глянула на взъерошенного Джеймса. Его темные глаза искрили чертиками сильнее всяких петард.
-- Вот, пожалуйста, -- протянула она ему две петарды.
-- Мне сто, пожалуйста.
Продавщица полезла в запасы. Достала оттуда огромную коробку:
-- Это все, что осталось. Следующий завоз будет только завтра.
-- Давайте это. Сколько тут?
-- Ну, около шестидесяти.
-- Годится.
Возле вокзала Джеймса ждали пацаны. Он сам, до зубов вооруженный петардами и другой пиротехникой, подошел к ним. Едва отдышавшись, начал отдавать распоряжения:
-- Вот, возьми, -- сунул он одному из них игрушечный пистолет, очень похожий на настоящий, -- И это тоже, -- Джеймс дал ему маску на голову с дырками глаз, как у террориста.
-- Ух, ты! Клева... – повертел тот в руках подарки, -- Мы банк грабить будем?
-- Не совсем. Только панику устроим.
-- Пестик настоящий?
-- Нет. Жми на курок, не бойся. Только не в меня...
Пацан нажал на курок, целясь в дерево. Прогремел выстрел, похожий на настоящий.
-- Во, клева!
-- Значит так, теперь, чтоб ты был клевым! Надеваешь эту маску на лицо. Забегаешь в зал и кричишь: «Всем на пол!» А потом стреляешь вверх для устрашения. А вы, балбесы, будете с тыла кидать петарды. Чтоб дыма была много и грохоту. Понятно?
-- Да, -- пацаны закивали головами.
-- Действовать по моему сигналу. Это тоже понятно?
-- Нет, -- отважился возразить один, -- А по какому сигналу будет выплата гонорара?
-- Когда дело сделаем.
-- А ты смоешься в дыму, только тебя и видели.
-- Ладно. Вот задаток.
Глава 41
Джеймс наблюдал, как Варя шла на встречу с неизвестностью. Он знал из записки, потерянной Варей, что там, на Арбате, сегодня должна быть ее встреча с любимым Аликом. Если он прейдет... Джеймс стоял на остановке перед вокзалом. Как раз то место, с которого маршрутки уезжают на Арбат. И Варя могла либо уехать, либо, пройдя мимо, остаться здесь. В этом убогом кафешке для «клевой молодежи» и хакеров. Ждать неизвестно кого... неизвестно чего... Но для нее это шанс на спасение. Если уедет на Арбат, пропала Варька. И не только Варька. Пропали планы Джеймса, пропал успех в деле его отца, пропали тысячи людей, вложившие в этот проект силы, деньги, жизни. Пропало будущее...
А Варя не теряла горделивой осанки и чувства собственного достоинства. Легкость походки и плавность движений. И только стук каблучков по асфальту выдавал ее приближение с каждым шагом. И каждый ее шаг отдавался в сердце у Джеймса едва заметной дрожью. Не смотря на все отвращение к ней, он не мог не думать, что это сестра... его родная сестра... А, может, нет...
Варя приблизилась почти вплотную к Джеймсу и он замер от ужаса. Вот подошел автобус. Варя глянула в его сторону. Искоса глянула на Джеймса, словно узнала его. Он не выдержал и отвернулся. Знал, его взгляд плотно спрятан за темными стеклами очков. Но дрожь колотила его от нетерпения. Что выберет она? Невозможно просто взять ее в охапку и потащить на то место, где она должна сидеть сегодня...
В кармане Вари затрезвонила мобилка. Она взяла трубку:
-- Да. Уже иду, -- ответила раздраженно кому-то, -- Только недолго. У меня еще встреча сегодня.
Глубоко вздохнула и повернула в сторону кафе на Привокзальной площади.
Джеймс с облегчением перевел дыхание.
«Сработало, -- подумал он и дал понять пацанам, чтобы они готовились к «бою», -- Однако же, быстрая пташка, все хочет успеть...»
