"Ave Maria"

никто не беспокоил.
- Да я, в общем-то, всего на пару дней приехал. Мне надо лететь в Милан.
- Что, срочно?
- Очень.
- Ладно. А в ресторане-то мы с тобой  поужинаем, или как?
- Спрашиваешь! Конечно. Сегодня вечером я весь твой.
- Тогда до вечера.  Мой шофер отвезет тебя ко мне. Держи ключи. А у меня сейчас встреча. Я побегу. А вечером ты все мне о себе расскажешь.

18.03. 2011. Москва. Ресторан «Кафе Пушкин»
- Ну, рассказывай, как тебя встретили в Питере?
- Ты мне уже задавала этот вопрос. И я ответил, что прекрасно встретили.
- Я помню. Меня интересует, кто тебя встречал,  и куда тебя определили? В Пулково сам Джорж приезжал?
- Нет, он отправил своего репортера.
- А я его просила, чтобы сам поехал.
- Зачем?  Встретили, и ладно.
- Дэн, люди должны знать свое место. А Джорж, между прочим, своим местом обязан мне.
- А что, место под солнцем у всех разное?
- Можно подумать, что ты сомневаешься.
- И какое же место, по-твоему, у меня?
- Под солнцем, мой дорогой.  Ты не забывай, что ты Маркус. И этим все сказано. Где  Джорж тебя поселил?
- Он снял квартиру. Хотя  я, можно сказать, ею и не пользовался. Я уехал в Краснодар.
- К родственникам?
- Да. Но и у них я гостил совсем мало. Сказал же, что дело у меня в Краснодаре подвернулось.
- Это как-то связано с поисками твоей женщины?
- Почему ты решила, что я ищу женщину?
- А кого же ты ещё можешь искать в Питере? Ты же сам говорил мне в Детройте, что мечтаешь поехать в Питер, чтобы там найти женщину твоей мечты. Разве не помнишь? Я потому и не возражала, чтобы ты отправился прямо сразу в Санкт-Петербург, когда тебе утвердили Россию.
- Значит, ты  знала обо всем с самого начала?
- Ну да! Мне Билл о тебе все рассказал, еще когда ты в Стендфорд поступал.
- Слушай, Энн, ты Дэвида Паркера знаешь?
- Очень хорошо знаю. Они же с Маркусом приятели. К тому же, Дэвид тоже из Стенфорда.
- Что ты говоришь?
- Ну да. Когда я приехала в Калифорнию, Дэвид, по-моему, уже выпустился  из  университета. И я встретилась с ним только уже у Билли  Маркуса.
- Ты что-нибудь знаешь о его проекте «Юные музыканты»?
- Конечно, знаю. Видишь ли, Дэн, в 2002 году у Дэвида умер сын, которому было всего семь лет. Когда Дэвид лишился единственного сына, он решил по примеру Стенфордов в память о мальчике создать нечто благотворительное в пользу музыкально одаренных детей. И он основал Международный детский конкурс юных музыкантов. Вот уже лет десять этот конкурс ежегодно собирает юных дарований.
- А средства?
- Поначалу Дэвид вложил в проект свои сбережения. Через год конкурс не только полностью окупил себя, но и собрал достаточный фонд средств  для премий, предназначенных победителям для развития их дальнейшего музыкального образования.
- А в каких примерно цифрах  выражаются призовые суммы?
- В больших цифрах, Дэн. К примеру, Гран-при  стоит... Ой, это жутко какие деньги! Первые места в номинациях, конечно, дешевле, но тоже стоят немало. Фиксированных сумм нет, потому что все зависит от вложений различных спонсоров конкурса. А спонсоры – это ведущие мировые магнаты шоу-бизнеса, продюсерских компаний, ну, и различных медийных агентств. Наше агентство тоже, между прочим, вносит свою лепту в этот конкурс. Мы же так или иначе освещаем этот конкурс и в эфире, и в СМИ.
- Похоже, Паркер хорошо раскрутил это дело.
- Не то слово. А ты почему этим конкурсом заинтересовался?
-Энн, ты помнишь, мы с Уильямом рассказывали тебе о русском мальчике-флейтисте, который в 2003 году взял Гран-при на конкурсе у Паркера?
