Спаси и сохрани!

Ужас!
Судья напрягся:
- Товарищ - это кто?
- Ильин! Кто еще мог так нагло снимать?!  Снимал все, что было у нас на столе! И шампанское, которое мне подарил начальник тыла генерал Федоров! Не-э-э. Ну-у-у. Ильн - х-х-хаммм! Хаммм! Показывает совершенное неуважение к нашим погранвойскам и лично к президенту Путину!
Судья удивился:
- А Путин причем?
Омельченко взвизнула:
- Очень дажа притом! На вахте у нас висит икона Путина! И все ее целуют, когда заходят! Один только Ильин со своей Ленкой и дочкой Машкой отказываются целовать! Они - враги народа!
Судья аж вздрогнул:
- Так! Это к делу не относится!
Омельченко взвизгнула:
- Как не относится? Он нам все настроение испортил! Хам он! Генерал Федоров так  и сказал - Ильин хам и предатель Родины!
Судья спросил:
- Когда Ильин снимал вахту, он оскорбил Вас?
- Да, оскорбил! Обозвал меня лично хамской пбиздой! Или хамским биздом! У меня давление подскочило даже!
Адвокат Ильина с улыбкой уточнил:
- Может, хепи бездей?
- Точно так! Хепибездами!
Полковник Мирохин, сидя "на галерке", прыснул от смеха.
Адвокат Ильина поднял руку:
- Ваша честь! Разрешите вопрос свидетелю? Имеются ли у нее причины оговорить подполковника Ильина.
Омельченко резко ответила:
- Нет!
- И никих неприязненных отношений к нему нет?
- Ни в каких!
Адвокат обратился к судье, показывая на газетные листы:
- Ваша честь! Вот статьи в газетах по поводу сегодняшнего свидетеля коменданта Омельченко. Статьи - о недостатках работы коменданта, о мошенничествах в общежитии. О том, что комендант незаконно собирала с вахтеров деньги. И незаконно прописывала в общежитии лиц кавказской национальности, не имеющих отношения к погранвойскам.
Полковник Хоменко резко встал:
- Протестую! Статьи не имеют отношения к делу! Там Ильин, будучи офицером, клевещет на пограничную службу! Мы направили эти статьи в Федеральную Службу Безопасности, чтобы привлечь Ильина к уголовной ответственности за клевету! Сейчас рассматривается вопрос о дальнейшем прохождении службы данным офицером! Мы требуем его увольнения за дискредитацию воинского звания! Здесь уже работала целая группа из ФСБ.
Судья решил приобщить к делу. И повернулся к комендантше:
- Лично на Ваших глазах Ильин обращался к Петровой с нецензурной бранью?
- Нет!
- Применял ли физическое насилие?
- Нет!
Комендантша сообразила, что сказала не то:
- Ваша честь! Можно я, э-э-э, скажу?
- Нет!
- Я все равно скажу! Вы не знаете деже, чем хулиганство отличается! Вот читаю из словаря!
Судья побагровел:
- Вы меня учить будете?!
- Так Вы ж не знаете!
Судья хлопнул молотком:
- Делаю Вам замечание! Следующий свидетель!
Вперед вышла маленькая тщедушная свидетельница:       - Альвард Соломатина! Мой муж - кадровик и подполковник! Поэтому я не работаю и всегда в общежитии сижу! Очень хорошо помню 7 марта 2002 года!
Хоменко подсказал с места:
- Альвард! Третьего!
- Ой! Третьего марта! Мне надо было позвонить. Я пошла на вахту. А там Ильин уже звонит. Ну я и вышла в коридор, там стала ждать. И услышала, как Ильин говорит кому-то по телефону - какие гнилые погранвойска. После чего Любовь Иванна нажала на трубку, на телефон. Отобрала у него телефон, чтоб не хамил на погранвойска! А он продолжал говорить.
Судья удивился:
- И чему Вы были свидетелем? Вы говорите, что на вахте не были.
- Ой! Мы потом все собрались на вахте. Уборщица Кузина как раз в коридоре убиралась, тоже зашла. И Соловьева рядом оказалась.
Полковник Хоменко спросил:
- Альвард! Ну а в чем конфликт заключался? В том, что Петрова нажала на телефон?
- Ну то есть! Она это самое! А он это самое! То есть она начала нервничать. Он ее фамилию назвал и стал оскорблять!