А Варя уже не знала, что для нее лучше. Действие или бездействие. Доверие или нет. Месть или смирение. Но, все же, она должна была делать все, что в ее силах, все, что могла она сама, чтобы освободиться от чьих-то «злых чар». И опыт предыдущих встреч ей подсказывал, что она счастливица, любимица судьбы. Поскольку незримая рука все время оберегала ее от гибели. И только на это Варя надеялась и на сей раз. Она жадно хотела знать, что все это значит, при чем здесь Альбина и как эти две встречи связаны между собой. Она должна была успеть узнать все. И только в этом ключик к ее спасению. Во всяком случае, она так думала.
А за столиком ее ждал Елисей. Возможно, она его уже не помнила, поскольку встречалась всего лишь один раз и то не долго. И на сердце у нее тогда был другой. Красивый светловолосый мальчик, с которым она танцевала и покоряла вершины городских олимпиад. А, что, Селя? Одинокий, старомодный, чудаковатый, староватый для нее. Его непослушные рыжие волосы смешно торчали в разные стороны. В детстве они вились и создавали огненную копну на голове, подчеркнутую россыпью смешных веснушек по всему лицу. И только глаза, его синие, цвета осеннего дождевого неба, глаза. Их грустный с самого детства, глубокий не по годам, взгляд, оставался в памяти у любого, с кем он мог общаться. Неуравновешенные и, не в меру, прагматичные люди не редко обходили его стороной, так, словно боялись чего-то. Они чувствовали, знали... он знает все... только молчит... только, молча, играет в шахматы... А в жизни он может играть ими.
Вот и сейчас Елисей одиноко сидел за столиком. Он ни куда не торопился. Ни капли не переживал. Он ждал. Ждал людей. Ждал событий. Ждал, когда ими можно будет управлять. Но что-то в его жизни перетянуло на сторону тоски. Где-то в глубине взгрустнулось, как в детстве, когда родители надолго задерживались в командировках. Он знал, что для Джеймса сегодняшний вечер принесет его желанную добычу. Для его пацанов – бесшабашный праздник и «халяву». Для той девушки, которую он ждет, возможное освобождение, а, может... А ему – массу проблем, которые решать придется только ему одному. И он готов был их решать, поскольку знал, что остальные люди только играют в проблемы. Но такова была его странная глубокая натура.
И Елисей ждал. Но ждал он не за тем столиком, куда была приглашена Варя. Он сидел в тихом уголке и наблюдал, тихо прихлебывая свой любимый зеленый чаек. А Варя шла на встречу с «прекрасным незнакомцем». В ее сердце большее место теперь занимала интрига, чем тревога об опасности.
Вот в дверях зала появилась ее стройная грациозная фигура. Хрупкая и, по-мальчишески, худощавая. Короткая стрижка, аккуратно зачесанная назад, хорошо сочеталась с ее всегдашними джинсами и строгим, облегающим тонкую талию, жакетом. Ее тонкие руки виднелись из-под поддернутых до локтя рукавов. Варя села за столик и положила перед собой серую блестящую сумочку. Она ждала.
Подошел официант. Она заказала чашку зеленого чая.
«Такой же любит», -- отметил про себя Селя и глубоко вздохнул. Это был способ купировать приступ после контузии. Но сейчас ему было не до любви. Не до девушек и флирта.
Варя ждала. Селя набрал номер Джеймса:
-- Клиент на месте, -- тихо произнес он в трубку.
-- Понял, -- услышал он короткий ответ и положил трубку в карман.
Варя пила чай и ждала, рассматривая каждого входящего в зал. Но, кроме «клевой» публики и тех, кому просто нечего делать, здесь никто больше не собирался. После семи вечера здесь начнется «дискарь». А сейчас так, тихое время для тех, кто болтается без дела после работы или учебы. Джеймс знал это и выжидал нужный момент.
Свет погас и на потолке вспыхнули разноцветные крутящиеся огни. Раскаты музыки заполнили зал. Вмиг послышались счастливее визги и на площадку «посыпался пипл». Танцы, коктейли, а, может, чего по улетнее до самого утра. Пусть народец войдет в раж и, тогда, можно начинать...
Варя беспокойно посмотрела, который час на своей мобилке. Селя опять набрал Джеймса:
-- Она хочет уйти.
-- Задержи ее.
-- Не могу. Она меня узнает. Начинайте.
-- Начинаем. Жди.
