прошлого женщине они стали второй семьей, и даже частично восполнили пустоту, оставшуюся после роспуска "Омеги". Прежде всего, ей нужно было поздороваться с местным «главой» - старым Венделлом. Когда ей было некуда идти, он принял ее в поселении, как родную, и он же уговорил не стоять на месте, а идти к своей цели и к лучшей жизни, когда Организация прислала ей приглашение работать. Он будто всегда был на шаг впереди нее, подсказывая, что делать и куда идти, ведь любые ее навыки меркли перед простым человеческим опытом и мудростью.
Она завернула во двор, и сразу же сторожевой пес старика возвестил о присутствии Номер Семнадцать во дворе громким лаем.
- Фрэнки, ты чего? Это же я. – Женщина мягко улыбнулась и подошла к собаке на безопасное расстояние. Пес не отреагировал, продолжая лаять.
- Фрэнки, а ну заткнись! Не узнал Нэнси, да? – послышалось сзади.
Номер Семнадцать повернулась с искренней улыбкой, узнав голос Ларри, сына старого Венделла, добродушного здоровяка с густой черной бородой. Он в свое время научил женщину простым занятиям фермера, которым она даже думала посвятить жизнь.
«Нэнси». Они называли ее так. Старик тогда сказал "У тебя не имя, а порядковый номер, никто не будет называть тебя так". Номер Семнадцать не любила это имя – потому, что оно чужое, будто рубашка снятая с кого-то другого и наспех натянутая задом наперед. Ведь у нее было свое, свое, настоящее Имя. Имя, которого она не помнила. Потому даже в диалогах с самой собой называла себя "Номер Семнадцать".
Женщина по-приятельски обнялась с Ларри, и они пошли в дом. Внутри пахло деревом, было светло и чисто, вязаные салфеточки, разрисованные детьми стены, потрескивания старого радиоприемника. Она села на стул и на мгновение позволила себе погрузиться в легкую ностальгию, прежде чем заговорить с Ларри.
- Ты свои номерки слушать?
- Да… и не только! – Номер Семнадцать сняла рюкзак и достала пакет со сладостями. – Я тут принесла конфет и печенья… попробуй ананасовые леденцы, они у них лучшие.
- Не стоило, Нэнси. Тащить лишний вес, особенно когда вместо ворот пользуешься вентиляцией! – Ларри посмеялся, как всегда непринужденно и искренне.
- А как же аренда радиоприемника? Это же самая крутая в мире ржавая коробка!
Они посмеялись, после чего женщина продолжила:
- Кстати, а где отец? Я бы хотела повидаться со стариком.
- Ах, ты не знаешь… - Ларри внезапно помрачнел и вздохнул. – Отца больше нет с нами.
Номер Семнадцать помрачнела. Венделл, ну как так? Если она ощущала некую утрату человеческой натуры, то старик был просто сгустком яркого света. После разговоров с ним женщина всегда ощущала себя чертовски живой. И его смерть была настоящей трагедией.
- Ой, я… Соболезную. Но я рада, что он провел последние дни с родными.
- Да, конечно… Давай не будем об этом, я не хочу вспоминать.
- Хорошо, тогда я послушаю трансляцию и продолжим.
Ларри кивнул и вышел во двор. Числа и буквы, передаваемые номерной радиостанцией, все равно ничего бы ему не сказали, однако, он всегда выходил из домика ради приличия. Две минуты Номер Семнадцать просто сидела в тишине, с грустью вспоминая старика. Потом она включила приемник. "Вы слышали, какие передают грозы? Настоящая буря! Одно радует - никто не боится дождя в Нью-Вавилоне!" - сразу же зазвучало в старых скрипящих динамиках. Номер Семнадцать почти с раздражением сменила частоту на нужную и прислушалась. До 2010-х номерные радиостанции были окутаны неким флером шпионской романтики, голоса живых дикторов, иногда короткие музыкальные композиции, возвещающие о начале трансляции. Сейчас же слышались только синтезированные голоса, медленно произносящие шифр. Дослушав свою кодировку, женщина вернула частоту на местное радио и позвала Ларри возвращаться. Тот нес с собой горсть черешни.
