"Ave Maria"

                                                        Все  имена,  фамилии  и  адреса  вымышлены.
                                                       Автор просит извинения за случайные совпадения.
                                                                                                        Ю. Шулепова-Кавальони.




Пролог

«Бабушка, это кто поёт?
«Тише, внучок! Слушай! Это поет твоя мама».
«Это здесь написано, где ты включила?»
«Да, мой дорогой! Только ты пока помолчи и послушай».
«Бабушка, а как называется эта песня?»
« Аве Мария». Только это не песня, а молитва».
«А что это такое, молитва?»
«Это когда молят о чем-нибудь. Очень сильно просят».
«Бабушка, а где мама поет?»
« На сцене. Она выступала в концертах, когда училась в институте».
«А почему она так грустно поет?»
«Потому что это молитва. В этой молитве Мать молит Господа, чтобы Он уберег Её сына от несчастий и страданий».
«Моя мама тоже молит?»
«Все матери молят о своих детях»
«И обо мне тоже?»
«Ну да».
« А я где был, когда мама  молила?»
«Ты тогда еще не родился».
«Зачем же она тогда молила, если  я ещё не родился?»
«Она знала, что ты все равно когда-нибудь родишься».


12.03.2003. Бунгало У. Маркуса. Детройт, штат Мичиган
…«В номинации соло на флейте выступает юный музыкант из России Данила Богданов. Прошу  жюри и почтенную публику обратить внимание на то, что исполнителю всего  семь лет, и он играет исключительно на слух. Христофор Виллибальд Глюк, «Мелодия» из оперы «Орфей и Эвридика»…
Из темноты закулисья на сцену выбрался щупленький мальчуган с флейтой, которую он бережно прижимал левой рукой к груди. На вид ему было лет пять. Белокурые курчавые волосы мягко обрамляли его голову, которая казалась слишком большой при его маленьком росте.
Мальчуган важно прошествовал к дирижерскому пульту, за которым уже стоял дирижёр, и учтиво пожал маэстро руку. В зале послышалось некоторое оживление. Потом мальчуган по очереди пожал руки первой скрипке, второй, третьей…  Раздались аплодисменты. Малыш повернулся лицом к залу и поклонился публике, которая ответила музыканту восторженной овацией. Дирижёр взмахнул палочкой, оркестр заиграл, и  малыш поднёс флейту к губам.
…И зал замер. Вдруг откуда-то из поднебесья полилась волшебная мелодия. То сам Орфей запел свою волшебную песню, услаждая слух Аида и его жены Персефоны…

***
- Нет, ты только послушай, Дэн, что вытворяет этот малец!
- Ты о чём, Билл?
- Да  ты слушаешь трансляцию, или нет?
- Это ты о Паркеровском конкурсе?
- Ну да, черт тебя задери! Ты послушай, как играет этот сморчок из России!
- Ну, слушаю уже, слушаю.
- И молчи! Я хочу насладиться этой божественной музыкой. Невероятно!
- Действительно, прекрасно!
- А ты слышал, что ведущая об этом юном флейтисте сказала?
- О том, что он играет на слух?
- Ну да! Ты  же видишь – совершенно без нот.
- Да просто выучил наизусть.
- Ну, даже если и наизусть, то эта флейта, мой дорогой, уже сейчас заткнет за пояс любого маститого музыканта. Сто очков даю против одного, что Гран-при у этого пацана в кармане. Слушай, я сейчас позвоню Паркеру, чтобы он облагодетельствовал этого херувима.
- Зачем звонить? Думаю, Дэвид и сам давно уж мальчугана приметил. Ты смотри, как публика взорвалась.
- Так неистово, что пацан реально испугался и удрал  со сцены.
- Ну, вот, уже  несут  назад. Бедный ребёнок! По-моему, он ещё не понимает того, что он гений.
- Нет, Дэн, я все-таки позвоню Паркеру. Он должен обласкать это чудо природы.
- Чудак ты, Билл, ей-богу!

