простым полицейским... В общем, я, сударь мой, здесь родился и, дай Бог, здесь и помру. Мы в чужие края не ездим и чужаков без прописки не любим...
– Какая еще прописка? Я приехал из свободной страны, слыхом не слыхал ни о какой прописке. Это же беспардонный полицейский контроль! Позор вашей демократии!
– Тут я с вами согласен. Мне самому не нравится эта демократия, – сказал комиссар, без приглашения просачиваясь в холл. – А что касается дурачка, то ведь не один Шерлок Холмс умел маскироваться. Часто для этого даже не нужно прибегать к переодеванию и парикам. Достаточно распустить слюни – и вот уж люди в твоем присутствии позволяют себе говорить такое, чего бы не сказали под пыткой.
– По-моему, ничего такого криминального я вам не сказал.
– Верно, но тайный смысл ваших слов был такой, что я подумал: «Эти люди чего-то боятся. Моя задача – выяснить это». Психология.
– Вы прямо как Эркюль Пуаро, – не подумав, брякнул Натан.
– Это какой Пуаро?
– Ну... тот, что Эркюль.
– Не слыхал о таком...
– Еще услышите. Если доживете.
– Ну-ну, без угроз... Кстати, где ваши друзья? Вы не представите мне их, а заодно и себя?
– Я Натан Кассель, коммерсант, швейцарский подданный, приехал навестить старинного приятеля. Со мной моя дочь и зять. У них свадебное путешествие... Голди! Эзра! Дети мои, идите сюда... Вот наши бумаги, господин комиссар...
– Хорошо, я посмотрю, а вы покамест отоприте ворота.
– Зачем же звать в приличный дом целую ораву полицейских, когда документы можете проверить вы... такой проницательный человек.
В холл вошли Кор-Бейт с коробками в руках и Голди с сумкой и личным саквояжем шефа.
– О! Вы кажется, собираетесь в дорогу? – сказал комиссар, усмехаясь. – Как же так, господин Кассель. Жаловались, что мы не даем вам спать, а сами давно на ногах, уезжать собрались. Согласитесь, это не логично. Помните, маленькая ложь рождает большое недоверие...
– Извините, комиссар, погорячился. Да, мы уже обираемся уезжать... так что прописка нам не понадобится.
– А что так скоропалительно?
– Коммерческие дела вынудили друга к срочному отъезду. В его отсутствие мы намерены съездить в Берлин, на недельку, потом вернемся... и уж тогда пропишемся по всей форме.
– А в коробках, надо думать, мюнхенские сувениры? – ехидно заметил комиссар. – Кстати, где ваш шикарный автомобиль? Помните, тогда вы вернулись пешком...
– Ну, знаете ли... – Натан развел руками – это был сигнал: ситуация выходит из-под контроля, приготовиться к силовому воздействию.
– А может, ваша машина попала в аварию? – продолжил этот дьявол сыска. – Я, знаете ли, когда вас увидел, идущих пешком, связался по телефону с главным полицейским управлением Мюнхена и выяснил, что машина, по описанию очень похожая на ваше авто, была разбита в транспортном происшествии, случившемся неподалеку от места другого чрезвычайного происшествия, а именно – убийства некоего Гитлера...
– На что вы намекаете?! – застегивая пальто, прорычал Натан Кассель.
– А я не намекаю, сударь. Если бы я намекал, то так бы и сказал. Ну так вот, и убили этого парня довольно жестоко. Представляете, голову ему отрезали и унесли с собой. Экое варварство. Человека пришлось хоронить без головы, это не порядок.
– Вы нам предъявляете обвинения? А где улики?
– Фройляйн, будьте любезны, покажите, что у вас в сумке? Очень она приметная...
– Как вам не стыдно, комиссар! – не на шутку возмутился господин Кассель. – Вы собираетесь копаться в нижнем белье моей дочери?!
– Там замороженный кочан австрийской капусты, – с вызовом ответила Голди. – Шеф, вы же видите, что он все просёк.
– Слышали? Ваша подчиненная – более благоразумна. Сознавайтесь, вы ведь члены боевой группы? Ультраправые или ультралевые? Сейчас их развелось как собак нерезаных. Конкурентов убираете. Не чистыми средствами, господа. Я вынужден вас всех арестовать.
– Вы смелый человек, комиссар, – нехорошо улыбнулся Натан.
– Вообще-то не трус. Приходилось под пулями бегать... но в отличие от тех бандитов, у которых была возможность уйти, у вас нет ни единого шанса. Дом окружен, и мои люди будут стрелять. Так что, как у нас говорят, хенде хох и на выход.
Комиссар достал револьвер, старое доброе барабанное оружие, которое не надо взводить, и направил убийственный ствол на главного.
Кор-Бейт и Голди положили на пол вещи. Комиссар сейчас же повернул ствол в сторону Эзры, наиболее вероятного своего противника, так как он был молод и здоров.
– Вы, молодой человек, сядьте на диван. И вы, герр Кассель, тоже. Вы проиграли. И если трепыхнетесь, продырявлю вас, глазом не моргнув. Фройляйн, найдите ключ и откройте ограду. Поторопитесь, а то у меня палец дрожит от нетерпения...
Голди подчинилась. Проходя мимо комиссара, она сделала грациозный пируэт и ударом ноги выбила оружие из рук блюстителя закона. Баварец был ошеломлен. Он всего ожидал, но только не этого. Где это видано, что бы женщина этак махала ногами!
