недоумение и трево-гу. Прежде тот всегда избегал встреч и уходил от разговора. «Стало быть, время подошло. И, думаю, не совсем радостное...»
- Здравствуй, Равиль! – Василий Никонорович подал руку пар-ню и пожал протянутую его. – Что-то вы выглядите невесело. Валюша, о чём беседа?
Закрытая в зал дверь отворилась, и дети – две девчушки и мальчик- бросились к отцу с возгласами: «Папа, папа пришёл! А мы тебя ждали! И Света тебя увидела в окошко первая. Идём, идём к нам. Ты же обещал нам позадавать библейские загадки».
- Очень хорошо, дорогие. Да, я помню. Но у нас сегодня гость. И мне нужно поговорить с ним. А вы пока почитайте 16 главу к Римлянам первые шестнадцать стихов и найдите среди пере-численных имён одно, которое состоит из имени царя и имени пророка. Давайте, вперёд!
Дети вернулись в зал, и отец, ласково улыбаясь им, за-крыл за ними дверь. Прошёл к жене, погладил её по плечу и опустился на табурет рядом с ней. «Эх, дочка, в твоих глазах притаился страх. Такое бывает только по одной причине: грех. А ты, парень, раздражён. Стало быть, ничего доброго не услы-шу...»
- Вася, Равиль спрашивает нашего согласия на их брак с Ири-ной. Я объясняла ему, что сейчас это невозможно. Следует ре-шить сначала другое: примирение с Господом. А вообще, мы ждали тебя...
Василий Никонорович слушал жену и смотрел на дочь: «Как мы смогли просмотреть тебя, деточка? Когда было упуще-но самое главное: твое доверие нам с мамой и наше внимание к твоим невысказанным желаниям? Чем привлёк тебя этот па-рень? Да, он внешне красив, но мы всегда учили тебя, что глав-ное не внешность. Сердце чистое...Чистые помыслы... Откры-тость пред Господом. По-всему, он далёк и очень далёк от этого. Ты попала в беду. Огромную беду. Я это чувствую...»
- Вася! – голос жены вывел Василия из задумчивости, прервав его мысленный разговор с дочкой.
- Да, я слышу, Валя! Я вспомнил, как Иринка в детстве боялась темноты: ни за что не войдёт в тёмную комнату. Потом это прошло: Ира полюбила Иисуса, и её Детская Библия помогла ей узнать простую вещь: темната боится света! Помнишь, Ира, ты всегда говорила, поворачивая выключатель: « Беги тьма, свет пришёл!». Что-то изменилось сейчас, а, Иринка? Свет боится тьму? Свет отступает перед темнотой?
Равиль ничего не понимал. Он смотрел на Ирину и ви-дел, как лицо её бледнело, уподобляясь белоснежной скатерти на столе. Её спрашивал отец, и ей надо было отвечать!
- Я лю-ю-блю Равиля, папа. Он хочет жениться на мне. Он не против Бога. Мы должны быть вместе...
- Должны быть вместе. Угу. Ты, Равиль, тоже так считаешь? Хорошо, если это обязательно так, то это можно отложить на какой-то срок, в который ты, Равиль, ответишь сам себе на во-прос более главный, чем женитьба: твои личные отношения с Господом. Как ты считаешь, дочь? Можно подождать?
-Нет, пап! Мы не можем ждать!
- Почему, Равиль? Почему, Ира? Если вы хотите идти вместе по этой жизни, вам нужно и видеть одинаково. Равиль, ты знаешь, что такое Свет? Можно, я прочту вам одно замечательное место из Библии. Вы ведь не возражаете?
Василий Никонорович открыл Писание, нашёл желаемое место и прочёл, выделяя каждое слово особой интонацией.
«Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него. Ве-рующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, по-тому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия. Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны».
