"ДОБРО и ЗЛО". ВЕЧНЫЙ ВОПРОС №3

    Вопрос добра и зла в философии — тема с изрядной бородой. Правда, борода эта не представляется мне пышной и окладистой, как у какого-нибудь картинного мудреца. Она мне видится, скорее, пыльной и жиденькой, такой бороденкой, знаете ли, в виду ее вековой потрепанности многочисленными философами.

    Одним из первых исследователей феномена добра и зла был еще Сократ.  Он установил, что добро является естественным состоянием вещей, а зло имеет своим источником незнание. То есть, в основе зла всегда имеется какая-то ошибка. Эта мысль легко доказывается на любом математическом примере, где ошибка при вычислении отражается на результате решения задачи. Причем, чем сложнее вычисления, тем значительнее прогрессия ошибки. Примерно то же происходит с логическими выводами, где также возможна неточная или даже ложная информация. В следствии этого, как полагал Сократ, люди и творят всевозможные злодейства. Зато, если дать человеку необходимые и точные знания о нравственном поведении, то человек перестанет творить зло.

    Казалось бы, все ясно и понятно. Чтобы избавить человечество от его пороков, достаточно хорошенько изучить природу добра и зла и дать о них необходимые сведения. Но как выяснилось, главная трудность как раз и состоит в том, чтобы отделить добро от зла.

      Прежде всего, было непонятно, существует ли зло в природе. Ведь в природе, по идеи, все гармонично. Особенно, если исходить из того, что природа создана Богом. В ней, конечно, существует смерть, но она является условием круговорота жизни и эволюции. По мнению сторонников такого мировоззрения, в том, что, например, сова съела мышь, нет ничего аморального. Напротив, мышь в этом случае стала частью совы, птицы. Вполне достойное перевоплощение. Волк, преследующий зайца, на самом деле вступает  с ним в состязание, где призом является жизнь. Если заяц удерет, это будет показателем его совершенств. А если не удерет, то его потомкам это послужит хорошим стимулом в спортивных занятиях.

    С другой стороны, заяц в зубах волка испытывает боль. И мышь вовсе не стремится стать добычей совы, даже имея перспективы летать в желудке птицы.  Так что, при условии существования боли и смерти в этом мире говорить о прекрасной гармонии, царящей в нем, как минимум легкомысленно.

    Одним из горячих сторонников пессимистического воззрения на реалии действительности был Шопенгауэр. На множестве примеров он доказывал, что наш мир исполнен страданий и борьбы, а движет этим процессом  воля к жизни обитателей Земли. И единственное существо, способное видеть благо и гармонию в этом «худшем из миров» является человек. Однако представление о существовании блага и нравственности, быть может, всего лишь рациональный способ выживания человека, тогда как, обладая свободой воли, он сам склонен к борьбе за место под солнцем и господству.

      Впрочем, задолго до Шопенгауэра волевую природу зла исследовал еще Блаженный Августин. Этот философ и христианский богослов доказывал, что знание добра вовсе недостаточно для нравственного восхождения человека. По его мнению, даже видя благое, человек влечется ко злу, поскольку не находит в себе сил противится воле зла. Более того, сам человек имеет волевую природу, и потому  способен переформатировать собственный разум и извратить естественное представление о добре и зле, приняв за добро то, к чему его влечет. Надо полагать, в этом случае истинное добро в его глазах может выглядеть как зло.

    Яркий пример, такого рода извращений дает нам философия Ницше. Ницше полагал, что никаких нравственных задатков в естестве человека нет, что гуманистические идеалы искусственны и даже противоестественны. Они, якобы, изобретены для выживания слабых в ущерб сильным личностям и ведут к вырождению человечества.  Истинная же природа  человека выражается в стремлении к совершенству и господству, что,  в конечном счете, и является настоящим благом для победителей.

    Разумеется, вопрос  о добре и зле стал фундаментальным и в религиозных учениях. Но даже с помощью Всевышнего окончательного решения он не получил. Так, например, в Христианстве высшим благом является любовь, а в Исламе истинной добродетелью считается справедливость. Но как мы знаем, и то и другое имеет свою оборотную сторону.

    Таким образом, неопределенность представлений о добре и зле при очевидном их существовании издавна служило лакомой приманкой для философов. И каждый из мудрецов внес свою долю сомнений и путаницы в решение проблемы. Однако развитие науки, в том числе и философии, позволяет нам надеяться, что современные мыслители, способны дать нам искомые знания.  Очевидно, движимый подобной надеждой, автор книги «Великие мыслители о великих вопросах» Рой Варгезе задает своим оппонентам очередной «вечный вопрос»:

      «Можно ли отличить правильное от неправильного, добро от зла? И в более общем смысле: существует ли объективный нравственный порядок?»