- Вот, решил тебя угостить. А то снова ничего, кроме этой гадкой синтетической еды, и не видишь.
- Ну почему же гадкой? С тех пор, как научились синтезировать любые питательные вещества в любой форме, авось, и голоду в мире конец, и донорские органы не будет так сложно достать.
- Все это дьявольщина! - С ноткой иронии сказал Ларри. - Вот когда научатся делать грудастых женщин, тогда сразу уверую в прогресс!
Номер Семнадцать умилилась святой простоте этого мужчины и решила спросить:
- А как остальные живут? Все хорошо?
- Все хорошо, свадьба была на прошлой неделе…
Ларри продолжил рассказывать о последних событиях в поселении, однако неожиданно его голос стал тихим, будто в сознании женщины кто-то приглушил звуковую дорожку. Ее слух уловил едва слышимое жужжание, которое едва различалось на фоне шума колышущихся на сквозняке занавесок. Микродрон? Ее восприятие было заточено под различение этого звука почти рефлекторно. Микродроны могли подслушивать, вести съемку, носить грузы, и делать еще кучу вещей в зависимости от модели. У Номер Семнадцать все замерло внутри. Это могло означать что угодно - что ее засекли на выходе из Нью-Вавилона, что зачем-то начали вести слежку за поселением, которое все годы было никому не нужным. Сейчас это грозило еще и провалом всей затеи - большая часть ее конспирации держалась на поселении и доверии этих людей, с которыми Номер Семнадцать жила два года, разделяя пищу и кров.
- Вот такие дела. А ты как? Как работа?
Номер Семнадцать, все это время сидевшая в той же расслабленной позе с мягкой улыбкой, выпрямилась, потянулась и ответила максимально спокойным голосом:
- Да, работаю потихоньку. Устала уже от этого муравейника. Вечно что-то жужжит над ухом, летает, особенно полицейские дроны раздражают, в туалет не сходишь без свидетелей. У вас этого нет хоть?
- У нас жужжат только мухи! - Ларри начал смеяться.
Номер Семнадцать начала смеяться с ним, судорожно решая, что делать.
- Останешься на ужин? Многие за тобой соскучились.
- Нет, Ларри, ты знаешь... срочная работа.
- Да ладно, Нэнси, ну хоть на часик!
- Я и так с тобой заболталась. Передавай привет остальным.
- Ну ладно... - Огорченно вздохнул Ларри и подошел, чтобы обнять женщину, после чего неожиданно прошептал на ухо: - Остерегайся дождя, Нэнси.
Номер Семнадцать попрощалась и поспешно покинула его дом. Женщина старалась идти максимально спокойно, однако жужжания не было слышно, и в поле зрения она ничего странного не замечала. Однако, возможность появления микродрона не выходила у нее из головы. Она свернула в рощицу привычным шагом, постепенно ускоряясь, на ходу активировав нанокостюм на голове и включив режим невидимки. Женщина так прошла еще некоторое время, однако в какой-то момент остановилась, прижавшись к дереву. Она прислушалась к шуму деревьев, замерев на месте, пока ее слух не вычленил из общего, хаотичного шума листвы иной, механический, шум. Жужжание микродрона. "Ах, ты все-таки пришел за мной." - промелькнуло в голове у женщины. Через пару минут и сам виновник шума показался из-за дерева. Модель DF-13 "Аргус", названная так из-за сходства с мифическим чудищем с сотней глаз - глазки-камеры опоясывали микродрон, делая съемку со всех сторон. Это был идеальный цифровой шпион с чувствительными микрофонами и камерами высокого разрешения. Номер Семнадцать спокойно ждала, когда микродрон приблизится. Он медленно двигался, видимо, оператор упустил Номер Семнадцать и последовательно ее пытался отыскать. Как только микродрон подлетел обследовать дерево, под которое мимикрировала женщина, одним молниеносным движением она схватила его, и, пока его оператор ничего не понял, прижала к дереву и раскрошила ногой. Несколько ударов - и микродрон напоминал раздавленное насекомое. Однако, было поздно. Кто-то знал, чем она занимается и где бывает. Но как? И зачем? Женщина быстро направилась к пирамиде, продолжая обдумывать инцидент. Кто за ней следил? Полиция? Нет, полиции известны все данные о нумерованых, кроме того, корпорации вложили достаточно, чтобы не давать расследовать дела наемников. Конкуренты заказчика? Нет, дрон следил за ней, если бы им нужен был дешифровочный ключ, его уже усшышали по радио...
