Банда слепых и трое на костылях

повыше, сантиметров на сорок.
- Чего ты добиваешься? - не выдержал, почти успокоившийся, Впальтохин.
- Мне кажется - за стеной прослушивается пустота. Я подошла к изувеченной стенке и постучала костяшками пальцев - Теперь здесь - я стукнула сантиметров на сорок повыше.
- Похоже, мы начинаем сходить с ума - сказал Серега и сел.
- Ты не встречал здесь чего-нибудь тяжелого?
- На самом деле все животные прекрасны, в отличие от людей - говорил Серега, игнорируя мой вопрос, и подозрительно меня разглядывая.
Я махнула на него рукой и стала обыскивать окрестности. Ни топора, ни лома, конечно, не обнаружилось. Но бронзовый бюстик Дзержинского показался мне подходящим средством, и я принялась пулять этим бюстиком в сомнительное место. Впальтохин сверлил меня взглядом, исполненным непонимания и жалости.
Когда одежда взмокла от пота, а мышцы умоляюще задрожали - от стены отвалился кусок штукатурки. Я схватила ложку, обтерла юбкой прилипшую  гречку, и принялась сковыривать черенком все, что поддавалось усилиям. Наконец обнажился кирпич, и я бухнулась на матрац, чтобы как следует отдышаться. Впальтохин иронично скривил губы, и застонал:
- Ба! Какая восхитительная инсталляция! Вершина искусства! Лена, право, как тебе удалось такое! Это спазм величайшего вдохновения! Непревзойденно!
Спустя минуту, он неожиданно последовал моему примеру.
- О, вы снизошли до редактирования моего шедевра? - съязвила я.
- Кирпич!
- Ну?
- Везде известняк, а здесь силикатный кирпич!
- И что?
- В этом месте был когда-то проем, или окошко. Его  заложили!
Мы долго лупили, ковыряли, долбили, рубили, колотили, колупали всеми подручными средствами: ложками, бюстами, железками, деревяшками, гвоздями, подошвами, ногтями, ключами - пока один кирпичик не сдался и не выпал. Прильнув лицом к образовавшейся дырке, откуда медленно выползала крепчайшая вонь, Серега заключил: “Там темно”.
Не успел он этого произнести, как за дверью раздался шорох. Молниеносно заложив отверстие газетами, мы ломанулись к двери - и встретили коробку с обедом.
- Кушать пока не будем - сказал Серега - там такой смрад, что...
- Лучше не продолжай.
             
К вечеру мы расширили проем до такого размера, что в него запросто мог пролезть человек. Я натянула на лицо кофту, чтобы смягчить воздействие страшной вони. Мы сделали факел из палки, служившей некогда ножкой стула, и обнаружили с его помощью узкую нишу мусоропровода. Запах исходил снизу. Оттуда же раздавался странный, неприятный писк.
                  - Что это? - затряслась я - какие - то механизмы?
- Да, биоробот системы "Крыса" - засмеялся Серега.
- Крысы?
Я завопила : А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!   
- Тише, ты что, крыс боишься?
- Больше всего на свете! Я даже дохлых боюсь, даже мест, на которых они лежали!
- Придется привыкать. Как там в твоем сне было?
- "В кабинете Фуфкина есть лазейка"...
- Ведь, по словам Антонины Федоровны, это и есть кабинет следователя - НКВДэшника. Отсюда мы и должны сбежать. Куда, по-твоему, можно веками бесплатно мусор сбрасывать?
- В катакомбы?
- Если мы в подвале, ниже катакомб ничего быть не может.
- Я не полезу! Там заблудиться - раз плюнуть!
- Гномы нам помогут, ты что, не веришь в гномов?
- Одно дело сон, а другое - жизнь!
- А по-моему - одна хрень!
                  - Впальтохин швырнул в смердящую трубу Дзержинского и тот быстро отозвался мягким ударом.
- Невысоко - метра два от силы.
- Не полезу! - заверещала я.