И тут его встретил Кор-Бейт.
– Позволь-ка мне, дорогая, это мужская работа, – сказал Эзра и врезал баварцу справа, каким-то хитрым крюком. Наверное, слишком хитрым, потому что комиссар увернулся и устоял на ногах. Это был достойный противник.
– Шовинист! – выругалась женщина в адрес своего парня и опять ногой нанесла удар противнику, прямёхонько в пах.
Тот рухнул на колени, изобразив на лице муки отчаянной боли. Можно представить, какой там, у него между ног, начался переполох.
– Извини, дорогая, промашка вышла, – ответил Кор-Бейт и теперь ударил точно.
Тело комиссара, довольно грузное, рухнуло на пол. Однако служебного долга блюститель не забыл. Рука его потянулась к лежащему на ковре револьверу.
– Это же надо, какой настырный мужик, – удивился Кор-Бейт. Нагнулся, взял комиссара за шиворот и за мотню и выбросил его через окно головой вперед. Окно было закрыто, поэтому треска и звона было много.
За оградой сразу загомонили, стали биться в дверь калитки, которая была сделана из толстых металлических прутьев.
Боевая группа торопливо одевалась – пальто, шлем в виде шляпы...
– За мной! – приказал Натан Кассель, подхватив саквояж с деньгами и поддельными документами.
Кор-Бейт схватил коробки, где лежали части аппаратуры, Голди подхватила сумку с трофеем, – и они бросились к чердачной лестнице.
Выйдя через слуховое окно на крышу, они увидели, что полицейские уже в саду, бегут по направлению к дому.
– Стреляйте! – кричал своим людям очнувшийся комиссар. – Стреляйте же, остолопы, не то уйдут!
Полицейские на ходу открыли беспорядочный огонь по крыше и по окнам дома, в точности не зная количества членов банды. Опять зазвенели выбитые стекла. Шальная пуля разбила кирпич каминной трубы, за которой укрывался Кассель. Другая пуля попала в Кор-Бейта, но с визгом отскочила. Пальто было пуленепробиваемым.
– Готовы? – глухо спросил старший, натянув шляпу так глубоко, что скрылось лицо, а поля коснулись воротника пальто и как бы прилипли.
– Готовы, – ответили подчиненные, проделав то же самое. В шлемах открылись отверстия для дыхания и для глаз.
Кассель, глядя сквозь окуляры прибора ночного виденья, выстрелил вниз, специально не целясь. Оружие на сей раз было без глушителя. Очередь прогремела, пули сбивали ветки. Люди комиссара залегли.
– Взлетаем! – приказал Натан и включил привод левитра.
В наступившей на миг тишине послышался свист, и над крышей воспарили три человеческие фигуры. Человеческие ли? Полицейские ошеломленно смотрели и не верили глазам своим.
И только комиссар, выхватив револьвер у обалдевшего подчиненного, стрелял, стрелял, стрелял, пока не кончились патроны в барабане и пока уже не фигуры, а неясные тени окончательно не исчезли в утреннем, но все еще темном небе.
– Разрази меня гром! – сказал один из полицейских, поднимаясь с земли. – Как это им удалось?
– Не иначе черти! – сказал другой полицейский, отряхиваясь. – На метлах улетели.
С другой стороны дома подбежали еще трое сослуживцев.
– Как же будем писать рапорт, господин старший детектив? – спрашивали они у человека, который только что так яростно стрелял в небо и который теперь безвольно сидел на земле. – Старик нас просто уволит, если напишем правду, как пить дать, уволит.
– Как же так? – недоумевал местный Шерлок Холмс, пропуская вопрос коллег мимо ушей. – Ведь они были у меня в руках, и я уже был почти что комиссаром.
И тут подъехал на машине настоящий комиссар. Он был стар, грузен и собирался на пенсию.
– Ну что тут у вас за пальба? – с одышкой спросил он, раскуривая дешевую сигару. – Добрых граждан тревожите. Вальтер, встаньте с холодной земли, геморрой заработаете.
– Господин комиссар, – сказал старший детектив Вальтер, когда коллеги помогли ему подняться. – Докладываю. В результате сыскных мероприятий, я вышел на след опасной боевой политической группы...
– Но взять не смог, – догадался комиссар. – Эх ты, шляпа. Все самостоятельность проявляешь. Нет, чтоб с начальством посоветоваться... Придется мне искать другого преемника.
Глава 7
Они приземлились на опушке леса. Вокруг никого не было, только сосны шумели под ветром. И солнце вставало из-за горизонта.
Договорились так: группа временно разделяется – Кор-Бейт и Голди временно обоснуется во Франции, в Париже. Натан – в Швейцарии, может быть, в Бельгии и дает свой адрес, послав письмо до востребования на Центральный почтамт французской столицы. Кор-Бейт собирает аппарат и будет пытаться вызвать Волну. Если связь с Центром будет установлена, Натану дадут знать письменно, и он приедет.
Шеф выделил товарищам из оперативных запасов десять тысяч долларов. Этого должно было хватить молодой семье на безбедное существование в ближайшие год-два. А там видно будет. Небольшой запас золота в виде монет Натан намеревался положить в один из швейцарских банков, чтобы иметь постоянный доход.
– Ну вот и все, дети мои, – сказал Натан
