их с размаху погрузить в горячую воду, представляешь, какой там поднимется переполох...
– А ты их отстегни и положи на полочку, – посоветовала Голди.
– Там они замерзнут.
– Ну, положи в инкубатор.
– Шутишь, да?
– Нет, не шучу. Я вот думаю, Эзра, зачем тебе яйца, если ты забываешь о супружеском долге.
Натан крякнул, слегка сполз на сидении, чтобы его совсем не было видно из-за спинки кресла.
– Я долг помню, – огрызнулся Эзра Кор-Бейт, – но я спортсмен, поэтому берегу энергию, у меня режим... Ты же знаешь, мне хочется выступить на Олимпиаде 2092 года.
– Спортсмен! Эгоист – вот ты кто. Олимпиада олимпиадой, а пора уже подумать о ребенке...
«Наверное, было опрометчиво брать супружескую пару на такое ответственное задание, – подумал Натан, набивая табаком трубку. – Да теперь уж поздно, сам ведь настоял... Семейные, оказывается, когда видят друг друга, больше думают о семье, чем о деле. Это расслабляет внимание, а тут аккурат нас и повяжут... Хотя сработано, вроде бы, чисто. И, если бы не дурацкая авария, нас бы вообще никто не запомнил. Впрочем, не потеряй мы штатную установку ТТ, это не имело бы никакого значения. Мы бы уже отбыли, как говорится, назад – в Будущее... Однако, как они расшумелись».
Натан встал (для тренировки – с одной ноги), зажал трубку в руке как пистолет.
– Ну, долго вы намерены продолжать семейные разборки? – спросил шеф грозным голосом.
Голди захлопнула рот и упорхнула в ванную комнату.
– Сколько еще времени у тебя займет сборка?
– Через полчасика будет готово, – ответил Кор-Бейт, тыльной стороной ладони вытирая пот со лба. – И столько же уйдет на настройку... А потом будем ждать Волну. Пока они нас запеленгуют...
– Ладно, пойду на кухню, если получится, приготовлю обед. А то с вами с голоду помрешь.
– Шеф, а если не получится?
– Настройка?
– Да нет – обед... Может, сходим в ресторан? Кажется, мы заслужили.
– Ну да, только мне еще одного ЧП не хватает. До ОТПРАВКИ – сидеть дома. Это приказ!
– Слушаюсь, господин майор!
Глава 4
Обедали они, сидя за длинным, некогда красного дерева столом, основательно источенным жучком. Люстра была погашена, лишь горела лампа на камине, из которого веяло теплом.
– А что у нас на второе? – поинтересовался Эзра, с шумом уплетавший вторую тарелку супа.
– Рыба-фиш, – ответил хозяйственный Натан. – Только, друг мой, на добавку не рассчитывай. В доме не нашлось большой сковороды, готовил на маленькой, пришлось сократить порции. Я вам не кухарка.
– Все очень вкусно, шеф! – сказала чистенькая румяная Голди, отделяя вилкой белое мясо рыбы от костей. – Кажется, я серьезно ошиблась в выборе супруга.
Эзра Кор-Бейт поперхнулся.
– Но-но, – проворчал Натан, – меня только не втягивайте в свои брачные игры. Я старый холостяк. В таком качестве и помру. Меня вполне устраивает приходящая раз в неделю подруга... Правда, с некоторых пор она ропщет все громче... Видимо, тоже считает меня эгоистом. Но тут уж ничего поправить нельзя. Себя не переделаешь.
Натан встал, подошел к детекторному радиоприемнику, стоявшему на тумбочке.
– Интересно, как включается этот динозавр? – сказал он, отбросив пыльную салфетку с деревянной полированной крышки приемника.
– Воткните вилку в розетку и поверните колесико, то, что внизу слева, – дал консультацию разбирающийся в электронике Кор-Бейт. – А правое колесо – настройка гетеродина на волну.
– На Волну? – удивилась Голди.
– Да нет, это не та волна. Здесь имеются в виду примитивные радиоволны.
Натан повернул колесико до щелчка, сейчас же хриплые лающие голоса ворвались в комнату. Натан поморщился и погнал бегунок настройки дальше. Шкала была самой примитивной, даже без подсветки. Найдя музыку, шеф умерил громкость и вернулся к столу. Берлинское радио передавало легкую музыку.
– Люблю ретро, – признался Натан. – Если бы это не было связано с эпохой Гитлера, моя ностальгия была бы совсем светлой.
– Можете считать, что его эпоха закончилась, так и не начавшись, – сказал Эзра. – Для этого нас и заслали сюда... Шеф, как вы думаете, можем мы рассчитывать на Золотую Звезду Давида? Мне бы это очень помогло, когда будут составлять список спортсменов для поездки на Олимпиаду.
– Полагаю, что да. У нас есть все шансы получить эту высшую награду.
– Я вот думаю, – нахмурила гладкий лобик Голди, – а не открываем ли мы дорогу более хищному зверю, освободив сцену от бесноватого фюрера, а, как вы думаете?
– Куда уж больше-то! – вскинул руки Эзра Кор-Бейт.
– Я согласен с тобой, – поддержал Кор-Бейта Натан. – Именно Гитлер был самой одиозной фигурой фашизма. Муссолини и Франко по сравнению с ним просто пай-мальчики. Только Гитлер хотел, как он сам говорил, «переделать мир основательно и во всех его деталях». В этом смысле он действительно Ubermensch* [*сверчеловек. (нем.)].