Глава 42
Варя еще раз взглянула на мобилку. Уже полчаса как она ждала неизвестно кого, но он не приходил. Так долго она не ждала никого, даже своего лучшего друга. А тут, голос незнакомца так приворожил... И его здесь нет. Обманул. Нет, скорее, заманил. Надо уходить...
Вставать не хотелось. Это просто усталость. Желание сесть на одно место и больше никуда не двигаться. Но нужно идти. Ведь завтра опять рабочий день. И завтра, и послезавтра, и после послезавтра... и много дней подряд... А что потом? Свет в конце тоннеля? И это есть ее жизненный путь. Путь куда? К самой себе? И никто на свете не ответит ей, кто на такая. Никто не скажет ей правду. Для других – она индивид, одна из всех. Такая же, как тысячи тысяч других. И это норма. Но норма ли для нее?
Усилием воли Варя поднялась со стула и...
В дверях неожиданно показался темный силуэт с закрытым лицом. Что это? Очередной маскарад?
Он поднял вверх черный предмет и заорал во все горло:
-- На пол, все! Быстро! Буду стрелять!
Вокруг послышались голоса недоумения. Но пара выстрелов в потолок подтвердили сказанные слова. Вокруг послышались испуганные крики и «пиплы» один за другим стали падать на пол, как груши. Варя поняла все это не сразу. Она так и осталась торчать посреди зала, как вкопанная. От испуга и недоумения она словно впала в кому. Кто-то упал на пол и ползком подбирался к запасному выходу, кто-то замер на месте, где упал. Еще пара выстрелов и взрывов петард на улице довершили «умильную картину».
Джеймс стоял на стреме во дворе кафе, когда в него въехал синий Кадиллак.
«Опять эта машина. Этого еще не хватало... неужели...» -- Джеймс не успел додумать и спрятался за углом, держа наготове игрушечный пистолет так, словно он настоящий.
Из машины вышли двое. Они достали оружие. Настоящее. Один из них указал в сторону дверей кафе. Другой спрятался за ними. Джеймс понял, все дело дрянь. Вероятнее всего, это люди Кадо. Но жив ли сам Кадо? И кто во главе этой банды? Они пришли сюда за Варькой. Они выследили ее каким-то образом... Она им нужна. И сейчас они возьмут ее по-настоящему, живой или... Нет, нет, они что-то хотят от нее... Нельзя отдавать им свою добычу. Джеймс понял, что теперь будет стоять насмерть в настоящем смертельном бою.
Другой человек Кадо направился к дверям кафе, желая туда войти. И тут Джеймс, не зная, что будет делать дальше, выскочил из своего укрытия и заорал во все горло:
-- Ложись, стрелять буду!
Громило обернулся и увидел перед собой человека в маске с пистолетом в вытянутых руках перед собой. Он твердо стоял на своей позиции.
На какое-то время Джеймс и сам поверил, что его пестик настоящий. А громила, не ожидая, пока его продырявят, вытянул свою пушку и направил в сторону Джеймса. И Джеймс выстрелил первым. Он сам не ожидал от себя такого. И это была провокация к бою.
Громила напрягся и выстрелил в свою очередь в Джеймса. Но стрелял он, пока, мимо. А Джеймс очередью пускал холостые петарды в своего врага. Он стрелял не пулями, не мыслями. Отчаянностью. Он знал, что следующая пуля его врага будет для него последней. Возможно, в его жизни. И, все равно, Джеймс стрелял.
Джеймс и его враг стояли друг против друга, направив дула своих пистолетов друг на друга в упор. У врага настоящий маузер, у Джеймса «настоящий» петардовый пугач. Любой мальчишка от него был бы в восторге. Но только не Джеймс, только не сейчас. А сейчас он кровавыми слезами оплакивал в душе свою неосмотрительность, что не взял с собой батин «кольт».
Джеймс видел, как его клятый враг нажимает на курок пальцем, так близко он находился сейчас. И Джеймс автоматически сделал тоже самое. Прогремел двойной выстрел. Только у противника получилось немного раньше. А его пуля просвистела рядом с Джеймсом. Где-то над виском. Джеймс выстрелил в туже секунду ответом. Но пуля ударилась о металлическую решетку окна
