Удар милосердия

Цезаря будет означать только то, что на трон взойдет Октавий, а после него другой из рода Юлиев и так далее. Теперь ты понимаешь, что не моя поспешность, а твоя медлительность грозит римской демократии.
Марк Брут: Неужели все так плохо?! Нет, нет… конечно, тиран должен быть мертв до объявления его царем.
Кассий: Ну, наконец, я вижу прежнего Марка Брута, твердого и решительного как его далекий предок Луций Брут, основатель Римской республики.
Марк Брут: Греки утверждают, что человек наиболее уязвим в момент предвкушения своего неизбежного триумфа. Он расслабляется, как воск на солнце, и полностью теряет бдительность. Используем это. На мартовские иды, когда все сенаторы соберутся, повинуясь его воле, Цезарь будет чувствовать себя полубогом, владыкой Вселенной. Лучшего момента у нас не будет. Нападем на него или по дороге, или перед самым началом заседания. 
Кассий: А может не стоит оттягивать до последнего? Нас достаточно много. Мы можем штурмом ворваться в его дом.
Марк Брут: А охрана?
Кассий: Три дня назад Цезарь приказал снять караул Испанского легиона с его дома.
Марк Брут: Странно. На Цезаря это не похоже.
Кассий: Этот наглец смеет утверждать, что теперь его охраняют сами боги и солдаты ему не нужны!
Марк Брут: Так он, что, совсем один?
Кассий: При нем постоянно его немой раб Никатор и несколько вольноотпущенников, из бывших гладиаторов Антония.
Марк Брут: Даже, если так, штурм дома нам не подходит. Только казнь на виду у всех! Мы не ночные грабители, мы борцы за права римских граждан и торжество идеалов Республики. А раз так, то мы будем действовать открыто, показывая всем, что мы никого не боимся.
Кассий: Хорошо, Марк, с днем и местом мы определились, но это еще не все. Остались  два не менее важных вопроса. Первый  - что делать с телом Цезаря, и второй - как поступить с Марком Антонием?
Марк Брут: Я об этом, пока не думал.
Кассий: Я предлагаю без погребения бросить тело Цезаря в воды Тибра, и тем самым навсегда покрыть позором его имя. Затем, объявить проскрипции его сторонникам, и конфисковать имущество тирана в казну Республики. Если этого не сделать, наследники Цезаря, используя его богатство, жестоко отомстят нам.
Марк Брут: Кассий, тобой управляет слепой гнев. Повторяю мы не воры, мы освободители римского народа. Стоит нам объявить террор и конфискации, как люди отвернутся от нас, мы будем выглядеть недобитыми сторонниками Помпея, новыми тиранами, рвущимися к власти.  Я предлагаю, наоборот, в знак гражданского примирения  похоронить Цезаря со всеми почестями, как великого римского гражданина. Не забывай, его военный талант увеличил территорию Рима более, чем  вдвое! До сих пор такое огромное государство было только у Александра Великого.
Кассий: А Марк Антоний? Его нельзя оставлять в живых. Он - консул. Испанский легион расквартирован на Марсовом поле. Одним ударом Антоний сметет нас, как конница пехоту!
Марк Брут: Не все так мрачно. Один из наших общих друзей пытался выяснить, намеком, конечно, мнение Антония о смерти Цезаря. Этот сенатор считает, что Антоний, по крайней мере, в первые дни, займет нейтральную позицию. А этого хватит, чтоб успокоить народ и объединить вокруг нас всех сторонников Республики.
Кассий: Антоний хитрит. Он хочет нашими руками свергнуть Цезаря и занять его место.  Затем он легко избавится и от нас.
Марк Брут: Антоний типичный второй номер, мечтающий стать первым, но без Цезаря он ничто. Поэтому Цезарь его никогда не боялся. А раз так, то и нам его бояться нечего. К тому же, ты сам напомнил Антоний – действующий консул.
Кассий: Его власть не законна, ибо он консул по воле Цезаря, а не по воле римского народа.
Марк Брут: И, тем не менее, одно дело убить тирана, а другое замахнуться на основу  Римской республики – консульскую власть.
Кассий: Марк!  Ты неисправимый романтик. Ты совершаешь одну ошибку за другой. У заговора своя логика, если ей не следовать - мы все погибнем.
Марк Брут: Хорошо. Если ты думаешь, что я глупый  романтик, пусть нас рассудит Децим Брут. Его, надеюсь, ты романтиком не считаешь?
Кассий: (с неохотой)  Согласен.

