Путь солнца

дети не виноваты, что опаздывают. Дениска с утра закапризничал, может, приболел. Позвонили, что до крещения приедут.
  - Конечно, приедут. Они ж так настроились… И нас настроили…
  - Верно, Надя. Всё, Слава, пойдём.
  - Сказал: попозже зайду, значит, зайду! Буду я там три часа столбом стоять, маяться!..
  - Опять своё заладил…
  - Подожди, сваха… Да не стоять! Я ж тебе уже сколько раз объясняла, ЧТО люди в церкви делают. Не хочешь к Богу обратиться с молитвой – и он от тебя отвернётся. О детях проси, о внуке… о себе… Сколько народу вокруг мрёт от рака да от сердца! Сначала все гордые, как ты, и Бог им не нужен, а потом за что угодно цепляются, только бы ещё пожить!..
  - О Боге плохого не скажу, я ж не какой-нибудь… Вон у меня в машине и иконка есть. Но часами тупо стоять – не для меня. Я лучше окна попротираю…
  - Это – не «лучше». Пойдём, Надя, а то с твоим мужем и я нагрешу, и на ребёнке отразится…
  Женщины ушли в церковь, а кандидат в крёстные отцы, раздражённый уговорами и упрёками свахи и жены, мысленно продолжил с ними спор. Больше всего Вячеслава Григорьевича возмущала женская нелогичность. «И

зачем полдня надоедать Богу?.. Зашёл, поставил свечку, перекрестился – и всё. Нет, стоят, стоят… Сколько времени попусту тратится… Я за это время машину помою, а Надюха два раза обед успеет сварганить… Да ещё обязанности какие-то придумали для крёстных… Их и на работе хватает. Я своего крёстного вообще лет двадцать не видел, пока тот не помер. Видать, в церковь сходили, выпили с батей и забыл, что я есть на свете… Крёстная хоть с днём рождения поздравляла. И то, потому что - материна сестра, созванивалась с нею…
  … В церковь Вячеслав Григорьевич вошёл, когда его сын привёз на крещение свою молодую семью. Невестка решила, что добропорядочный свёкор дожидается внука и будущего крестника и даже извинилась, что из-за них он ещё не на службе. После таких слов да под воздействием радостного, праздничного возбуждения, которое привезли с собой молодые супруги, мужчина уже не мог отсиживаться в машине и скрепя сердце поплёлся «надоедать Богу».Однако Вова и Света устроили ему ещё два испытания, прежде чем все четверо оказались в средней части храма. Сначала его молодёжь раздала деньги бедным, которых у церковных ворот оказалось человек пять-шесть, и Вячеслав Григорьевич растерялся, не зная, надо ли ему поступать так же и вообще есть ли у него в карманах какая-нибудь мелочь. Пока думал, прошли дальше. Но тут сын и невестка остановились у входа и несколько раз перекрестились, причём Вова кланялся с маленьким Дениской на руках. «Сына уронишь», - буркнул заботливый дед, однако ребёнок был спокоен и оглядывал всё кругом с большим любопытством.
  Внутри Вячеслав Григорьевич, дабы чувствовать себя свободнее и не равняться на своих младших, встал отдельно, почти у входа. Соседями оказались мужчины чуть помладше его, один странноватый - с бородой, бедно одетый, да щупленькая старушка, низко опустившая голову и вся углублённая в себя.
  «Благословенно царство Отца и Сына и Святаго Духа!» - провозгласил священник. «Благословенно», - согласилась Людмила Петровна, крестясь и делая поклон, и мысль о будущей жизни, где не будет ничего плохого, злого, жестокого, умилила её и примирила со всеми неприятностями последнего времени, которые как-то легко утеряли свою тревожащую силу, измельчали и резко сдвинулись в прошлое, в то самое прошлое, откуда даже большие потери, покрытые наслоениями последующих событий, уже не способны резануть нас острой болью. «Почему – Святаго, а не Святого? – подумал