- Конечно, помню. Билл так загрузился насчёт этого флейтиста. По-моему, он даже порывался слетать в Европу к Паркеру, чтобы повидать этого чудо-ребёнка. Кажется, там всё дело было в том, что этот вундеркинд все произведения играл на слух.
- Ну да!
- О-о! Я помню: у нас в студии  все принялись делать на него ставки насчёт того, сколько у него будет ошибок во время исполнения. Мы же тогда вели трансляцию с этого конкурса. Представь себе, все наши ставки полетели к чёрту, потому что он не сделал ни одной ошибки. Феноменально!
- Да-да, именно так и было. Во всех трех турах он не совершил ни одной ошибки.
- А с чего это ты вспомнил про тот конкурс?
- С того, что неделю назад я встретил этого мальчишку в Краснодаре.
- Я не ослышалась? Его самого? На концерте?
- На каком концерте, Энни? Он играл на улице, как бродячий музыкант.
- Ты шутишь?
- Если бы это была только шутка. Я сразу узнал его. Он, конечно, вырос, выглядит уж не так робко, как тогда, но играет все так же божественно. И все так же на  слух.
- Так он, что, нигде все это время не учился?
- Он учился в общеобразовательной школе «чему-нибудь и как-нибудь».
- Почему?
- Это довольно длинная история. Я сейчас именно ею и занимаюсь. И пока ещё многого не знаю. Но  хочу все узнать и помочь мальчишке.
- Дэн, если будет нужна моя помощь, я всегда на проводе.

21.03. 2011 года. Милан. Оперный театр «Ла Скала».
- Маэстро Раммини, я приехал к вам  из России специально для того, чтобы услышать от вас историю вашего сотрудничества с русским мальчиком-флейтистом, выступавшем на Паркеровском конкурсе юных музыкантов в 2003 году. Этот мальчик взял тогда Гран-при. Вы помните этого мальчика?
- Как не помнить, мистер Маркус? Данила Богданов. Такие встречи в жизни не забываются. Это же был уникум, каких на Земле не было никогда. Кстати, расскажите мне скорее, если вы, конечно, знаете, этот мальчик жив, здоров?
- Спешу  успокоить вас:  он жив и здоров и все так же играет на слух.
- Разве он не учился музыкальной грамоте?
- К сожалению, нет.
- Но я же просил  его  русских покровителей, чтобы они немедленно занялись музыкальным образованием ребенка. Я готов был сам взять его к себе и сделать из него великого музыканта. Почему они не сделали этого?
- Синьор Раммини, мне придется слишком много рассказывать, чтобы ответить на ваш вопрос. Расскажите лучше вы мне о мальчике все, что можете! А я даю вам честное слово джентльмена, что приложу все усилия к тому, чтобы наш вундеркинд получил все для дальнейшего развития его дарования.
- Я вам верю, молодой человек.
- Так рассказывайте, пожалуйста!
- Я его хорошо помню, мистер Маркус. Это был чрезвычайно очаровательный и милый ребенок. Выглядел он несколько младше своего возраста. Ему нельзя было дать больше пяти лет. И он был таким непосредственным и простодушным. На первой репетиции с оркестром, не дожидаясь своей очереди, он выгреб из-за кулис на сцену и стал простодушно бродить между оркестрантами, с любопытством разглядывая инструменты, пюпитры, ноты. Он что-то там у музыкантов выспрашивал, они не понимали его слов и добродушно улыбались. Короче, этот человечек сразу же нашел со своими партнерами контакт. Его увели за ручку, а потом так же за ручку привели на сцену для исполнения своего номера. Первым произведением, которое он должен был исполнить, было, кажется,  «Адажио» Альбинони. Ну да, именно «Адажио». Я поставил перед ним ноты, опустил пюпитр соответственно его росту.  Но он решительно заявил, что будет играть без всяких нот, потому что «и так знает». Тут мне сказали, что мальчик совсем не знает нот. Можете представить мое тогдашнее возмущение? Как это не знает нот? А что я должен делать с оркестром, если он запутается, забудет, наконец, потеряет ритм? Как я должен ему помочь?  Руководитель русской группы меня успокоил. Дескать, не волнуйтесь, он не подведет  и прекрасно сыграется с оркестром. На всякий случай я поставил его возле себя и попросил поглядывать на мои руки. Я не знаю, поглядывал он или нет, но сыграл он безукоризненно с первого же раза. Я сказал ему «браво» и пожал  ему руку. Он молча поклонился в пустой зал, потом тоже пожал мне руку.