        Марк Брут знаком приглашает в комнату Децима Брута

Марк Брут: Децим, прежде всего, хочу порадовать тебя, день казни тирана назначен, на мартовские иды Рим будет свободен. Но еще два  вопроса остались нерешенными. Что делать с телом Цезаря, и как поступить с Антонием. Кассий предлагает обесчестить тело Цезаря и объявить проскрипции его сторонникам, а Антония убить вместе с Цезарем. Я решительно против этого. Наша цель - свержение тирании, а не борьба с конкретными личностями. Рассуди нас.
Децим Брут: Цезаря обязательно нужно хоронить со всеми почестями. Более того, на похороны собрать весь Рим, и в хвалебных речах объяснить гражданам, что ничего бояться не нужно, что республика восстановлена, а Цезарь навсегда останется в памяти римлян Великим воином и гражданином. Другого случая доказать, что мы патриоты, а не мстители за Помпея у нас не будет. И еще - нужно разослать гонцов во все провинции и успокоить армию. Ни в коем случае нельзя допустить новую гражданскую войну. На ее ведение у нас нет ни денег, ни войск. 
Кассий: Но, конфисковав имущество Цезаря, мы получим и то, и другое.
Децим Брут: Прежде всего, Кассий, пойми, каким бы Цезарь не стал сейчас, но начинал он как герой, и заслуги его перед Римом огромны. Второе – он любимец черни. Никогда еще в истории Рима не было столько раздач хлеба и денег, а бесплатные зрелища, которые, он устраивал для народа? И последнее – никто точно не знает, что написано в завещании диктатора. Представь себе, если Цезарь решит оставить, пусть не все, а часть своего состояния гражданам Рима? А он большой оригинал и исключать этого нельзя. А мы возьмем и отберем у народа его деньги? Да, после этого я за нашу жизнь не дам и рваной сандалии.
Кассий: А Антония тоже предлагаешь записать в герои?
Децим Брут: С Антонием все гораздо сложнее. Он хитрый и опасный противник. Я тоже за смерть Антония, но … я много раз видел его в бою. У него прозвище «бык – гладиатор», он даже раненый может вести бой с тремя. Кто из вас подойдет к нему, нанести смертельный удар?
Кассий: Мы можем нанять шайку убийц.
Децим Брут: У Антония сильная и хорошо тренированная охрана, из бывших  гладиаторов. И, если, они заметят поблизости шайку своих коллег, то моментально среагируют и тогда весь наш план может раскрыться. Нет, одновременно заманить в ловушку и Цезаря и Антония нам не удастся.
Марк Брут: Тогда, в момент покушения на Цезаря, предлагаю отвлечь Антония.
Децим Брут: Правильно, любым способом их нужно отделить друг от друга. Эти двое хоть и привыкли командовать, но, если станут спина к спине, мы не сможем прикончить их до прихода ликторов. Рука Цезаря по-прежнему тверда, а его  сирийским  кинжалом можно бриться.
          Марк Брут: Кассий, по-моему,  Децим  достаточно убедителен, что скажешь?
Кассий: Согласен.  (Про себя). Глупцы, вы еще пожалеете об этом.
Марк Брут: Прекрасно, а что касается Антония, им займется Гай Требоний. Они вместе продвигают закон о ветеранах армии. В нужный момент Требоний заговорит об этом законе, и уведет Антония в сторону. Это и будет сигналом - приблизится  к Цезарю. Вторым, и последним сигналом к нападению будет, когда я или Децим коснемся тоги Цезаря. А теперь выйдем к друзьям и объявим о нашем решении.
(Марк,  Децим и Кассий  выходят к гостям.  Музыканты, танцовщицы и гетеры уходят. Марк становится в торжественную позу)
Марк Брут: Квириты! Потомки славного Ромула, свободные граждане Рима! Час пробил. В мартовские иды незаконный диктатор должен быть мертв. Мы не допустим восхождения тирана на царский престол.  Пусть знают все - того, кто посягнет на священные права римских граждан, ждет неминуемая смерть. Пока жив хоть один из потомков Луция Брута, в Риме не будет ни одного пожизненного диктатора или царя. Имена тех, кто, рискуя своей жизнью, выступил на защиту свободы, навечно золотыми буквами будут вписаны в историю демократии и процветания нашей Отчизны.
Затем вперед вышел Кассий.
Кассий:  Друзья, утром пятнадцатого марта все под видом просителей собираемся у дома Цезаря.  При себе иметь боевой кинжал и свиток с прошением. До четырнадцатого марта все, что вы тут слышали, остается в секрете. Аквила и братья Каска, вы должны вечером накануне покушения обойти всех наших и сообщить им, чтоб пятнадцатого утром они к нам присоединились. Советую сегодня же отослать свои семьи в дальние провинции и хорошенько спрятать семейную казну.
Марк Брут: Если кто-то в последний момент струсит и не придет, так будет даже лучше. Трус для святого дела не годится, он будет только помехой. Каждый из нас должен понимать – малейшая ошибка или просчет во времени, и с нами поступят хуже, чем с беглыми рабами.
Децим Брут: Если кто-то в случае неудачи не уверен, что сможет покончить с собой, я могу выделить ему одного из моих вольноотпущенников. Это хорошо тренированные дисциплинированные солдаты. По первой же вашей просьбе они одним точным ударом избавят вас от пыток и страданий на кресте.
Кассий: А теперь, изображая пьяную и веселую компанию, расходимся. Больше собираться не будем. О любых изменениях в наших планах я лично сообщу каждому.