Вячеслав Григорьевич. – Или так лучше: Святаго?.. Святаго Духа… Святого Духа… Ё-моё: опять не успел перекреститься. Бабка слева вон как крестится… И кланяется низко, хоть и старая… Подшипник надо менять… А лучше оба… Блин, хозяин с утра погонит на пекарню, скажет: «Потом сделаешь». А когда – потом? Потом развалится на ходу, и я буду виноват. А этот хрен скажет, что я не говорил… Опять кланяются…»
  На «Миром Господу помолимся» Людмила Петровна перекрестилась с улыбкой и порадовалась тому, что в её душе нет ни одной недоброжелательной мысли. Зная, что в эти минуты батюшка просит самого Господа милостиво взглянуть на неё, равно как и на всех остальных присутствующих, женщина подобралась вся, затихла внутренне и, хотя с некоторым страхом, но смело вручила себя Чистейшему взгляду. «Спасе милосердный, - обратилась она шёпотом, - прошу не за себя, недостойную, а за дочь мою Светлану, зятя Владимира, а особенно за маленького их сына Дионисия. Не оставь их, Господи. Даруй им счастливую жизнь, без горестей больших. Огради от злых, клеветников и завистников…» «Нет, точно скажет, - ещё раз беспокойно подумал Вячеслав Григорьевич. – Подлец ещё тот. Он всегда выкрутится. Васильич же расплачивался за свой счёт. Ни хрена себе, сколько платить, если подшипники разобьёт!.. Уволюсь нафиг… Чё он там шепчет?.. Ишь ты, сваха-то у меня красивая. Что-то не замечал… Скажу в понедельник про подшипник. Боялся я его…»
  Какой-то мужчина одного с Вячеславом Григорьевичем возраста протиснулся вперёд, чтобы поставить свечку у большой иконы на правой стене, и мысли о подлом начальнике заместились попыткой угадать, кто этот человек. «Вроде, знакомое лицо, - уверял себя Вячеслав Григорьевич. – Чувствую, что где-то мы с ним пересекались, но где – хоть убейся: не вспомню… Может, раньше на автобазе работал?.. Нет, на водилу не похож… Да, пили мы там зверски. Санька, видать, от этого и помер… Скоро выпьем и сегодня. Оно хорошо с морозца… Беленькая, чистенькая… А потом пирожок с капусткой… Вон, выходит…товарищ… Надо ещё раз в рожу глянуть… А сваха меня ругает. Пожалуйста, зашёл мужик, поставил свечу и сваливает… Вообще-то у него не крестины… Так и у меня пока не крестины… Не, точно я его где-то видел… Что они там поют – ничего не понять… Хотя поют красиво, можно послушать… Дениска если расплачется… А не работал ли он у Петрука? Был у него похожий зам… Стоп, он же уехал куда-то на Урал… Точно, наши тогда обсуждали… Сколько детей сегодня будут крестить?
Что-то я не спросил: а на крещении тоже долго стоять?.. Тогда лучше выйти, посидеть в машине, а то спина уже начинает уставать… Во, лезет, толстуха… Служба идёт, надо стоять смирно. Ещё пропускают её… А ведь его будут купать. Тогда обязательно расплачется… Сваха сказала, что мы с нею должны ребёнка держать на руках. А он ко мне ещё не привык, ёлки-палки…»
  Запели антифоны, и до малого входа Людмила Петровна мысленно перемотала-перечувствовала все те события, от которых началась наша новая эра, при этом в сотый раз поражаясь божеской любви к человечеству, когда Тот, кому подвластно всё, смирился до простой земной жизни да ещё претерпел от глупых, жестоких и циничных людишек всяческое зло. «И никакой мести, - удивлялась она. –Наоборот, не ушёл от нас, а остался с нами навсегда…» «Да, - поразился и Вячеслав Григорьевич, - вроде бы иномарка, а сыпется, как будто на ней целую войну возили снаряды. Вот у меня ж машина ничего, а эта, на работе… Что-то сына не видно… Вышел, наверное... Конечно, Дениска здесь долго не выдержит… Ещё напугается малец… Да вроде ж не плакал… А невестка-то молится, как положено. Это хорошо: если верующая – не загуляет… Как я загулял тогда с диспечершей… Сколько был уже женат?.. Два или три года… Куда это они выходят со свечами?.. По церкви что ли пойдут?..»
  «В такой вот момент литургии, - вспомнила Людмила Петровна, - Серафим Саровский сподобился увидеть, как сам Христос шёл в сопровождении святых и ангелов. Какое великое счастье, что Он где-то здесь, рядом с нами. Можно быть спокойной за мир и за людей». «Да-а, Валька-диспечерша была тёртой бабой. Еле отделался от неё, - Вячеслав Григорьевич покачал сам себе головой. – А какая с неё жена?.. Не, разводиться нельзя было… Хорошо, что этот молодой появился у нас. Передал, так сказать, «сокровище»...А чего он разбился-то?.. Не помню. Я тогда уже уволился…»
  Вспоминать дальше Вячеславу Григорьевичу помешала поясница, место в организме, которое у водителей первым объявляет, что приближается старость. А тут ещё начали кадить при чтении Апостола. Вячеслав Григорьевич растерялся, не зная, как себя вести, и, когда люди внутренне подобрались и исполнились строгости, готовясь к главному – чтению Евангелия, трусливо выскользнул вон. Он завёл машину, но не сел в неё – ещё не нагрелась, - а стал бродить вдоль церковной ограды.