Хоменко воодушевился:
- Альвард! Что конкретно он говорил?
- Кто? Он? Да он всегда говорит "гнилая старуха", "пенсионеры одни собрались".
Хоменко кивнул:
- После этого что было?
- Э-э-э! Ну! Ну в общем, ей стало плохо. Померили ей давление. Скорую вызвали. И Любовь Иванну отпустили домой.
Хоменко:
- Расскажите о других случаях.
Соломатина задумалась:
- Ну! Э-э-э! Я слышала, как они конфликтовали.
Судья возразил:
- О том, что слышали, не надо! Только то, что видели собственными глазами! Как свидетель!
- Ну я была на кухне за углом, слышала ихние голоса.
-Вы на кухне были? И что слышали?
- Рощин, который композитор, стоял на вахте. Ильин с женой был.
Судья удивился:
- Вы это видели с кухни?
- Не видела. Но неужели по голосу нельзя узнать?
Полковник Хоменко решил помочь:
- По голосу кого услышали?
- Рощина слышала! И они были. Но конкретно чево они говорили, я не слышала.
Хоменко уточнил:
- С кухни что еще слышали?
- Ну это в принципе постоянно продолжалось! Какие-то издевательства!
Хоменко опять уточнил:
- Как выражались эти издевательства?
Судья повысил голос:
- Нет! Давайте так! Если она что-то знает, то с указанием даты, когда это было.
Соломатина надула губы:
- Если б мы знали, что будем здесь выступать, отвечать, мы бы записывали! Давайте я лучше расскажу, как Ильин свою дочку Машку к бескультурью приучает!
Судья вяло позволил.
Комендантша встала и сказала:
- Я расскажу! Его Машка очень наглая! Всегда хамит мне!
- Каким образом?
- Такая мелкая сикля, от горшка два вершка, а делает мне, коменданту заведения, свои замечания! Сама ходит в первый класс, а все туда же, как папаша ейный! Я говорю ее "Машка", а она перечит мне, старой больной женщине! Видишь ли, не Машка она, а Мария Петровна! Иш ты, королева выискалась! Хамит мне!
Соломатина ее  перебила:
- Машка и мне хамит! И папочка ее хамит! По-туркменски только! Давайте расскажу!
Судья остановил ее:
- Нет! Как к Вам - не надо!
- Почему? Меня тоже обижали Ильины!
- Сейчас выясняем только отношение к Петровой.
Судья долго выяснял, кто же был на вахте в то время, когда вахтерше стало плохо.
Соломатина вконец запуталась. То ли три, то ли пять человек одновременно были, то ли была Зеленина, то ли нет.
Поэтому адвокат Ильина задал прямой вопрос:
- Ильин в адрес Петровой говорил нецензурную брань?
Соломатина кивнула:
- Говорил!
- Нецензурную брань?
- А что, гнилая старуха - это цензурная брань?
Адвокат возразил:
- Не отвечайте вопросом на вопрос! Отвечайте! Была нецензурная брань?
Хоменко с места подсказал:
- Альвард! Отвечай, как понимаешь.
- Нецензурной не было!
Адвокат уточнил:
- Физическое насилие Ильин применял?
- Нет!
Адвокат посмотрел на судью и обратился к Соломатиной:
- Лично у Вас какие отношения с Ильиным?
- Да никаких!
- Неприязненных отношений нет?
- Ну Вы знаете, вообще-то он плохой!  И вообще так сказать это самое!
- Отвечайте прямо. Есть неприязненные отношения?
- Нет!
Адвокат показал судье повестку из мирового суда:
- В отношении Соломатиной в суде рассматривается дел об оскорблении ею супругов Ильиных. А Вы говорите, нет неприязненных отношений!
Соломатина закричала:
- А еще он мою подругу оскорблял, Натаху Соловьеву! Спросите ее!
Вперед вышла та самая худая молодуха, которая перед заседанием суда кричала на Мирохина.
Подполковник Юдин спросил ее:
- Как Вас оскорбил Ильин?
- Ну, как еще! Меня жиличкой назвал!
Судья уточнил:
- Так, понятно. А себя как назвал?
- Себя - жильцом! Это меня и оскорбило! Я тоже жилец, а не жиличка! Меня никогда так не обзывали, даже когда я работала в пивбаре!
Судья удивился:
- Где Вы работали?
