не могут не брать, а, с другой, - они и берут-то не по-крупному. Ну, тысчонку, там, или шесть с человека. Это, что, побор? Да в сравнении с этим вашим депутатом, каждый «депеэсовец» - просто букварь в искусстве настоящего мздоимства. И позвольте, парни, заметить, что и «мой» депутат, и все остальные иже с ним ни в какой мере не могли бы заниматься своими грязными делами, если бы люди сами немножко соображали и не пытались тащить сыр из мышеловки. Вот ведь почему этот самый Геннадий так быстро от меня отвалил? Потому что понял: не на дурака налетел.
-Слушайте, братцы! Что мы все о всяких мерзавцах толкуем? Разве нет в мире порядочных людей? – перебил я Медведя.
- В мире, может, и есть. Где-нибудь в Европе. А у нас в стране они все напрочь повывелись. Исчезли как вид в сожительстве с капитализмом.
- Помилуй, но в Европе, как известно, тоже господствует капитализм.
- Там все, кто воровал, уже наворовались, - глубокомысленно изрек Вихров.
- Между прочим, - сказал я, - во всяком деле и явлении есть и другая сторона. Потому что если бы все было так плохо в жизни, то сама жизнь давно бы уже прекратилась. А мы живем и здравствуем. И, если честно, то неплохо даже живем. А вы рассуждаете, как один мой знакомый из Питера.
- Это не тот, к которому ты в прошлом году в гости ездил? – спросил Медведь.
- Он самый.
- Что-то ты не слишком долго у него гостил.
- Да вот не вынес этих самых сентенций насчет порядка, власти и справедливости. Впрочем, я расскажу все по порядку.
***
12 мая прошлого года после обеденного перерыва Главный позвонил мне на мобильный:
-Жанно, ты занят сейчас, или как?
-Или как. А что?
-Загляни-ка, пожалуйста, ко мне. Я тебя тут кое с кем познакомлю. Думаю, что тебе интересно будет.
В кабинете у Борисыча сидел человек лет тридцати пяти. При моем появлении человек вскочил с места и вытянулся по стойке «смирно», уставивши в меня взгляд.
-Здравствуйте! – приветствовал я шефа и гостя одновременно.
-А вот и наш уважаемый Иван Александрович! Здравствуй, здравствуй, дорогой! – вышел мне навстречу Степан Борисыч и крепко пожал мне руку. – Вот, хочу тебя познакомить.
-Андрей, - протянул руку человек, шагнувши мне навстречу.
Мы пожали друг другу руки.
-Видишь ли, Жанно, Андрей приехал к нам из Питера и любезно приглашает тебя к себе в гости.
-Вот как? – удивился я, вглядевшись в посетителя.
Тот согласно кивнул головой.
-По какому же случаю такая честь? – продолжал удивляться я
-А вот он тебе сам сейчас все расскажет.
-Отчего же именно мне? – спросил я.
-Я много о вас наслышан, - отозвался Андрей. – Вы же в некотором смысле известная личность на Кубани. Да я и сам видел ваши передачи. Впечатляющие, скажу вам, передачи. То, что мне нужно.
-У вас есть какое-то предложение?
-Да, - ответил Андрей, - и продолжил. – Видите ли, уважаемый Иван Александрович, я сам родом с Кубани. Я люблю и Кубань, и Краснодар. Поверьте, все, что я вам сейчас говорю – это не пышные фразы. – Он вдруг смутился и замолк.
-Продолжайте, продолжайте! Я верю вашей искренности, - ободрил я собеседника. – Не нужно стесняться своих признаний в любви. Поверьте, я сам готов признаваться в любви к моему городу и землякам хоть каждый день.
-Спасибо! – Андрей благодарно посмотрел на меня. – Понимаете, как и всякий нормальный человек, я не могу спокойно жить среди всего того беспредела, который сейчас наблюдается вокруг да около. Просто сердце кровью обливается, когда наблюдаешь, что творится.
-Вы что конкретно имеете в виду? – спросил я.
