назад. И от напряженья колени дрожат, и сердце готово к вершине бежать из груди. Весь мир на ладони. Ты счастлив и нем, и только немного завидуешь тем, другим, у которых вершина ещё впереди.
- На руки друга и вбитый крюк, - тихо повторял Николай и закусил куском торта.
- Коль, сфоткай нас с Толяном, - настойчиво попросил Иван Макарович. – Пора использовать агрегат по назначению.
- А потом и нас, четверых, пожалуйста, - изъявил желание Алексей. – На память. А то, когда ещё таким составом посидим!?
- Ну, заезжайте как-нибудь, - вежливо пригласил Анатолий и принёс холодный яблочный сидр. – А пока рекомендую попробовать. Мы с Романом Семёновичем сами делали. У нас же целый самогоноварочный аппарат есть.
- Ух ты, - удивлённо взглянул на литровую бутылку Иван Макарович. – У вас тут прям «пивоварня» да лечебница. «В гостях у Романа,» - звучит красиво. Ничего сейчас попробуем. Коль, ну-ка, - и как только Николай направил объектив камеры, Иван Макарович обнял Анатолия рукой, улыбнулся и поднял на левой руке большой палец.
- Так, - Анатолий взял фотоаппарат и приготовился сделать фото. – Улыбнитесь парни. Наши храбрецы перед уходом в бой. Ванёк, харе рожу корчить, как у имбецила. Всех девок распугаешь.
- Дык, ведь я…
- Головка от… патефона. Эх, помню, в детстве хотел стать фотографом. Скажите, сыр.
- Сыр, - в один миг произнесли товарищи и сверкнула вспышка.
- Покажи, - и Николай взял камеру. – Хм, здорово. Нужно будет распечатать и в рамочку. – И юноша перевёл тему. – Скажи пожалуйста, Толь, где находится вход?
- Парни, не волнуйтесь, я вас отвезу и всё покажу. Когда собираетесь выдвигаться? – спросил Анатолий, наливая себе сидр.
- Завтра, - неожиданно и уверенно сказал Николай, глаза которого наполнились решимостью и смелостью.
Его целеустремлённая натура приковала к себе всё внимание присутствующих, невероятно изумлённых резким заявлением юноши. Его рвение на встречу мечте поражало воображение и либо вызывало громадный восторг, либо необъяснимую боязнь. Одно слово ввергло в смятение его компаньонов, не рассчитывавших на столь скорую отправку. Их сознание ещё не успело сконцентрироваться и настроиться на столь непростое путешествие, как пронзительно раздался заключительный вердикт. Непоколебимая уверенность проникала в сердца окружающих и подавляла всякие сомнения, поскольку образ «героического парня», любимца фортуны, укоренился в умах напарников. Ведь за что бы он ни брался – ему в итоге удавалось всё. Сложно было усомниться в провальном исходе грядущего рейда, ибо выход упорный юноша всегда мог найти выход. Словно победа уже была предопределена кем-то свыше. Однако Анатолий знал его слишком мало и немедленно попытался обрисовать всю сложность ситуации:
- Ох, как быстро. Только там не парк аттракционов. Вы ведь там даже ни разу не были. Если Роман Семёнович не сумел, спустя столько вылазок. Сколько разведки провёл. А вы с горячей головой и сразу в бой. Может всё-таки разведку проведёте? Присмотритесь. Нельзя здесь лезть на рожон.
- А мы и не станем, - бойко продолжил Николай. – Мы тщательно изучили карту. И сегодня её ещё раз просмотрим. Маршрут уже определён. Мы пойдём на север. В сторону Красногорска.
- Хм, неисследованный район, - задумался Анатолий, допивая стакан. – Роман Семёнович и сам давно хотел пойти в том направлении, но там Ромашковский лес. Длинный. Укрытий от этой дряни почти нет. И, кстати, чем глубже туда, тем дальше от выхода…
- Коль, - остановил Алексей, обращаясь к другу. – Уважаю твою настойчивость. Ты не раз доказывал свою силу и волю. Но это совсем другой уровень…
- И далеко не «Страх», не «Мечта», не «Любовь», - заметил Сергей. – Там мозги закипают. Душа выворачивается наизнанку. Не переоценивай себя. Я тебе уже говорил.
- Да, Колямба, давай проведём разведку. Сходим пару раз. Осмотримся там, - добавил Иван Макарович.
- Лёх, а как же твоя семья? – серьёзно спросил Николай. – Каждый потерянный день, каждый час и секунда дороги сейчас. А если мы опоздаем? Как опоздали сюда. Назарова нет и нам придётся теперь действовать самим. Чем раньше начнём, тем быстрее ты спасёшь свою семью. Кто знает, какого им там сейчас?
- Ты прав, я ни в коем случае не протестую, но я хочу добраться к ним живым и тем более в здравом рассудке…, - заволновался Алексей.
- А много ли в тебе останется здравого рассудка после нескольких дней разведки? – негодующе спросил Николай. – Думаю, что гораздо меньше. Времени у нас мало. Его совсем нет. Мы пришли сюда за конкретной целью, а не отсиживаться. Настоящий мужчина не будет сложа руки сидеть. Вспомни, ради чего всё это начиналось? Неужто для того, чтобы здесь проявить слабину? Доверься мне. Я обещал тебе помочь и сделаю всё, что в моих силах. Но боюсь одному мне не справится.