 

    ДЖОЗЕФ СЕЙФЕРТ

  «Думаю, правильное можно четко отделить от неправильного. Даже ребенок понимает, что если он солгал своим родителям, или если кто-то отобрал у него игрушку, то такой поступок является неправильным…  Ребенок чувствует, часто даже более остро, чем взрослые, чей разум бывает ослеплен страстью или замутнен путаными теориями, что этот нравственный порядок является объективным, а не делом вкуса или личных представлений».

    Это утверждение авторитетного ученого, пожалуй, нуждается в доказательстве. Ведь иной ребенок считает правильным отобрать игрушку у другого ребенка, да еще отлупить его в случае сопротивления. Притом, как известно, существуют дети, воспитанные животными с известным  «эффектом Маугли», что ставит под вопрос объективность нравственного порядка.  Однако вместо ожидаемых доказательств Сейферт делает новое утверждение:

    «Осознание объективности нравственного порядка требует наличия моральных ценностей».

      По правде сказать, я думал, что это нравственный порядок, если он объективно существует, позволяет открыть и затем осознать моральные ценности. Но Сейферта  явно не заботит порядок в причинно-следственных связях.

    «Мы понимаем, что знание – это благо, а заблуждение или невежество – это зло… Мы чувствуем, что рассудительность и понимание, наряду с моральной ответственностью и любовью, сообщает человеку более высокое достоинство и ценность, чем животному или растению».

    И вот опять, неплохо бы выяснить, всякое ли знание есть благо? Например, знание того, что ваша жена вам изменяет, это благо или не совсем?  И почему это рассудительность сообщает человеку более высокое достоинство, чем растению? Иной рассудительности куда предпочтительнее молчание какого-нибудь фикуса в горшке. Да и как превосходство человека над животным, например, собакой позволяет определить объективность нравственного порядка? Однако именно из своего последнего тезиса Сейферт делает важный вывод:

    «Таким образом, существует рационально понятная система ценностей с нравственными  критериями добра и зла».

    В общем, с Сейфертом все понятно. Пожалуй, тут мы согласимся с фантастом С. Лемом, заявившим: «Философы – это люди, которые к ключам подбирают замки». Поэтому не будем терять время и заслушаем следующего соавтора книги Варгезе.

    РИЧАРД СУИНБЕРН

    «Очевидный факт заключается в том, что определенные вещи кажутся нам правильными, а другие вещи – неправильными. Есть более сложные случаи, когда мы не можем быть полностью уверены в правильности или неправильности того или иного поступка, но это скорее исключение, чем правило».

    На мой взгляд, это самая существенная часть откровений профессора философии Оксфордского университета Ричарда Суинберна. Впрочем, судите сами:

    «Совершенно ясно, что существуют нравственные и безнравственные поступки, и если какая-то философская теория приводит к выводу о том, что это не так, то тем хуже для этой теории. Да в мире есть объективный нравственный порядок, и люди могут осознавать его, поскольку некоторые его аспекты  просто бросаются в глаза. И конечно, этот порядок будет зависеть от других вещей – например, от признания или непризнания Бога… Если Бог существует, то появляется масса правильных и неправильных вещей, которые иначе оставались бы неразличимыми. И, тем не менее, независимо от существования Бога, есть совершенно объективный нравственный порядок. Вера в Бога лишь наполняет его новым содержанием».

    Думаю, вы согласитесь, что теперь у нас есть все основания считать, что объективный нравственный порядок существует, и лучшим доказательством этого является то, что «некоторые его аспекты просто бросаются в глаза». Правда, у нас имеются  сведения и о том, что  иным господам в глаза бросаются всякие безобразия и мерзости. Но если следовать логике почтенного профессора, «тем хуже» для этих господ. 

      ОЛВИН ПЛАНТИНГА

      «Разные люди считают разные вещи «правильными» и «неправильными», но очень немногие полагают, что между правильным и неправильным нет вообще никакой разницы».

      Боюсь, что это никак не свидетельствует о существовании объективного нравственного порядка, а как раз наоборот, о его субъективности.

    «Крайне трудно оставаться нормальным человеком и при этом не считать, что одни поступки являются правильными, а другие неправильными».

    Вряд ли нам кто-то ответит, насколько это трудно. Зато очень многие подтвердят, что поступки, которые мы считали правильными вчера, уже сегодня могут нам представляться неправильными.

    «Думаю, большинство людей согласны с тем, что нравственный порядок существует, а следовательно они осознают существование нравственного порядка».

      Вот как? Большинство людей. Впрочем, с этим-то как раз никто не спорит. Ведь большинство людей осознают нравственный порядок благодаря воспитанию, и потому, наверняка, согласятся с тем, что за подобную аргументацию в философии профессора Нотр-Дамского университета, Олвина Плантинга, следует поставить в угол.

    ДЖЕРАРД  ДЖ. ХЬЮДЖЕСТ

  «Нравственность есть нечто, способствующее человеческому развитию, расцвету личности. Как утверждал Аристотель, развитие человека зависит от природы человеческой личности. Она зависит от конкретных качеств, которыми обладает личность, а также от материальной и общественной среды обитания».