эмоциональной встряски.
Да, поеду домой. У сестры как раз после обеда практика в больнице, и бабуля по утрам всегда дома. Так что самое время. Надо ехать. Что это я трушу, как первоклассник? Разве я в чём-нибудь виноват перед ними? Если в чём и виноват, то в том только, что был тогда слишком молодой и неопытный, чтобы противостоять отцу и его чёртовой политике, ради которой он меня загнал на другой конец Земли. Где теперь его политика? Где тот самый электорат, которого он боялся потерять из-за меня?
Жалко маму! Рано ушла от нас. Как бы сейчас я прижал её к груди! Долго, долго держал бы в объятиях, а потом целую вечность смотрел бы в её глаза, синие и бездонные, как море. Прости, мама! Все эти годы только ты всегда была рядом, была единственным утешением и спасением. Я знал, что тебе нелегко, что ты постоянно тоскуешь обо мне. Но что я мог сделать, когда я был так далеко от дома и от Родины? Я не мог тебе даже ни позвонить, ни написать. Отец постарался, чтобы вся связь с вами была полностью заблокирована.
Спасибо Биллу! Он один меня понимал и поддерживал. А потом, когда тебя не стало, он долго не решался мне об этом сказать. В общем-то, сказал, когда я выпустился из Стенфорда. Я хотел тогда сразу же рвануть в Россию, но Билл убедил меня, что теперь нет смысла. Тебя я уже не верну, а в Россию я должен вернуться зрелым, успешным и независимым человеком, способным не только принимать удары судьбы, но и умело их отражать.
И вот теперь я стал таким, мама...
Я независимый журналист-международник, эксперт в области культурных связей между народами, член Ассоциации независимых журналистов. Я силён, свободен, успешен. Но я не чувствую себя счастливым. У меня нет тебя, и нет рядом любимой женщины, которая могла бы понять меня и утешить.
14.03.2011. Краснодар, пос. Яблоновский
- Как же ты меня узнала-то, бабуня?
- Да как же не признать, когда вы с Оленькой одно лицо. Она, как и ты, в мать. И притом, я видела тебя по телевизору. Ты там с каким-то политиком не нашим схлестнулся. Правда, говорили вы там тоже не по-нашему, а все, о чем вы спорили, наш переводчик объяснял. Я уж и не помню, в чём там дело было. Я-то не слова слушала, а в лицо твое всматривалась. А ещё раньше мне Коля, отец твой, сказывал, что ты живой, но живешь в Америке у его брательника. Но я и без него знала, что ты жив-здоров, и во все эти басни насчёт твоей погибели нисколько не верило. Сердце все время вещало, что ты где-то там живешь. И мама твоя с самого начала знала, что ты живой. Потому как женское сердце — вещун. А потом уж отец как-то пришел и сказал, где ты и что с тобой.
- Так, значит, отец все рассказал?
- А как же? Не сразу, но рассказал. Говорил, что так надо для всех нас.
- Отчего же она умерла? Я-то считал, что от горя.
- Ну, и горе, конечно было. Опять же, тосковала по тебе. Как иначе? А умерла она от своей болезни. Не берегла она себя. В больнице работала, а по врачам ходить не любила. Вот и запустила свою болячку. Когда кинулась, уже поздно было. Мучилась сильно, а умерла тихо. Перед смертью только об одном тужила, что с тобой повидаться не смогла. А ещё просила, чтоб ты на отца зла не держал. Он тоже, милый мой, много пережил. Нам всем тут не сладко было.
- А Оля почему с утра ушла? У неё же сегодня практика должна быть?
- Да переменилось там что-то с практикой. Вот она сейчас и заступила на дежурство. А после обеда уже и дома будет. Может, вечером сходим вместе к матери на могилку? Мы тут её похоронили, чтоб всем вместе на одной земле быть.
- Хорошо тут у вас, бабуня! Так бы вот и не уезжал бы отсюда никуда.
- А ты и не уезжай никуда. Нешто здесь нет для тебя работы?
- Работа везде есть, а только у меня она пока там.
15.03.2011. Краснодар, пос. Яблоновский
- Оля, ты с отцом видишься?
- Конечно.
- Часто?