- Не боись - подбодрил Серега - у меня друзья - сталкеры. Главное - надписи читать. Пути исхожены - не пропадем. За нас потусторонний мир болеет!
Впальтохин принялся собирать по комнате деревяшки. - Это для факелов, объяснил он, заворачивая их в ленинский флаг, вместе с несъеденными обедами, и сбрасывая вниз.
- Я первый, даю сигнал - прыгаешь ты!
- Ни за что!
- Тогда оставайся, к ужину котлеточки подоспеют. А я пошел.
Серега смастерил новый факел, поджег его зажигалкой, затем ловко подтянулся и исчез в устрашающей темноте.
Я осталась одна. В животе замер колючий комок страха. Ноги затряслись, голова закружилась, в спине заерзал отвратительный холодок. Когда, наконец, почти из небытия, прогудел голос Впальтохина:
- Ну что, прыгаешь, или остаешься? - кричал Серега далеким эхом.
- А что там?
- Свалка, как и предполагалось. Спускайся!
Я окинула прощальным взлядом осточертевший кабинет Фуфкина. Покидать его было боязно. По крайней мере, здесь был свет, еда, какая-никакая постель. А что может нас ожидать в подземелье? Темень, сырость, голод и смерть. Однако ничего не могло быть хуже, чем оставаться здесь одной. Я спрятала лицо в кофту, и сиганула вниз.
Упала мягко - на кучу зловонной мерзости. И тут поджидало следующее испытание - вокруг кишмя кишело полчище крыс. От ужаса я не могла сдвинуться с места. Впальтохин вцепился в мою руку и силой потянул за собой. Я бежала за ним, зажмурившись, и зажав нос, стараясь ни о чем не думать. Успокаивающе действовало лишь странное ощущение живого тепла, возникшее между правым плечом и шеей.
Когда ноги, наконец, почувствовали твердую почву, я растворила глаза и откупорила нос. Взору предстала унылая панорама подземелья. Мы остановились. Впальтохин поджег новую деревяшку и вдруг испуганно вылупился на меня.
- Что?
- Только без паники - заговорил он сниходительно-убаюкивающим тоном, как разговаривают с детьми, или больными - на тебе сидит крыса.
Я обернулась в сторону приятного тепла, столкнувшись с внимательным взглядом жирной крысищи, с белым пятнышком на носу. Впервые я видела это животное так близко, и, как ни странно, совсем не чувствовала отвращения. А потом, эти пронзительные, даже мудрые, глаза! Серега направил на нее горящий конец палки. Крыса взвизгнула и нырнула под мою кофту - я завыла всем организмом: А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!     
              Впальтохин стал исступленно меня трясти, и “чудище” выскользнуло, растаяв в темноте.     

                                                      " ! "                                                                                                                                                                                       

Мы долго шатались в объятиях подземелья.  Катакомбы  действительно были испещрены надписями, но вопреки своей самоуверенности, Впальтохин в них ничего не смыслил. Мы не отыскали ни одного внятного указания, как, допустим, в народных сказках: "Прямо пойдешь - в село Нерубайское попадешь, направо свернешь - дорогу домой отыщешь, налево порулишь - сокровища откопаешь. Встречались значки, цифры и автографы следующего содержания : "Здесь были Базед и Брэйнз" или " KRAFTWERK METALLICA MОNOWAR." 
Порядочно вымотавшись, Серега предложил поесть. Мы облюбовали большой камень и разложили ветеранские харчи. В нескольких метрах от нас пристроилась крыса. Та самая, с белым пятнышком на носу. Она забавно внюхивалась в воздух, и, как мне показалось, аппетитно облизывалась. Будто подчинившись гипнозу, я бросила в ее сторону горстку макаронин и она молниеносно их слопала. Тогда я пожертвовала еще и внушительным куском бризоли. Крыса с благодарностью уничтожала кулинарные творения Антонины Федоровны, подбираясь все ближе.