05.03.2011. Краснодар, улица города.
- Представляешь, у меня тогда коленки задрожали, когда она объявила:  « Выступает юный музыкант из России Данила Богданов». Ну, думаю, всё – мне кранты! Так испугался.
Сколько же мне лет тогда было? Лет шесть или семь. Нет, все-таки семь, потому что в тот год я в школу пошел.
Чёрт возьми, совсем всё забыл насчёт конкурса. Так боялся, так дрожал – всё, как в тумане. Ну, потом все нормально было. Во втором туре я уже спокойно играл. Потом на последнем концерте награждение было. Ну, вручили мне  какую-то фиговину, типа, фигурку тяжелую, и диплом в рамочке. Сказали еще, что мне положены какие-то деньги. Только никаких денег я так и не увидел. Да и фиговину с рамочкой «баобабиха» у меня отобрала потом. А куда дела – не знаю. Я же еще маленький был. Что понимал? Да ничего ровным счетом. Думаю, ОНА меня просто надула. Ну, «баобабиха» эта.
А-а, да это у  нашей директрисы кликуха  такая. Деньги мои она, захапала, небось,. Когда я малой был еще, ничего насчет денег не понимал, а когда из детдома выпускался, мне заявили, что никаких денег у меня нет, кроме тех, которые мне в собесе начисляют. В общем, тут полный мрак.
Вообще, директриса эта, ну, «баобаба» - она полный отстой. Она такая здоровая, как шкаф, и упертая, как танк. Всех идиотами и скотами обзывала. Ух, как все её боялись и ненавидели. Я, небось, на конкурсе том потому и выиграл, что боялся эту сволочь. Она же меня сопровождала. На людях была такая добренькая, приветливая. А мне все твердила, что если Гран-при не возьму, то из детдома вышвырнет, как щенка. А куда я тогда мог податься. У меня же никого на всём белом свете.
Это я сейчас кум королю. Как хочу, так и живу. И никто мне не указ. Вот, сам себе зарабатываю. Ну, живу я,  конечно, в общаге училища. Ну, я там, типа, учусь. Только на фиг мне эта их учёба.
А в общаге, в общем-то, классно. Ребята прикольные. У меня с ними все тип-топ. Я им деньги даю, они мне жрачку подкидывают. В общем, нормально.
Училки заставляют на занятия ходить. А они мне нужны? Не собираюсь я технарем становиться. Я музыкантом хочу стать. В детдоме мне лапшу на уши вешали, что, мол, после выпуска определят в музучилище. А пригнали  сюда. У них, видите ли, разнарядка.
Не-е, училки не в курсе, что я тут играю. Да что они вообще видят, кроме своих предметов? Каждая думает, что если чел её предмета не знает, то он баран, тупой на всю голову. Сами они тупые!
А мне играть надо, чтобы навык не потерять. Да и деньги нужны.
Не-е, я не каждый день тут стою. В основном, в выходные дни и в праздники. Тогда народу много, и платят хорошо.
Нет, менты не гоняют. А чего им гонять? Тут  по всей улице много всяких музыкантов. И людям нравится. Поначалу было, что шпана какая-то ко мне привязалась. Ну, мент знакомый шуранул эту братву – больше не доставали. Да к тому же, местные тут меня крышуют. Понятно, что я им за это отстегиваю. И в общаге с пацанами я бабками делюсь. Всем хорошо.
Не-е, я играю, в основном, классику. Это же флейта. Рок и шансон она не выдаст. А популярной классики валом. Люди подходят, иногда просят конкретно что-нибудь сыграть. Ну, вот, например, Глюка или Свиридова. Часто просят показать «Шутку» Баха. Красивая вещь! Хочешь, сыграю?

05.03.2011. Краснодар, гостиница.
Выходит, это и есть тот самый мальчишка, который выиграл Гран-при у Паркера в 2003 году. Крепко зацепил меня тогда этот малец. А уж о Билле и говорить не стоит. Он тогда несколько раз звонил Дэвиду. Тогда мальчуган тоже играл Глюка. Боже!  Я чувствовал, что сами небеса помогают мальчику.
Но почему этот шкет играет здесь, на улице? Он же должен учиться в музыкалке, выступать на сценах, играть с лучшими оркестрами страны. А он здесь, в провинции.  Учится, по его словам, в каком-то техническом училище и музицирует на улице, как какой-то заурядный бродяжка! Как так вышло? И  ещё детдом. Он сирота, стало быть? Тогда как он стал играть и откуда у него флейта?
Нет, я буду последним скотиной, если не выясню всё об этом вундеркинде.

