фото.
- Ах, как хорош он был. Монастырь-то наш. Да и сейчас он на наших глазах преображается. Вот скоро привезут мощи батюшки Серафима, так сразу расцветет наш монастырь.
- Согласна с тобой матушка, народ наш благодарный, так что все восстановится и будет еще краше.
- Антонина, душа моя, у меня есть свечка и ладан, дал когда-то первым дивеевским сестрам сам батюшка Серафим и наказал тогда: «Вот с этим будете встречать меня в Дивееве». Сестры хранили их, а когда в 1903 году было прославление преподобного, они решили, что уже исполни¬лось пророчество. Зажгли эту свечку и с нею молились». Огарок остался, пос¬ле разгона монастыря его передавали из рук в руки, и в конце концов он ока¬зался вместе с ладаном у меня.
Она повела Антонину в свою келью, достала из старинного ларца свою драгоценность и выложила на стол. Тоня стояла, словно завороженная, не веря своим глазам: огарок этой свечи держал сам Батюшка.
Миллион паломников
С каждым днем паломников, в ожи¬дании мощей съезжалось все больше, и для ночлега был открыт Новый собор. Там были установлены двухъярусные кровати с матрацами и одеялами. Все это предоставили во-енные. Выложили дорожку из бетонных плит. Вообще почти все, что было сделано в этот после¬дний месяц, сделано руками солдат.
Спаси и сохрани их, Господи!
Антонина многих с маленькими детьми пускала на постой. Сама день и ночь трудилась в монастыре. Оказывала помощь больным и одиноким, пришедшим с поклоном к батюшке. Ей казалось, что и сам батюшка Серафим вернулся к своим сиротам, собрал всех вместе. Их было очень много. И это было здорово! Все любили друг друга и молились Богу. Однажды она увидела среди выставленных даров серьгу Варвары. Тоня не сводила с нее глаз, потом ноги ее понесли в келью матушки.
- Матушка, вы случайно не в курсе, кто передал в дар вот такую серьгу? Она вытащила из блузки цепочку, на которой висела серьга, переливаясь всеми цветами радуги от солнца.
- Знаю, госпожа, она остановилась в Арзамасе, только вот где, не могу сказать. Еще она предала письмо для того, кого заинтересует серьга.
Матушка протянула его Тоне.
Тоня дрожащей рукой вскрыла конверт, вытащила листок, исписанный мелким красивым почерком, казалось, что пишущий старался вместить в него всё, что дорого.
«Здравствуй, моя любимая сестричка, я чувствую, что ты получишь моё послание, только вот не знаю, простишь ли ты меня за то, что я исчезла из твоей жизни. Поверь, так было нужно, я не хотела портить репутацию вначале Матрене, а потом и тебе. После того как вы уехали из Дивеева в Москву, я вернулась в наш дом. Красные мне оставили большую комнату, я работала, где могла, встречалась с сестрами, за что не раз попадала на короткий срок в тюрьму, хотя монашество так и не приняла. Часто приезжала в Москву и со стороны наблюдала за тобой и Матрёной, но войти не решалась. Знала, что ты училась в меде, и училась отлично, я все про тебя знала, но оберегала тебя от встречи со мной. Когда пришла война, то я окончила краткие курсы медсестёр и поехала на фронт. Путь я прошла большой, от Москвы до Эльбы, где меня ранили, и я попала в госпиталь к британцам. Несколько суток я пролежала после тяжелой операции без памяти. Только помню одно, что когда я проснулась, на столе у меня лежали сухарики, мелкие, как Батюшка любил. Меня бросило в жар, ведь я видела во сне, а может, это была явь, что надо мной склонился Серафим Саровский, погладил по голове и тихим голосом сказал:
«Съешь мой сухарик, и все будет хорошо, только всегда служи Богу и мне».