Охваченная мыслями, Номер Семнадцать почти автоматически проделала путь обратно до Нью-Вавилона. Небо тем временем посерело и несколько капель успели попасть на женщину, пока она не забралась обратно в вентиляционную шахту. Номер Семнадцать даже успела взглянуть в последний раз на тяжелое серое небо сквозь решетку, прежде чем пейзаж не закрыла пелена проливного дождя. Женщина надела оставленную здесь толстовку, и, перед тем, как вернуться назад, с грустью замерла, осознавая, что была в поселении в последний раз.
***
Номер Семнадцать вышла из своей жилой ячейки в черных очках, модном ярко-желтом глянцевом плаще и того же цвета парике-афро поверх нанокостюма, который по умолчанию был черным. Полная соседка проводила ее неодобрительным взглядом. Номер Семнадцать здесь считали клубной гулякой и наркоманкой, что было наилучшим имиджем для - как ни странно - наименьшего привлечения внимания. На нижних ярусах города в мелких жилых ячейках она была словно частью общего пейзажа, сливаясь со стенами и коллективным сознанием.
Часы на электронном браслете показывали 20:47, и женщина направилась в модный клуб "Night Paradise", ведь для финальной части дешифровки ей не хватало последнего. Дело в том, что в каждом электронном браслете стоял чип-идентификатор, по которому можно отследить все действия, совершенные в сети, от чего не спасали даже анонимные сети. А купить такой без регистрации в открытом доступе было невозможно.
Перед входом в клуб Номер Семнадцать пошарилась в карманах и с огорчением обнаружила, что забыла леденец дома. Раздосадовано фыркнув, женщина проплыла за какой-то шумной компанией мимо мордоворота-охранника и слилась с разноцветной толпой. Она присела у барной стойки, некоторое время пронаблюдав за наслаждающимися жизнью людьми в ярком интерьере, среди роящихся и блестящих голографических бликов. Грохотал модный трек какого-то португальца и компания уже подвыпивших барышень справа от Номер Семнадцать коряво ему подпевала: "Эй, детка, я буду с тобой всю ночь, только потом убирайся вон, я сам оплачу такси, ведь я не твой сладкий мальчик оу-оу". Номер Семнадцать снова сжала зубы. Она завидовала этим девушкам - возможно, до "Омеги" она точно так же могла развлекаться с подругами, подпевать песням, не зная 26 языков и не понимая их глупого текста, а самое главное - приходить сюда ради танцев и музыки, а не...
Навернув пару кругов по клубу, Номер Семнадцать проскользнула в туалет. Фиолетовый неон поблескивал в отражении местами треснутой плитки. Клубные туалеты напоминали ей изнанку жизни, где за смехом и весельем - грязь, вонь и наркотики. Женщина заглянула в последнюю кабинку и обнаружила там что-то перебирающего на голографическом интерфейсе браслета парня в кожаной куртке. Тот мгновенно свернул интерфейс и поднял улыбающееся лицо в черных очках.
- Что, детка, пришла за порцией веселья?
- Джон, это я. Мне нужен паленый чип.
У парня лицо сразу утратило очаровательность и приняло раздраженный вид. Он бросил на Номер Семнадцать презрительно-ироничный