-Ах, да,- спохватился Андрей.– Понимаете, я работаю в строительстве. То есть, я строю дома. Там, в Питере. У меня хорошая бригада из людей, с которыми я работаю очень давно. Можно сказать, сложился дружный коллектив, в котором каждый знает свое дело и выполняет это дело на совесть. И я хорошо плачу людям. Мы строим в частном секторе все: от коттеджей до гаражей. Но последнее время мне и моим людям просто невозможно стало работать нормально. То есть теперь я стою перед сложной проблемой: либо мне нужно сворачивать свою работу и отправлять всех моих людей по домам, либо работать по тем правилам, которые диктует сегодня строительная индустрия, либо ступить на тропу войны со всем строительным миром. Но я так думаю, что первые два решения предпочтительнее, потому что плыть против течения кому-либо строительное сообщество не позволит. Вот я и прошу вас поехать со мной ко мне в гости. Ей-богу, вы не пожалеете! У меня прекрасный дом, машина к вашим услугам. Я оплачу полностью дорогу и все ваши расходы. Кстати, и за труды не обижу. Только помогите!
-Да чем же я вам могу помочь, помилуйте! – взмахнул я рукой. - Я, как вы это знаете, всего лишь скромный журналист, а не Господь Бог.
-Да, вот, именно как журналист вы и можете помочь! – воскликнул Андрей. – Я предлагаю вам написать о беспорядках, бытующих в строительстве. Вы же пишете.
-Ну, это громко сказано: пишете, - возразил я. - Во-первых, я до корней волос – телевизионщик, а не газетчик. А, во-вторых, в России, в том числе, и у нас, на Кубани, есть много прекрасно пишущих журналистов, которые с вашим предложением могут справиться во много раз лучше, чем я.
-Э-э, не скромничайте, уважаемый Иван Александрович! - улыбнулся Андрей. – Я читал ваши вещи. Но главное, что я предлагаю написать не просто статьи. Всего этого, слава Богу, и в прессе, и в инете навалом. Нужно совсем другое. Ну, нечто исключительно художественное, но абсолютно на реальной основе. И чтобы все это было и едко, и метко.
-Вам нужны фельетоны, иными словами, - сказал я.
-Ну, да, фельетоны, если это так называется, - согласился Андрей. – Согласитесь, что не всякий журналист способен писать хорошие фельетоны.
-Вот это вы совершенно точно сказали! – вмешался в разговор Степан Борисыч. – Фельетонистов среди журналистов, вообще, по пальцам перечесть можно. А теперь и вовсе днем с огнем не найти, потому как фельетон – это тебе не какой-нибудь там репортаж, или даже статья. Тут нужен особый дар. А у Иван Алексаныча этот дар, верно, есть! Это вы, дорогой, очень правильно заметили.
Главный дружески похлопал меня по плечу:
-Соглашайся, Жанно, на это предложение! Дело тебе человек предлагает. Поедешь, по объектам побродишь, окунешься, так сказать, в самое нутро, гляди, и напишешь что-нибудь. А попутно, может, ненароком и для эфира чего-нибудь сделаешь.
-Да, ведь, Степан Борисыч, всякого такого материала и тут у нас навалом. Зачем же в Питер ломиться? Я так полагаю, что наши строительные проблемы совершенно не отличаются от питерских. Беспредел, он и в Африке беспредел.
-Все правильно, - отозвался Андрей. - Но вы упустили одну маленькую деталь. Когда вы пойдете на какую-нибудь стройку, чтобы собрать материал для вашего фельетона, ни один строитель не расскажет вам всей правды. И не вывернет всю нашу кухню наизнанку.
-Вы хотите сказать, что готовы мне представить любую информацию? – спросил я.
-Ну, разумеется! – воскликнул Андрей. – Именно в этом и состоит вся суть. Я ведь как раз того и добиваюсь, чтобы о нас была написана абсолютная правда. Когда безобразие будет выставлено на всеобщее обозрение, только тогда, может быть, что-то изменится в лучшую сторону. Хотя бы до пределов нормального.