  Когда священник начал тайно читать молитву, в которой просил Господа принять моления прихожан, Людмила Петровна, подняв взгляд к верху иконостаса, попросила Бога о здравии и благополучии всех своих родных. Упомянула она и  свата. Тот уже сидел в машине и слушал радио. В церкви запели Символ веры, но мужчина развлекался другими словами:
Не уходи: мы ещё не всё сказали.
Не уходи: любви мы не додали…




















                                                    Родник

                                                                    Дедушке, Курило П.Г., посвящаю

  - Всё, первые две готовы! Отдыхаем!
  Пожилой мужчина ткнул вилы в кочку, убедился, что они не упадут, и отошёл в тень. Мальчишка, его внук, примерился к копне.
  - Ого! Выше меня! Добрая копыца!..
  - Осядет…пока вывезем… - не оборачиваясь, ответил его дед.
  Они спрятались под дубки, где стояла сумка с едой, одновременно и с удовольствием вытянули ноги. Старший оперся спиной на дерево, младший расположился полулёжа, подставив под голову локоть. Довольные тем, что перестало печь в голову, руки, спину, несколько минут молчали.
  - … Дедушка, а мы всё сено сегодня соберём? – спросил мальчик, пытаясь взглядом добраться до конца покоса.
  - Конечно, всё… Ещё и накрыть надо: дождь обещают…
  - А, теми плёнками, которые нёс я?
  - Кусками плёнки, а сверху бурьяном, чтоб не сдуло.
  Снова помолчали. Мальчик уже перестроился на другой лад: если с бабушкой, дядей и деревенскими приятелями он болтал о всякой всячине почти без перерывов, то с немногословным дедом старался говорить только важное. Впрочем, не потому, что учился ценить слова, а, скорее, играя в мудрого старичка. После, с друзьями, продолжая некоторое время разыгрывать эту роль, он вызывал у них удивление или смех. В их компании больше никто не общался со стариками, а вместо мудрости мальчишки получали только ежедневную порцию маминых поучений.
  - … Дедушка, а сколько у нас копён в этом году выйдет?
  Мальчик хотел спросить, сколько их будет, но успел изменить вопрос так, чтоб не показаться лентяем.
                                                             
  - Да столько же, сколь в прошлом. Трава такая же.
  - В прошлом было пять.
  - Шесть, Толя… Было шесть, и опять мы с тобой шесть поставим. Поставим, а?
  - Конечно. Жара вот только сегодня такая…
  - Припекает, да… Так что надо поспешать… Ничего, поработаем, потом искупаешься…
  - О, на речке, наверное, уже собираются…
  Толя представил место для купания – высокий обрывистый берег и песчаную отмель на той стороне – и тех, кто приходил купаться раньше других. Это малолетняя компания из трёх пацанов, живущих где-то возле почты и магазина, загорелых дочерна, раздетых по пояс до самой осени. А ещё Толин двоюродный брат со своим