08.03. 2011. Краснодар, улица города.
- А-а, это ты опять? Я тебя узнал. Ты мне столько бабок отвалил. Тебе вправду понравилась моя музыка?
- Спрашиваешь!  Сыграй еще раз вот это самое «Адажио» Альбинони, которое ты только что исполнил!
- А ты музыкант, что ли?
- Почему ты так решил?
- Ну, сечёшь в классике.
- Нет, я журналист. Меня зовут Дэн Маркус.
- Имя у тебя какое-то американское. Ты что, америкос или англосакс?
- Нет. Здорово ты играешь! Тебе бы хорошее оркестровое сопровождение или хотя бы приличного аккомпаниатора.
- Шутишь, что ли? Вон, видишь, какое у меня  «сопровождение». Как сейчас начну домой собираться, мигом облепят собирать дань.
- Слушай, давай так сделаем: я этим твоим ухажёрам прямо сейчас заплачу, сколько там полагается, и мы пойдем с тобой в кафешку. Ты же с утра, небось, тут торчишь? С утра, надо полагать, во рту ни крошки.
- Ну, типа того.
- Давай, зови свою братву!
- Эй, парни! Дуйте сюда! Я ухожу.
- Господа, сколько он сегодня вам должен? Ничего, если я баксами расплачусь? Другой валюты у меня нет, а маэстро мне сейчас нужен. Ну, вот, и ладушки! Приятно иметь дело с порядочными пацанами. Вот так. Пошли, приятель!    Я так понимаю, что звать тебя Данилом?
- Ну, типа, да. Только меня все Моцартом зовут.
- Давно?
- Ну, с детдома.
- Понятно. Моцарт был  вундеркиндом, и ты что-то вроде того?
-  Ага.
- А что, Моцарт, эта кафешка тебе подойдет?
- Вполне. Только, может, пойдем в другую? Здесь слишком дорого, и чаевые надо платить.
- Не  переживай: я тебя угощаю. А баксов у меня хватит и на десяток таких парней, как ты.
- Сдается мне, что ты всё-таки америкос, если деньгами  швыряешься, как простыми бумажками.
- Я же сказал, что не америкос, хотя месяц назад прилетел из Штатов. Я русский.
- А что ты в Штатах делал?
- Жил, учился и работал.
- И теперь на них работаешь?
- Я работаю в их компании, но не на них. Я независимый журналист-международник.
- А что это значит?
- Это значит, что я сам себе голова. Пишу  только о том, что мне интересно и что важно для людей.
- А живёшь где?
- Пока в Питере. Потом видно будет. Ты музыке где обучался?
- Нигде. Я сам.
- Вот те на! А ноты знаешь?
- Не-а.
- Как же ты играешь такие  сложные вещи?
- По памяти на слух.
- Ну, брат, слух у тебя феноменальный. Валить тебе надо из училища в консерваторию.
- Я уже думал об этом. Отправил документы для поступления, а мне ответили, что сначала надо окончить музыкальную школу, потом музучилище, а после этого я могу поступать в консерваторию.
- Это верно. Таков порядок. Но всякий порядок можно корректировать.
- Что это значит?
- Это значит, что надо ехать на прослушивание.
- Если бы у меня были такие бабки, как у тебя…
- Ладно, решение этого вопроса оставим на потом.
- Ты что, собираешься писать обо мне?
- Может быть. А флейта у тебя откуда?
- Это мамина.
- А мама где?
- Умерла. Я еще совсем маленьким был. Потом жил с бабушкой. Бабушка во время пожара сгорела. Мне было тогда пять лет.
- И тебя определили в детдом.
- Ага. От мамы с бабушкой у меня только флейта и осталась. Я её все время с собой таскал. А в  тот день, когда случился пожар, я был у учителя на занятии. Он иногда  показывал мне, как играть на флейте.
- А  у мамы флейта как оказалась?
- Купила. Когда я родился, врачи сказали ей, что у меня лёгкие слабые. Вот она и купила эту флейту для меня, чтоб я развивал лёгкие. Потом, когда мы с бабушкой остались вдвоем, она  показала мне эту флейту. Я стал пробовать играть. А потом бабушка  повела меня в музыкальную школу. Но там меня не приняли. Сказали, что я мал еще: мне тогда еще не было пяти лет. Ну, бабушка нашла для меня учителя-духовика, и он стал учить меня. Ну, а потом я попал в детдом.
-  В детском доме тебя вполне могли определить в музыкальную школу.
- Ой, да кому это нужно было? Там как узнали, что я играю, стали посылать на всякие