Звкончив чтение, Василий Никонорович обратился к Ра-вилю:
- Свет – очень сильное проявление Божьего всемогущества. Не-бесного происхождения Свет проникает в такие глубины, о ко-торых человек даже не представляет. Скажи мне, Равиль, ты хорошо знаешь Ирину? Ты уверен, что любишь её и она – именно та девушка, с которой ты готов прожить всю жизнь в добрых брачных узах? А ты, Ирина, зная Слово Божье, понима-ешь ли до конца, что благословение на брак даётся родителями и Богом только в том случае, когда отношения юноши и де-вушки чисты, когда соблюдено и исполнено Божье постановле-ние, касающееся брака. Я могу допустить, что вы нравитесь друг другу, но любовь – это не восхищение внешней красотой или прекрасными уверениями в чувственных признаниях. Такая любовь не выдержит испытаний в скорбях и трудностях, кото-рыми так наводнена земная жизнь. Настоящая, сильная любовь – это единение в мыслях, делах, желаниях, которые опираются на Божье благое Слово, ограждающее семью от ссор, раздраже-ния и помогающее преодолевать проблемы и трудности, возни-кающие в жизни мужа и жены. Твоя любовь, Равиль, к Ирине может стать такой, если ты не будешь противиться необходимости первого Божьего повеления в отношении брака: принять Иисуса своим Спасителем и Господом и строить свою семью под Его благословением.
Равиль поднялся, отодвинул стул и, обращаясь, к Ирине раздражённо и медленно произнёс:
- Вот видишь, я не подхожу тебе. Стало быть...
В глазах Ирины вспыхнули панические огоньки. Боясь, что он сейчас уйдёт, она схватила его за руку и, видимо, совсем не контролируя своих слов,
ловя воздух сухим ртом, закричала:
- Но ты не можешь бросить меня! Отец, останови его. Папа, па-почка, у меня будет ...ре-ре-бёнок! Да, да я грешила всё это время. И ждать уже больше нельзя. Слышите вы!
Мать Иры опустила свою голову, и крупная слеза сорва-лась на белоснежную скатерть. Отец тоже поднялся, сжал руки в кулаки, стараясь совладеть с обрушившейся на их семью глы-бой горя и позора. Некоторое время стояла в комнате тишина. Даже в зале притихли детские голоса.
Наконец, Василий Никонорович сухо произнёс:
- Садись, Равиль. И ты сядь, дочка. В том, что случилось, есть и наша вина. Исправить ничего нельзя. Ни мы с матерью, ни тем более, Господь, не можем благословить вас. Но препятствия к вашему браку ничего не дадут. Вы избрали такой путь. И все наши увещания опоздали. Разлучить вас мы не имеем права. Ребёнку нужен отец и мать. Теперь нужно думать и о нём....
***
На следующий день Равиль забрал Ирину к себе. В бли-жайшую субботу они «отпраздновали» начало своей семейной жизни в узком кругу своих родных. Невесёлое это было начало. Да и с чего было веселиться? Грех разрушил покой. Грех убил радость. Грех парализовал отношения между родителями и Ириной. Да и в отношениях с Равилем у Ирины не было ни теп-лоты, ни согласия, ни доверия. Ирина поняла, что Равиль жи-вёт двойной жизнью. Внезапно он исчезал, и о нём она не знала ничего по нескольку дней. Когда он возвращался, Ирина пыта-лась выяснить, где он пропадал. Но в ответ слышала только его обычное «Не твоё это дело!». Она всё больше замыкалась в себе и чаще молчала. Беременность она переносила неплохо.
За всё это время Ирина ни разу не посетила Дом Молит-вы, боясь распросов и пересудов. И Библию она не читала, по-скольку та осталась в родительском доме. Стужа безрадостного замужества выхолодила её душу.
Приближался срок родов. Равиль опять уехал по своим таинственным делам. Ирина осталась одна. Схватки начались вечером, и никому не сказав, она собралась и уехала в роддом. Через несколько часов родился её первенец – мальчик. Молодая мать, утомлённая горькими мыслями и тяжёлыми родами, тихо плакала в родильной комнате, чувствуя себя глубоко несчастной женщиной...