Оркестранты были в восторге. Следующую репетицию мы начинали с него, чтобы поднять себе настроение.
Его первое выступление в 1-м туре было ошеломляющим. Симпатию жюри и зрителей он вызвал еще до исполнения тем, что по моему примеру пожал руки оркестрантам первого ряда. Видите ли, мистер Маркус, очередность выступлений  на  детских конкурсах  проводится не по жеребьевке, как обычно, а по возрасту. Самые маленькие выступают первыми, чтобы «не сгореть»  раньше времени в ожидании своего выступления. Данни на том конкурсе был самым маленьким по возрасту исполнителем, поэтому он и открывал концерт. В свой самый первый выход к оркестру на концерте я обычно пожимаю руку первой скрипке. Такой обычай. Ну, вот и тут: я вышел на сцену, пожал руку  первой скрипке,  а потом прошел на свое место. Следом за мной вышел Данни с флейтой. Ну, и он тоже по моему примеру пожал руку первой скрипке, потом второй, третьей…  Весь ряд обошел. А потом еще развернулся к публике и поклонился залу в пояс. И так это у него естественно вышло…
Представляете, что творилось в зале?
Он играл «Мелодию» Глюка.
- Да, я знаю. Этот момент я  видел по телевизору. Концерт передавали у нас в Штатах по трансляции.
- Ну, тогда что мне рассказывать? Вы помните тот шквал аплодисментов? И как Данни испугался и удрал со сцены?
- Конечно, помню. Потом его кто-то принес на руках и поставил на пол.
- Да-да, руководитель русской группы. Он же за Данни и цветы принимал. В общем, уже на 1-м туре лично я не сомневался в том, чей будет Главный приз. По-моему, никто не сомневался. А как он играл «Вальс» Свиридова на последнем концерте! Боже! Такое было ощущение легкости и грациозности, что казалось:  все сейчас вспорхнет и закружится. Оркестранты тоже были в ударе.
Нет, мистер Маркус, такого выступления в моей практике больше никогда не было. Когда на следующий год русская группа приехала на конкурс без мальчика, мои оркестранты готовы были учинить забастовку. Мы все недоумевали: почему его нет? Где он?  И знаете, честное слово, на последующих конкурсах такого воодушевления и  такого праздника, какой был в тот год, мы уже  не ощущали.

23.03.2011. Москва. Офис агентства «Ассошиэйтед Пресс».
- Алло, Билл, привет! Да, это я. Ты можешь сейчас говорить? Нет, я сейчас в Москве  у Энни. Я знаю, что ты рад. Тебе, кстати, от неё привет. Нет, она нисколько не изменилась: все так же цветет и благоухает. У неё все в порядке.  И у меня тоже.
Билли, я хотел бы попросить тебя, чтобы ты дал мне номер телефона Паркера. Если можно, конечно. Ну да, я все по поводу нашего флейтиста. Разумеется, разговаривал и со Скворцовым, и с маэстро Раммини. У меня осталась еще пара вопросов к Дэвиду. Мне бы с ним связаться.
Что, можно прямо сейчас? Ах, он у тебя гостит! Боже, как здорово!  Ну, давай его сюда!
Алло! Мистер Паркер? Доброе утро! То есть, вечер… Да шут его знает, я совсем запутался с этими часовыми поясами. В общем, я хотел узнать у вас, мистер Паркер, если это, конечно, можно, каковы были денежные призы на конкурсе в 2003 году? Ну, естественно, меня интересует Гран-при. Я так понимаю, что Билл  ознакомил вас с тем, почему я интересуюсь данной проблемой. Совершенно верно, я занимаюсь делом Данилы Богданова. Сколько он получил тогда? 
Что-о?! Я не ослышался? Пятьсот тысяч баксов? И вы лично ему вручили грант? Ну да, понимаю: деньги перечислили в банк, а грант передали его представительнице в присутствии мальчика? Ага, еще раз повторите, с каким условием? Понятно. Деньги предназначены для дальнейшего музыкального образования. Ну да, Билл говорил мне, что и сам конкурс и премиальные вашего конкурса