- Задабриваешь врага? - хихикнул Впальтохин - Ну, ну.
- Она мне нравится - сказала я. И что такого ужасающего в крысах? Нормальные животные, даже симпатичные.
- Они могут цапнуть, и заразить немыслимым количеством болячек, а так, в общем, ничего.
- С какой стати кусаться, если тебя кормят? - в подтверждение я наградила крысу комком хлеба.
- Да она лопнет! - воскликнул Серега, обожрется, и несварение желудка схватит! А у тебя с собой фестала нет. Он смотрел на меня с сочувствующим презрением.   
После обеда мы с крысой окончательно сблизились, и, преодолев многолетний комплекс, я позволила ей обитать на своем плече. Интуиция подсказывала, что это особенная крыса, королева крыс, посланная параллельным миром для моего успокоения. Может наши с ней психотипы совпадали по гороскопу - не знаю. Только мы полюбили друг друга, буквально с первого взгляда.
Когда Впальтохин сжег последнюю деревяшку, мы отчаялись. В кромешной тьме, при отсутствии карты местности и маломальских навыков существования в подземелье, мы были обречены на гибель. Нас охватила паника. На грани нервного истощения, мы плелись наощупь, всецело подчинившись воле случая. И только приятное тепло в районе плеча внушало слепую, совершенно немотивированную надежду на чудо. Когда в глубине невидимого пространства послышались неразборчивые, слишком высокие для взрослых людей голоса, я исступленно заверещала: "Гномы! Гномы, скорей сюда! Спасиииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииитееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееееее!!!
На зов примчались едваразличимые в темноте маленькие, дурно пахнущие тельца, которые с несусветной наглостью принялись обшаривать юркими ручонками наши карманы.
- У них ничего нет, только зажигалка и банка с жидкостью - сказал один голос.
- Это компот - закричала я, персиковый, угощайтесь. Спасите нас, милые гномы! Я с самого детства о вас мечтала, вот не думала, что в конце концов встречу!
Подземелье наполнилось хохотом: ГХХА - ХХХХХАА - ХА-ХА-ХА-ГХА-ГХААА-ХААА-ГХАААА-ХА-ХА-ХА-ХА-Хгы-гы ГЫ-ГЫ-ГЫ-ГЫ ХГА-ГАГЫ-гы-гы...
- Спокойной ночи, белоснежка! - сказал один, всласть насмеявшийся голос, который был погрубее остальных.   
Когда один из них чиркнул впальтохинской зажигалкой, долгожданные гномы оказались заурядными мальчишками беспризорниками.
- Смотрите, у нее на плече мясо, можно на костерке поджарить!
- Это не мясо, заступилась я, это моя подруга!
Крыса спрятала голову под мой воротник.
Привет, пацаны! - наконец подал голос Серега, до сих пор не проронивший ни звука. Я Сережа Впальтохин, а это - Лена Никотинова. Мы заблудились. Выведете нас отсюда.
- Какой хитрый - сказал долговязый, с хриплым голосом мальчишка, а что нам за это будет?
          - Чего хотите?
          - Денег сто тысяч долларов, жратвы - тонну - курочки, картошечки жаренной. И шмоток, на всю братву. Ботинки нужны, одеяла теплые. Еще спички, свечи, керосин. Все сгодится, только побольше.
-  Про бабло - это вы завернули. Но как только покажете выход - обещаю пищу, и весь свой гардероб.
- Нашел лохов, как же! Вам только ход покажь - вы мусорам звонить. А нас в приют. Не фиг делать! Колька с тобой пойдет. Хриплый поднес огонек к лицу одного из малолеток. Широконосый Колька оголил зубы.
-  А эту белоснежку здесь оставишь. В залог. Принесешь что надо, и порулишь до хаты со своей кралей.   
- Я не краля - сказала я, мы вместе работаем.
- А какая нам разница? - отозвался Колька. Мы все равно ее на костре исжарим.
ГХХА - ХХХХХАА -