***
Жизнь продолжалась. Равиль всё реже проводил время с женой. Даже рождение сына, на что так надеялась Ирина, не изменило отношений между нею и Равилем. Ирина ожесточи-лась в сердце своём: её раздрожало всё в неуютных, холодных отношениях с мужем. Порой она ловила себя на том, что не ис-пытывает никаких чувств даже к малышу, нередко корила себя за то, что не настояла на аборте и стремительно связала свою судьбу с Равилем.
Посещая родителей, (а это случалось очень редко) она оставалась закрытой и для отца, и для матери. Неоднократные попытки родных вызвать её на откровенный разговор были без-успешными. В лучших случаях Ирина просто отмалчивалась или меняла тему разговора, словно не слыша заботливого во-проса матери или отца о её жизни. В худшем – она высказывала своё раздражение в резком ответе: «Эта моя жизнь! И я разбе-русь в ней сама!». Родители молились о духовном состоянии дочери, видя совершенное бессилие её духа, так долго пребы-вающего вне молитвы, без Слова Божьего и без христианского общения.
Вторая беременность была для Ирины ещё более тягост-ной, чем первая. Она ощущала разроставшуюся ненависть к своему мужу, который жил двойной жизнью. Для Ирины всё ещё оставалось тайной его местонахождение вне дома. Однаж-ды, в его отсутсвие в очередной раз, она собралась и поехала к родителям. Дома была только Лиза, пятнадцатилетняя сестрён-ка; отец был на работе, а мама поехала за продуктами. Лизонька обрадовалась племяннику и вызвалась присмотреть за ним во дворе, благо день выдался тёплым, солнечным.
Ирина прошла в дом, затем в их большую семейную комнату и устало опустилась на диван. Обводя взглядом всю незатейливую обстановку в комнате, она увидела на этажерке раскрытую Библию. Видимо, мама читала сегодня утром. Она и прежде не пропускала ни одного дня без Слова Божьего и сей-час то же самое. Когда-то и мне нравилось её читать. Как долго я не держала Библию в руках. Интересно, что читала мама?
Ирина встала и взяла Писание. Библия была открыта на книге Притчей., 13 главе. Ирина стала читать подчёркнутые места:
«Свет праведных весело горит, светильник же нечестивых угасает.
Светильник нечестивых угасает.... и правда. Я живу в полной тьме, без всякой радости..
«От высокомерия происходит раздор, а у советующихся – мудрость».
У нас с мужем нет никакого совета. Мы – чужие друг для друга. Ничего того, о чём я мечтала, я не имею. Любвоь! Хм... Всё ис-парилось, словно приснилось. Приснилось!? Именно, всё нача-лось с того «прекрасного» сна. Всё так было заманчиво. А, мо-жет, Валентина права.? И этот сон был совем не от Господа? Неужели я обманута? Обманута...обманута..
«Кто пренебрегает словом, тот причиняет вред себе; а кто боится заповеди, тому воздается»
Причиняет вред себе... Это исполнилось в моей жизни... с точ-ностью. Я отвергла Слово Божье и поверила в заманчивый сон, такой желанный, такой правдоподобный... Почему я не испыты-ваю никакой потребности в Библии? А Бог? Это слово не вызы-вает во мне никакого отклика. Там, в душе, пусто и темно. Это и есть воздаяние? Воздаяние ...
И вдруг Ирина вспомнила давно забытые слова, которые звучали к ней, бегущей из Дома Молитвы: «Ты исполняешь свои желания! Ты бежишь от Меня в мир! От Меня... от Ме-ня...»
Её взгляд упал на следующий подчёркнутый стих:
«Учение мудрого - источник жизни, удаляющий от сетей смерти»
Сети смерти...
Ирина вспомнила, как она в далёком (казалось) детстве получи-ла в подарок сачок для ловли бабочек. Тогда ей показал сосед-ский мальчик, как ловить понравившуюся бабочку или стреко-зу. Они бегали за