- В бороде! Я сказала - в пивбаре! Там меня увидел капитан Соловьев, и мы женились! В пивбаре никогда меня не обзывали!
Судья продолжил:
- Вы пишете, что Ильин очерняет погранвойска. А где именно, в какой статье, что он пишет?
Соловьева гневно воскликнула:
- Вот еще! Я никаких газет не читаю! Больно надо глаза портить! Это мне комендант общаги говорила, что Ильин очерняет погранвойска! Я ей верю!
Судья пошелестел бумагами на столе:
- Вы пишете, что подполковник Ильин вас заколдовал. В чем это выражается?
Соловьева удивленно посмотрела на судью:
- Кто выражается? Я не позволяю себе выражаться! Че Вы на меня гоните?!
- Как вас заколдовали?
- Ого! Ильин очень хитрый! Он приводит в общежитие разных колдунов! И еще жолтую пресу!
Судья уныло вздохнул:
- А это что такое? Поясните!
- Ну это, значит так. Это такое очернительство погранвойск! Лучше пусть Аристарх Василич расскажет! Вот!
Судья отрицательно покачал головой. И начал опрашивать других свидетелей.
К его удивлению, все они проживали на другом этаже и вообще ничего не видели и не слышали.
- Свидетелями конфликта мы не были. Но, почитав жалобу на Ильина, возмутились и решили подписаться. Читали его статьи. Комендант сказала, что из-за этих статей общежитие закроют, а нас выселят на улицу!
Хоменко обратился к судье:
- Разрешите выступить дочери Петровой? Она живет по соседству с вахтой. И все знает! Ее фамилия Басенкова.
И ефрейтор Басенкова "пошла в бой". Достав лист бумаги, она зачитала:
- Ильин - это военный корреспондент. Ему определено рабочее место в редакции окружной газеты "На рубежах Родины". У него есть рабочий кабинет по адресу Ставгополь, улица Заводская. Но он там никогда не появляется. Он всегда подписывается псевдонимами. В своих статьях он дает только негативный материал. А военный корреспондент должен отражать в своем материале только позитивные стороны жизни военных.
Судья поморщился:
- Это что, отчет пресслужбы? Говорите об общежитии!
Басенкова воскликнула:
- Так я - про общашу! Ильин не ходит на работу, а пишет статьи в общаге! Стучит на пишущей машинке, мешает нам! А он безграмотный, не знает русского языка!
Судья удивился:
- Кто не знает, журналист? А как тогда его публикуют газеты?
- Как-как! Его жена Ленка педагог, вот она  и проверяет его черновики! И редактирует их. То есть она находит ошибки и исправлет их!
Ильин, слушая ее, не удержался от смеха и спрятался под стол, чтобы не отвлекать судью.
Басенкова же продолжила:
- Я читала статьи Ильина. Как неграмотный человек, он использует не очень выразительный слэнг. За последние 10 лет Ильин не пишет ничего хорошего о военных. Он не всегда освещает полную правду о о жизни военнослужащих, он владеет терминолигией военных.
Адвокат Ильина встал:
- Разрешите вопрос? Подполковник Ильин в Ставгополе всего три года. А ранее служил в Средней Азии. Откуда Вы знаете, что именно он там, в далекой Азии, писал?
Басенкова призналась:
- Я верю пресслужбе, которая писала мне заявление на Ильина! А вообще я возмущена, что какой-то полковник подал на мою маму в суд и заставляет ее писать опровержение! Мама всегда права! Она правильно написала про Ильина Президенту и Директору ФСБ! Не будем мы извиняться! Не будем!
С места встал второй "правовик" погранокруга - подполковник Юдин:
- Я - представитель вахтера Петровой! Поясню! Моя доверительница жалуется, что этот подполковник постоянно говорит разные вещи в ее сторону. Это телефонный терроризм!
Судья удивился:
- Какой терроризм?
-Ну, это когда звонят-звонят, звонят-звонят! Когда человека достают-достают, достают-достают!
- Кто и кому звонит?
- Ильин звонит в Москву. Притворяется, что диктует статью в газету!
- И что? Может, на самом деле передает информацию в свою газету?
Юдин не ответил. И продолжил свое:
-Постоянные унижения! Да взять разницу в возрасте! Да даже взять это, ну это. Что он - офицер! А я не знаю, он офицер или не офицер! Но  в форме с погонами, значит, офицер! Я бы себе такое не позволил.