окошечко, пропел, невесть взявшуюся откуда, абракадабру: Антарапуза, кантарапуза! Болячки на девку – сантаракуза! Этот табак, на морду ей шмяк! – изобразил я еще раз замысловатый пас, пронзительно и зло посмотрел в глаза остолбеневшей кассирше в глаза, и пошел... пошел нарочито небрежной походкой, прочь от кассы.
… нет, ты посмотри, что делается! Это не день, а какай-то экзамен на выживаемость! Меня, что готовят в краповые береты..? Нет, он когда-нибудь закончится, этот проклятый день….
- Мужчина, нуждающийся в билете! – неожиданно прозвучал усиленный динамиком умоляющий голос кассирши, - Подойдите, пожалуйста, к кассе! – настойчиво взывал он.
Ни фига себе! – удивился я, - Это, что? Кто-то отказался от полета? Навряд ли… Может быть, это я нагнал на нее страху своим “заклинанием”…? Она, что совсем дура…? - Знаешь, ли, женщины бывают очень суеверны, и боязнь покрыться коростой никого их них не прельщают… - Да, это все понятно, но это же дико поверить во всю эту муру, что я изобразил! - Тебе, дико, а ей – страшно! - возразил я себе. - Вообще-то, она прехорошенькая, и если бы еще и душа у нее была правильной… Это ее высокомерие и хамство, так портят ее... Она сразу становится неприятной и отталкивающей… - Ну, ты, философ хренов, ты идешь к кассе? – Ничего, пустьтоже попереживает, понервничает; может быть, и научится быть честности и вежливости! Ну извинилась бы, сказала бы, что билет перехватило начальство; и я бы понял. А то, - смотрит пустыми, равнодушны-ми глазами: - “Меня это мало волнует’' – вспомнил я ее слова, не спеша направляясь к кассе.
- Слушаю вас, - очень холодно сказал я испуганно смотревшей на меня девушке. – Сработало заклинание, - усмехнулся я про себя, - и что теперь ты мне споешь, моя рыбочка? Тьфу ты, птичка, поправился я про себя, - рыбки же не поют… “А может и поют; только тихо, тихо и совсем неслышно”!
- Простите меня, пожалуйста! – взмолилась кассирша, - я вела себя очень не красиво, и даже по хамски! Звонил начальник аэропорта, попросил оставить билет для своей знакомой! Ну, что я могла сделать?! – всхлипнула она.
- Надо было извиниться, объяснить ситуацию. Уверяю вас, что я бы все понял, несмотря на свою больную руку. А вы: - “Меня это мало волнует”!- передразнил я кассиршу, или сказали бы, что есть больной пассажир… А вы навлекли на себя такое! Мне даже страшно стало от того, что вы на себя навлекли! – на всякий случай решил я подтвердить свою репутацию мага и волшебника.
- Скажите, а это можно, как-то исправить?! – чуть не плача, спросила она, - я вас обязательно посажу на вертолет! Я вам уплачу! Хотите, - я встану перед вами на колени…?!
Дверь за спиной кассирши открылась, и она, повернувшись к ней воскликнула: - Володечка, дорогой! Возьми с собой этого мужчину на Пангоды! Я тебя умоляю! В окошке показалось,.. О, Боже! – знакомое лицо пилота утреннего рейса.
- Что, загипсовали? – спросил он меня. Хорошо, Нина, возьму. А что это ты так разволновалась? Родственник? Не дожидаясь ответа, бросил мне: - Через пятнадцать минут - жду у борта. Нина, проводишь его на поле.
- Конечно, провожу! Спасибо, Володя! Ну вот, все и устроилось – прощебетала кассирша, после ухода пилота. – А, как быть теперь со мной? – вопросительно и умоляюще уставилась она на меня.
Я сделал серьезное и очень мрачное лицо и стал объяснять: - Тщательно подметешь пол! Но что бы - ни-ка-ких пылесосов! Соберешь весь табак до единой крошки! Трижды промоешь пол тряпкой; собранный табак завернешь в листок бумаги, на которой предварительно напишешь: - “уйди короста, уйди не просто – во мглу далекую, в пропасть глубокую“ ! – Три раза прочитаешь это заклинание и сожжешь лист вместе с табаком! И, запомни: ты теперь должна быть доброй, отзывчивой со всеми людьми! Иначе, все это может вернуться!
- Перепуганная девушка, согласно и поспешно закивала головой, - а я, а я, - заторопилась она, - вот, еще и беремена. С ребенком моим ничего не случится?
- Как?! - искренне изумился я, - В, таком положении, и так грешить…?! Да на ребенке могут отразиться любые проклятья от любого человека! В первую очередь, они отражаются именно на детях, и их здоровье…!
- Я, я больше никогда, никогда не буду никому грубить и хамить! Простите меня, пожалуйста! Я вас умоляю!...
Смотрю дело уверенно движется к истерике. – Все, моя бриллиантовая, все, если выполнишь все мои указания и станешь вести себя с людьми, как мы договорились, все будет, - абде махт, абде махт, абде махт*! – вспомнил я своего друга – еврея-одессита.
- Это на цыганском? - сквозь слезы, с надеждой спросила кассирша, - Еще одно заклинание?
Я энергично закивал головой: - Это самое сильное заклинание снимающее любое проклятие! - сделав несколько пассов в сторону кассирши и пробормотав, еще раз уже знакомые слова, добавив к ним приставку “анти” – в результате получилось, как бы и ничего; сказал ей, что пора идти на поле, потому, что пятнадцать минут уже на исходе.
- Да, да, - заторопилась кассирша.
Ну, что, может быть, мои неприятности на сегодня закончились? – осторожно спросил я себя, удобнее устраиваясь на откидном сиденье при входе в кабину пилотов, (салон был загружен каким-то железом), Погоди говорить ГОП! – пока не перепрыгнешь; - еще надо долететь, а то, не приведи Господи, еще и грохнемся! А, что ты думаешь? В такой проклятый день может случиться все, что угодно!
Слава Богу, - полет прошел благополучно. Выйдя из “вертушки” и дождавшись пилотов, я пригласил их на ужин в местное кафе, “косившее” под ресторан.
Уютно расположившись за столиком, за бутылкой коньяка и хорошей закуской; я рассказал ребятам всю свою сегодняшнюю эпопею.
- У тепя, наферно, севоня, - говорил второй пилот, - не то литовец, не то эстонец, - пережевывая эскалоп, - отшень шутко пессолнечно-песталковый тень. – Та, - авторитетно подтвердил он. – такое пывает.
- Он, у меня сегодня особенный - военно-морской…!
- Откута ф Панготы есть фоенный моряки? – удивился Стасис.
- Да нет, я к тому, что у меня сегодня день, как “здрасьте,” то белая, то черная полоса, как у тельняшки. Да, согласен, - в чем-то мне не повезло. Но какая, - в итоге награда! Стасис, наградой за все мои сегодняшние мытарства послужило: знакомство с твоим командиром! Я хочу выпить за него, и чтобы таких людей, как он, - на земле было больше! За тебя – командир!
- Спасибо, Коля. – скромно улыбнулся вертолетчик.
2010г. Нефтюганск.