- Ну, как получается. Раньше чаще, а теперь у меня преддипломная практика, потом диплом, ГОСы. Времени свободного совсем нет. Но если что, то созваниваемся.
- И ты на него совсем зла не держишь?
- За что?
- За маму.
- Да он-то в чём виноват, если мама сама себя не берегла. Да и работа у неё была просто невыносимая. Представляешь, целые сутки на ногах. Геркулес бы не выдержал такого режима. А она еще шабашкой занималась. А ты, я вижу, на него зуб держишь. Я тебя понимаю. Но все-таки напрасно. Вы просто друг друга не понимаете. Но если у вас с ним какие-то разборки, то причём тут мама?
- Ну, ладно, закрыли тему.
- А ты давно в Россию приехал?
- В конце февраля.
- И не нашел времени, чтоб к нам заглянуть?
- Я был очень занят.
- А где ты работаешь?
- В агентстве «Ассошиэйтед Пресс».
- Корреспондентом?
- Вроде как да.
- А почему «вроде»?
- Потому что я независимый журналист.
- Как это понимать?
- Так, что я сам себе ищу темы, сам подбираю материал, если надо, то сам веду расследования, но публиковать и предоставлять эфирное время мне должно мое агентство. Конечно, если мои материалы не противоречат политики, которую ведёт агентство.
- А если твои материалы противоречат этой политики?
- Я могу обратиться в любое другое агентство или компанию.
- Понятно. А над чем, к примеру, ты сейчас работаешь?
- Ну, об этом ещё пока рано говорить. Дело весьма запутанное.
- Это как-то связано с Краснодаром?
- Связано.
- Я так понимаю, что если бы не это дело, то ты к нам и не приехал бы?
- Нет. Ты неправильно понимаешь. В Краснодар я ехал специально для того, чтобы встретиться с вами. А это дело я уже тут нашёл.
- Значит, ты будешь тут, пока не разберёшься со своим делом?
- Не знаю. Ничего ещё пока не знаю. Слушай, сестрёнка, я хочу спросить тебя: от мамы какие-нибудь бумаги для меня остались?
- Ты хочешь узнать, получала ли мама какую-нибудь корреспонденцию от твоей девушки, из-за которой отец тебя увёз?
- Ну, в общем-то, да. Да, меня именно это интересует.
- Я не знаю, получала ли мама от неё что-нибудь, имела ли с нею какую-нибудь связь, но какие-то бумаги для тебя она оставила. Что в них там — не знаю. У меня нет обыкновения копаться в чужих документах. Они у бабушки. Спроси у неё.
16.03.2011. Краснодар, Яблоновский.
- Так что, внучок, нашёл ты в маминых бумагах, что тебе нужно?
- Нашёл, бабуня, ещё как нашёл. А где Оля?
- Так в академию уехала. У них там какие-то преддипломные занятия. А начинаются они рано. Вот она спозаранку-то и поехала. Пока доберётся...
- Ну, так и мне пора ехать.
- Как? Уже так скоро? И не нагляделась на тебя, родимый.
- Да наглядишься ещё. Я скоро опять приеду. А сейчас дела ждут.
- В прошлый раз тоже обещались с отцом скоро вернуться. Отец вернулся, а ты на целых 16 лет пропал.
- Теперь, бабуня, не пропаду. Не горюй, как управлюсь с делами, так сразу и к вам нагряну.
- Ты хоть к Олиному диплому приедешь?
- Обязательно приеду! Обещаю.
- Да чего уж! Тебе там звонят?
- Да. Извини! Сейчас. Да, Билл! Привет! Все в порядке. Я в гостях у бабуни. Да, и с сестрой виделся. С отцом - нет. Он не с ними живет. Ну да!
Что узнал? Ехать мне надо? Куда? В Милан? А что, Паркер там? А зачем тогда ехать? Ах, к дирижёру. Ну да, понял: сначала надо ехать в Москву. Погоди, я запишу. Диктуй. «В Москве встретиться с руководителем проекта «Юные музыканты России» Скворцовым Виктором Александровичем». Адрес. «Москва, Кутузовский проспект, 112, корпус 6, офис 2»
Записал. Дальше. Ага! Понял, да понял я, что именно он собирал российских участников того конкурса. Ладно, ладно. Уж постараюсь выжать из него всю информацию. А в Милан зачем? А-а, ну понятно. Как величать-то этого дирижёра? Погоди, сейчас запишу. «Теодоро Раммини». Прекрасно. Ты разговаривал непосредственно с Дэвидом Паркером? Я могу сослаться на него в разговоре с указанными лицами? Отлично! Огромное спасибо, дружище! Сегодня же вылетаю в Москву. Заскочу только здесь еще в одно местечко.