- Ты прав, - после недолгой паузы и непродолжительного обмена взглядами с остальными ответил Алексей. – Нельзя сейчас опускать руки, - и он отчаянно выдохнул, опустив голову. – Толь, я гляжу у тебя много съестных запасов. Можешь отсыпать немного нам в дорогу?
- Отдаю должное вашему рвению. Его порой многим не хватает, - вслух размышлял Анатолий, тихонько поигрывая струнами. – Без проблем. Разумеется, снаряжу, как подобает. Я ведь обещал Роману Семёновичу. Как он сказал, когда уходил: «Толь, не забывай, мы искали этот путь, чтобы помочь людям. Если кто-то обратится за помощью, то помоги. Прошу.» Я сдержу слово. Так, - и Анатолий взглянул на часы. – Уже пол шестого. Тогда, юные герои, - и он с усмешкой посмотрел на Ивана Макаровича. – И ваш «Иван Сусанин». Скажите, давно вы мылись-то?
- Я два дня назад, - ответил Иван Макарович. – Даже себе рожу поскоблил, - и он погладил свой лысый подбородок.
- Четыре, - отозвался Священник.
- Неделю назад где-то. Ещё в Осташёво, - вспоминал Алексей.
- А шмотки? Без обид, но они у вас какие-то дранные и грязные, - обратил внимание Анатолий. – Может сменим?
- Если есть, то было бы неплохо, - радостно согласился Николай. – Если, конечно, размерчик нужный найдётся…
- Найдётся, - заверил Анатолий и направился к выходу. – Идём со мной ребят. Вам нужно привести себя в порядок. Мы с Романом Семёновичем сбацали себе душевую кабинку, - проходя к выходу, он взял два полотенца. – Сейчас как раз лето. Вода в бочке тёплая. Только вчера воды натаскал. Так, парни, вы пока мойтесь. Там мыло на полке. Щёток куча целая в ящике…
- Из магазина натаскали? – поинтересовался Алексей.
- Ага. Из «Магнита». Тут за железкой. Кто будет грабить супермаркет ради щёток!? Да никто. А мы забрали. Как и зубную пасту. Хоть вокруг и разруха, а собой надо следить. Пока один моется, второй сторожит, - обрисовал план действий Анатолий. – А мы с пацанами будем потихоньку собирать всё необходимое.
- Спасибо, - почти хором поблагодарили Николай и Алексей.
После побега из Осташёво два друга чрезмерно увлеклись путешествием в Москву и сконцентрировались на решении сиюминутных задач, что невольно жертвовали своим внешним видом. Но только сейчас каждый из них ясно ощутил то лёгкое зловоние, что разило от потной одежды, и почувствовали слипшиеся волосы на голове. Как только их взоры коснулись рукавов одежды, то немедленно по телу пронеслись мурашки, особенно у Николая. Трудно было найти хоть кусочек чистой материи, ибо всё оказалось усеяно устрашающей смесью пятен из засохшей крови, земли и машинного масла. Где-то встречались даже рваные места. Такое шибко потрёпанное состояние маскхалата ярко отражало тот трудный боевой путь, оставшийся позади. Не смотря на присущую бодрость, моральное положение Николая мало чем отличалось от костюма. Однако, неунывающий юноша нисколько не чувствовал себя надломленным и одного брызга тёплой и свежей воды, семи часов крепкого сна, для него являлись достаточной подзарядкой.
Летящий поток тёплой воды резко ударил по коже и всколыхнул всё естество Николая. Проворные струи смывали с молодого тела все нечистоты и позволяли по-другому вдохнуть свежий воздух, с новыми силами, словно очищали забившийся механизм. Водяной вал виртуозно освежал мысли: юношу охватило чувство долгожданного избавления от вездесущего страха, от гнетущей лени. Глядя на запачканное зеркало, в нём он отныне видел волевого человека, способного вершить судьбу своими руками вопреки чужим стереотипам и бывшим неудачам. Ему хотелось верить, что бегущие струи смоют не только грязь на теле, но и мерзкое прошлое из его памяти. «Я здесь стану другим,» - эхом прозвучали в сознании слова, сказанные на старте прошедших приключений. Тот короткий миг жизни превосходил своей насыщенностью остальные вялотекущие годы. И шумящий водопад являлся символом преображения и освобождения.
Долго нежиться под водяным покровом Николаю не пришлось, поскольку его сменил Алексей. После быстрой помывки два товарища вернулись обратно в избу, где обнаружили бурную подготовку к грядущему походу. Анатолий собрал целую коробку мясных консервов, несколько бутылок различных настоек и пачек риса, гречки. Из погреба он пообещал достать утром большой кусок сала и налил три пятилитровых баклажки воды. Большую коробку чая «Lipton» на сто пакетиков также он отдал путникам. К тому же, спальные мешки, которыми никто не пользовался, теперь могли сослужить полезную службу. На всякий случай Анатолий выдал тёплые свитера и носки, поскольку ночью в помещениях, особенно подвалах достаточно холодно. Раскладную палатку давать не стал, поскольку ночевать на улице внутри «барьера» являлось равноценно самоубийству. Чёрный от копоти котелок тоже мог пригодится для разогрева еды,