После музыки для ног, зазвучала классика. Кажется, это были «Вешние воды» русского композитора Рахманинова, который жил в это время в Америке. Голди тоже, наверное, знала название этой божественной музыки, потому что сказала:
– А дома сейчас весна в разгаре. Нисан – месяц цветов...
Закончился обед. Отшумели рахманиновские воды. Кор-Бейт тотчас ушел к аппарату, проверить еще раз настройку. Голди собирала вещи в дорогу. Натан упаковал кассу, сложив её в свой саквояж, потом заглянул к Эзре, поинтересовался:
– Сержант, как там Волна? Еще не подошла?
– Пока нет сигнала, – отрапортовал встревоженный Кор-Бейт.
– Ладно, пойду прилягу, когда будет готово, разбудите меня.
Натана разбудил свет, бивший в глаза. Утро было солнечным, радостным, но у шефа сжалось сердце от дурного предчувствия. Натан встал с постели, одеваться не было необходимости, он спал в одежде.
В столовой сержант и лейтенант с хмурыми лицами поприветствовали майора. Завтрак был европейским. Голди поставила перед шефом тарелку с яичницей, джем, чашку кофе и тосты.
– Я стараюсь жареное не есть, – сказал Натан, отодвигая тосты. Взял простой хлеб, обмакнул в желтый глаз яичницы. Глаз лопнул и потек.
– Ну, докладывайте, – приказал шеф, нарушив жуткое молчание.
– Сигнал не пришел, – понурив голову, доложил Кор-Бейт.
Кофе обжег глотку, и на глазах Натана выступили слезы.
– Ей-богу, не знаю, в чем дело, – растерянно развел руками сержант. – Сейчас разберу аппарат по винтикам и снова его соберу...
После полудня Натан рискнул выйти из дома, сходил в короткую разведку, главной целью которой было – купить свежую газету, желательно мюнхенскую. Он купил «Der Morgenstern», чей анонс сразу бросился в глаза. Словно вопящее животное, придушил, прижав локтем к боку, кричащий заголовок: «Зверское убийство в подвале!» – и торопливо направился назад, стараясь не привлекать к себе ничьего внимания.
Придя домой, шеф в нетерпении развернул пахнущие керосином свежие листы «Утренней звезды». Холодок прошел по спине, когда он дочитал первую полосу до конца. Вот что там было напечатано:
«Вчера, примерно, в три часа пополудни, в подвальном помещении пивной «Штернэккерброй», где располагается бюро так называемой «Национал-социалистической Немецкой рабочей партии» произошло зверское убийство. На месте преступления был найден обезглавленный труп скандально известного оратора, выступавшего в духе «фёлькише», – Адольфа Гитлера, 1889 года рождения, австрийского немца, урожденного в пригороде Браунау на Инне.
Из скудного полицейского досье о нем известно, что Гитлер, имевший воинское звание ефрейтора, еще месяц назад был «доверенным лицом» ликвидационного отдела 2-го пехотного полка рейхсвера при отделении генерального штаба по пропаганде и слежке за политическими группами.
Незадолго перед своей трагической кончиной, убитый вступил в праворадикальную партию, основанную гг. Харрером и Дрекслером.
Это удалось узнать от его товарищей по партии, которые обнаружили труп и помогли полиции его опознать. В карманах убитого было найдено партийное удостоверение за номером 555. (Странно, что не 666, подумал Натан).
По мнению членов НСДАП, партайгеноссе Гитлер – этот выдающийся оратор и организатор, «национальный барабанщик», как он о себе говорил, – пал жертвой врагов партии. Кого имеют в виду коллеги покойного, не уточняется. Зато известны приметы исполнителей этой акции, чудовищной по своей жестокости...»
Далее шло довольно точное описание внешности, возраста и пола подозреваемых. Сообщалось о трех МУЖЧИНАХ! Предположительно иностранцах.
«Хорошо, что мы одели Голди в мужской костюм, – подумал Натан. – Они будут искать троих мужчин, а не двоих и одну женщину. «И сказал ОН, что это хорошо весьма». Однако отсюда надо уходить побыстрей».
– Теперь вам понятно, почему мы отказались от домработницы? – сказал Натан, когда его коллеги тоже прочитали публикацию. – Сейчас фрау, как истинная немка, наверное, уже бежала бы в полицейский участок, заявить о подозрительных иностранцах...
Глава 5
Они жили в 1920-м году уже три дня. Эзра и Голди вечерами выходили в сад подышать свежим воздухом, а Натан каждый полдень ходил за газетами.
Гитлера хоронили в закрытом гробу, чтобы не шокировать публику отсутствием головы. Один из прохожих спросил: а что, этот Гитлер, «вправду парень с угла улицы?»
«Фёлькише беобахтер» напечатал об убитом поминальную статью. В общем и целом некролог гласил, что умер он молодым и что «наверняка германские боги любили его».
Натана беспокоило одно обстоятельство. Днем, случайно выглянув в окно, он увидел, как мимо ограды их дома медленно прошли двое полицейских. Они украдкой смотрели в окна. Натан спрятался за штору. Через примерно два часа полицейские прошли обратно и так же косыми взглядами окинули дом. Натан решил, что это неспроста. Но оснований для паники все-таки не было. Может быть, это все же было случайностью. В конце концов, это полицейская обязанность – патрулировать улицы. Однако он решил усилить бдительность. Его тревога передалась