-Но вопросы поездок и командировок у нас решает руководство, - посмотрел я многозначительно на шефа.
-Руководство решит, - кивнул головой Борисыч. - Тем более, что ты, помнится, Жанно, в прошлом году не догулял свой отпуск. Вот как раз и подходящий случай для того, чтобы догулять.
-Хорошенькое дело! – всплеснул я руками. – Что же это получается: я опять должен отправиться в рабочий отпуск на работу?
-Побойся бога, Жанно! – укорил Борисыч. – Мне бы кто-нибудь предложил в Питер на полмесяца смотаться! Представляешь: Эрмитаж, Русский музей, Петергоф, белые ночи!
-Я могу еще и в Карелию на озера свозить, - добавил Андрей.
-Во-во! И озера! И он еще кочевряжится! – Борисыч принялся театрально качать головой.
-Да, ладно вам! – сдался я окончательно. – Нашли, чем купить! В Питере, что ли, я ни разу не был? Когда ехать-то надо?
- Дня через два устроит? – спросил Андрей. – Я позвоню вам сегодня вечером.
-Ну, слава богу, что не через два часа
-Вот и ладушки! – обрадовался Борисыч. И тут же обратился к Андрею. – Раз уж мы так хорошо обо всем договорились, то нам с вами, дорогой, непременно следует составить договор на предмет нашего соглашения. Сами понимаете: работа! Да и то сказать, что я отправляю с вами ценнейшего своего сотрудника, который целых полмесяца не будет в кадре.
Занимательным оказался этот мужик. Всю дорогу, пока мы добирались до места, он рассказывал о беспорядках, которые творятся вокруг. Еще до встречи с питерским строительным бизнесом я был уже сыт им по горло.
И вот едем мы с ним по новенькой кольцевой дороге к месту его работы.
-Домострой - это такой бренд российского строительства. И не только жилищного. Вообще всего, что строится у нас, - разглагольствует, сидя за рулем, Андрей. - Потому что мы строим по-варварски домостроевскими средствами и методами. И при этом в нашем строительстве в гигантских размерах процветают коррупция, воровство и мошенничество.
-Может быть, ты несколько сгустил краски? – Мне очень уж не хотелось верить в его столь мрачные оценки. Тем более, на фоне растущих повсюду, как грибы, многоэтажек и дачных массивов.
-А вас не убеждают все эти «неожиданные» катастрофы с жилыми домами, аквапарками, торговыми центрами и стадионами, возведенными, кстати, не сто лет назад, а в последние годы? А все эти обвалы, провалы и саморазрушения строений от легкого дуновения ветерка? Только что отстроенные дома валятся, как карточные домики. Отчего?
-Ну, и отчего же? – робко спрашиваю.
-А я уже сказал только что. Оттого что процветают коррупция, воровство и мошенничество. Добавьте сюда жажду наживы, основанную на абсолютной безнравственности, нашу российскую безалаберность и привычку во всем полагаться на «авось». Да еще удивительная враждебность ко всяким новым технологиям.
-А новые технологии-то чем нашему строительству не пришлись по душе?
-Да тем, что новые технологии позволяют экономить. А всякая экономия для наших строительных предпринимателей - тормоз на пути к обогащению. Наши предприниматели ведь не строят и не вкладывают собственные деньги. Они их «осваивают» Так что бренд «домострой» - это самое мягкое определение тому беспределу, какой царит в нашем отечественном домостроении. «Дурдом» - вот наиболее подходящее слово для характеристики явления, которое у нас называется строительством.
Мое недоверчивое выражение лица, по-видимому, подействовало на собеседника слегка возбуждающе, потому что он резко остановил машину, припарковав ее к обочине дороги. Потом повернулся ко мне лицом и заговорил взволнованно:
-Вот мы сейчас едем с вами по кольцевой Питерской автостраде. Так вот, я скажу вам, что это не просто дорога. Это золотая дорога. Потому что этот грандиозный проект съел из бюджета страны и, конкретно, города Питера миллиардные