Я каждый день ела по одному волшебному сухарику, и силы ко мне возвращались, с каждым днём я становилась все сильнее и сильнее. А потом там, в госпиталь, я познакомилась с одним англичанином, тоже раненным. Я стала за ним ухаживать, и так сложилось, что я вышла за него замуж и уехала жить в Англию. Поначалу все было мне чуждо, но со временем я стала привыкать к чопорным англичанам. А чуть позже стала посещать Сурожский храм, который в 1948 г. возглавил иеромонах Антоний Блум, он «открыл» православие англичанам. Вначале это был небольшой приход, открытый для группы русских эмигрантов. Под руководством владыки он стал образцовой многонациональной общиной. Слово преподобного разносилось значительно дальше английских верующих, показав богатство Православия многим западным христианам. Я стала помогать всем, чем могла, ежедневно посещала храм, открывала прихожанам учение нашего батюшки. Но все-таки основной моей миссией стало быть хорошей женой, а потом и матерью. У нас с Ричардом родилась дочь, которую я назвала в честь тебя Антонией. Ричард прожил недолго, оставив в наследство огромный дом и большое хозяйство. Вся моя жизнь принадлежала этому наследству и дочери, которая выросла, родила дочь и умерла при родах. Теперь, я посылаю Сьюзен, моё единственное сокровище, к тебе. Я знаю, что в связи с предстоящим перевозом мощей ты будешь в Дивеево, надеюсь, что ты жива и здорова, и обязательно будешь в день возвращения Преподобного. Сама я прикована к коляске. Я всегда надеялась на нашу встречу. Твоя Варя».
Антонина трепетно сложила письмо в конверт и спустилась во двор. Дорожка от колокольни до собора была из цветов. Народу было много. Тоня не надеялась увидеть свою английскую внучку, как вдруг увидела тоненькую девушку с длинной косой, тихо молящуюся у образа Батюшки, выставленного на дворе. Сердце Тони замерло, она понимала: просто невозможно, чтоб эта была Варварушка, тихонько подойдя, она и обратилась к девушке:
- Вы Сьюзен?
Та, вздрогнув, повернулась к ней и на ломанном русском ответила:
- Да, здрафствуйте, я плохо говорю, но хорошо фас понимаю.
У Тони внутри все перевернулось, до чего же она похожа на сестру, только все лицо в бледно- рыжих веснушках.
- Я так и поняла, внучка Вари?
Та помотала головой, и белый тонкий шарф спустился на плечи, обнажив русо-рыжие волосы девушки. Тоня обняла девушку и крепко прижала ее к груди. Необыкновенное чувство посетило ее спустя много лет – не одинокого в столько огромном мире человека.
Вдруг раздался коло¬кольный звон, и у Казанской церкви остановились машины и автобусы. Вынесли раку преподобного, следом шли Святейший Патриарх, архиереи и духовенство. В воротах колокольни его встретили сестры. Мать Мария преподносит ему цветы. Горит огарок свечи самого Батюшки. Горят золотом купола и кресты. Купола не просто горят золотом, а ослепительно сияют, как полноценные дополнительные к основному светилу солнца. Очень много золота в небе. Очень красиво.
Все как в тумане. Святейший Патриарх поздравляет насельниц обители с тем, что исполнились многолетние ожи¬дания их предшественниц - и батюшка Серафим вернулся к ним. Потом на площади Святейший об-ратился ко всем паломникам. Свою речь он начал и закончил словами: «Христос воскресе!» А Антонина просто не могла поверить, что все это наяву, а не во сне, правда, рядом нет Варварушки, но есть ее семя.
- Спасибо, Господи, за чудо, - невольно сорвалось у нее с губ.
Проходя потом по Канавке, Тоня вместе другими сестрами заметила, что запах какой-то другой, и исходит он от одного дерева, как будто об¬литого духами, а пахло розовым маслом, и это было естественное благоухание. Ничего странного, ведь земля дивеевская полна чудес.
Люди шли к Преподобному круглые ¬сутки. У мощей установили дежурство. Каждая сестра стояла у раки по два часа. Так встречали Преподобного.
Год спустя
Но и через год в этот день единственный в своем роде день в году для обители, день ра¬достный и хлопотливый, в Дивееве собралось столько народу, что сравнить можно только со Светлым днем Хри¬стова Воскресения. Приехали туда и Анна с Николаем, просить благословления у Антонины, а между ними шагал соседский Ванечка, твердо ступающий на своих ножках. Варвару катила в коляске к монастырю Сьюзен, и всех не покидало чувство, что вот собрались наконец-то дома все земные скитальцы, кто откуда съе¬хались к своему родному батюшке Се¬рафиму, и он, батюшка, конечно же, среди них всех.
Это как бы семейный праздник, на который сам батюшка созывает себе гостей со все¬го света.
И так будет из года в год. Люди будут приезжать всегда в Дивеево, где очень сильное энергетически и обдирающее от всего лишнего душу место. И ещё потому, – что человек всегда ждет чуда: здоровья, счастья, любви, защиты, исцеления, душевного мира и покоя. И многие это находят.
Чудны дела Твои, Господи!