        Марк Брут уходит в другую комнату. Все расходятся, последними уходят Требоний и  Спурий.

Спурий: Благодарю, Требоний. Не знаю, что ты сказал Кассию, но, кажется, мы приблизились к цели. Надо и дальше все контролировать.
Требоний:  Используя  Кассия?
Спурий: Да, он имеет на Марка влияние и, кажется, не малое… Странно …
Требоний: Тебя опять что-то тревожит?
Спурий: Странно, я столько дней ждал какой-то определенности, но … вместо радости внутри все похолодело, как перед смертью!  Неужели мы обречены на гибель?
Требоний: Не думай об этом. Это нормальное чувство перед решительным боем. Жребий брошен! Так было, есть и будет: кто хочет славы и богатства, должен готовиться к жертвам и лишениям. Только отвагой и силой духа можно убедить богов, что мы достойны их покровительства. Цезарь сам показал нам путь к власти.
Спурий: Да будет так!
                                                Сенаторы уходят
Марк Брут: ( сам себе в отчаянии) О, Кассий. Как ты мог? Бросить меня в такую минуту! Я так надеялся, что ты останешься …                                         
  Входит Сервилия
Мама? Еще так рано, а ты уже не спишь?
Сервилия: Дел много. Как гости? Довольны? Что праздновали на этот раз?
Марк Брут: Мой гонорар. Мне удалось в суде защитить одного беднягу от ложного навета.
Сервилия: Все говорят, ты стал достойной сменой Цицерону. Жаль, что он не может слышать твои речи. Вот бы старик порадовался.  Но не слишком ли часто вы пируете?
Марк Брут: Когда нет войны, приходится пить вино и слушать музыку.
Сервилия: Шутишь? А лицо грустное. Пойди к жене, она ждет тебя. Мне кажется, ты слишком мало уделяешь ей внимания.
Марк Брут: Не волнуйся. Скоро, очень скоро у меня будет достаточно времени. Я увезу Порцию на Сицилию, она поправится, и будет у тебя  много-много внуков.
Сервилия: Марк, ты что-то задумал? Будь осторожен. Прежде, чем сделать, много раз подумай, а главное, тщательно выбирай друзей. Ты так доверчив, а люди так коварны. Если б ты знал,