16.03.2011. Краснодар. Министерство образования.
- Меня интересует Черноморский детский дом.
- Что там опять в этом детском доме приключилось? По-моему, все проблемы по нему мы уже решили.
- Да, собственно, проблемы самого детского дома в данный момент меня не волнуют. Я хотел бы детально ознакомиться с личностью директора этого дома.
- Вы готовите по этому заведению публикацию?
- Я веду журналистское расследование, связанное с деятельностью директора этого дома.
- Простите, какого директора: нынешнего или предыдущего?
- Меня интересует женщина, которая руководила детским домом в 2003 году.
- Ну, тогда вам нужна Лапкина. Но в прошлом году мы её уволили. То есть, предложили ей уволиться по собственному желанию.
- А по какой причине ей предложено было уволиться?
- Ну, как бы это вам поделикатнее выразиться? Она очень любит деньги.
- Кто же их не любит?
- У неё, знаете ли, слишком уж нездоровая любовь. Она использовала бюджетные деньги не по назначению. И потому министерство направило в детский дом комиссию. Факты подтвердились. И Лапкиной предложили уволиться, чтобы дело не пошло дальше.
- Простите, как её полностью величают?
- Лапкина Анна Васильевна.
- Где она работает сейчас?
- Абсолютно без понятия. Мы уволили её с условием, что в сфере образования она не будет работать. Так что у нас она точно не работает.
- А что вы можете вообще о ней сказать?
- По правде, я очень плохо знаю эту самую Лапкину. Когда работала комиссия, а потом Лапкина увольнялась, я только-только приступила к работе. Но о скандале в Черноморском детдоме хорошо знала, поскольку о нём только тогда и говорили. А моя первая поездка как раз и была в этот детский дом. Лапкина уже уволилась, а я ездила представлять нового руководителя. Сейчас там работает очень хороший человек, настоящий педагог.
- Но, может, у вас есть сведения о том, где сейчас работает эта самая Лапкина? Или хотя бы где проживает?
- В её личном деле, наверняка, имеются сведения о том, где она проживает. Личные дела бывших сотрудников обычно хранятся в архиве соответствующего отдела Министерства. Вы можете обратиться туда.
- А что она представляет собой, вы этого, конечно, не знаете?
- Ну, да. Я же сказала, что мне не довелось с нею общаться. И тут, к сожалению, не могу вам помочь. Впрочем, у нас тут работает инспектор, которая давно уже курирует этот детский дом. Думаю, что она сможет вам многое рассказать. Вот, пожалуйста, её данные: Корольчук Зинаида Павловна. Зайдите в 304 кабинет. Это на третьем этаже.
- А она сейчас на месте?
- Сейчас выясню.
16.03.2011. Краснодар. Министерство образования.
- Да-да, молодой человек, Лапкину я хорошо знаю. При мне её направляли в Черноморский детский дом, при мне же и уволили.
Ну, что я могу сказать? Очень энергичная женщина. Энергия, знаете ли, из неё ключом била. Хватка у неё была деловая и цепкая. В общем, все качества успешного руководителя. Собственно, из-за этих качеств её и направили в этот детский дом. До Лапкиной там работала женщина в возрасте. Она, конечно, была хорошим человеком: дети её любили, сотрудники уважали. Но как руководитель она была слабая. Ну, мы её с почётом отправили на пенсию, а на её место поставили Лапкину.
- Скажите, а какое у Лапкиной образование? И где она работала до того, как её направили в Черноморский детский дом?
- Ну, образование у неё, конечно, высшее. Но не конкретно педагогическое. Дай бог памяти, по-моему, экономическое. Ну да, именно экономическое. Она все время со своими бухгалтерами конфликтовала, уповая как раз на то, что она сама экономист. Бухгалтеров меняла, как перчатки.
