испытаниях людей воспроизводится библейский комплекс неполноценности Адама и Евы. Мы, начиная с наших прародителей, находясь в этом профанном мире «грешной жизни» до самой смерти, вынуждены доказывать, что заслужили доверие. Вот почему нам не нравится сдавать или держать экзамен. Мы нутром, если не душой чувствуем, что нас разыграли, провели на этих испытаниях. Это почему? Потому что их никогда не достаточно, чтобы убедиться в своей лояльности, политической благонадежности, обеспеченности, материальной состоятельности в этом мире. В любом испытании, включая экзамен, дает о себе знать факт того, что тебе не пройти испытание, что оно специально выдумано, чтобы это доказать тебе, лишь в последний момент оказав помощь свыше с намеком: «ну, куда тебе»! Именно таким образом легко справиться с любым грешником, заключив тайный сговор с последним грешником, являющимся показательным примером того, что будет с тобой, если ослушаешься, будешь бороться, осмелишься, дерзнешь тягаться с тем, кто выше тебя и у кого иная природа, на самом деле, тебе чужая и непонятная. Но ты от него зависишь, и эта зависимость представляется тебе наказанием жизнью вне его.
Это все наводит и не может не навести тебя на определенные размышления, которые утверждают тебя в мысли о сомнительности всего мира, в котором действуют такого рода испытания. Не иллюзия ли это все, не обман ли, которым тебя мучают? Или ты сам его выдумал для того, чтобы найти хоть какой-то смысл в этой бессмыслице?
Бессознательное материально, сознательное идеально, сверхсознательное реально. Бессознательное способно ставить сознание перед фактом того, что оно всесильно, как сама реальность. Именно благодаря бессознательному сознание способно исполнить то, что оно желает, даже то, что скрывает от себя самого. Причем такое исполнение делает желаемое реальным как материальное. То есть, произведения, продукты бессознательного неотличимы от материально данного. Оно налично.
Сознательное же слабо. Оно не столько идеально, сколько идиллично. Сознательное как явление сознания идеально не само по себе, но в представлении, в представленности иного, что было, есть или будет материально помимо сознания. Как таковое сознание не есть идеал, с которым сообразуется материальная действительность, то есть, действительность с примесью, в смеси с иным. В этом смысле идеалом является сверхсознательное как настоящая реальность или материальная действительность бессознательного вместе с ее идеализацией сознательным. Сверхсознательное есть единство и того, и другого, настоящее целое, состоящее из материального значения бессознательного и идеального значения сознательного и потому обладающее системным качеством, не сводимым (не редуцируемым) к качествам своих полярно противостоящих друг другу элементов. Качество сверхсознательного символично в том, что оно есть данность данности и не данности или заданности.
Бессознательное становится нам доступным как данность нашего желания, материализованного в материале сознания. Сознание же является нам не как данность оного, но только как его заданность к исполнению. Бессознательное продуктивно, а сознательное рефлексивно. Оно отражает, выражает то, что производит, творит бессознательное.
Психоаналитик полагает, что сознание дает человеку чувство реальности. Но реальности чего? Разумеется, бессознательного, которое цензурируется сознанием.
Материалист, реалист и идеалист. Материалист ориентирован на данное, его интересуют вещи. Напротив, идеалист тешит свое воображение идеями, творит призрачный мир грез из идей. Реалист находит место вещам в своем сознании в качестве их понятия. Вещи становятся логически релевантными, уместными в сознании в качестве понятий. Благодаря понятиям реалист управляет вещами в самой реальности. Его интересуют не идеи, как идеалиста, и не вещи, как материалиста, а сама реальность как воплощение идей в материале вещей. Ему важно не тешить себя иллюзиями овладения реальностью в сознании и не овеществляться в материале, но прагматически использовать и то, и другое для извлечения максимума реальности из сознания и природы (мира).
Посмертное существование. Судя по записям в тибетской «книге мертвых» и по показаниям очевидцев предсмертных состояний, которые сами испытывали их, находились в состоянии клинической смерти, если говорить обобщенно, они не столько видели белый свет, сколько сами становились им, то есть, ощущали свет, осязали его пощипывания, уколы. Другими словами, в их отмирающей телесной оболочке (так называемом «грубом», вещественном теле») раскрывалось, развоплощалось светоносное тело. Его развертывание совлекало, снимало вещественное тело (корпус, телесную) корпускулу, за ним рассеивалось так называемое «биополе» или «поле жизни индивидуума» («эфирное тело» или растительная душа), развязывалось «тело желаний» («астральное тело» или животная душа) и освобождалось «ментальное тело» или разумная душа (идея человека). Все они тонули, растворялись в мире света как мира без форм или становления одной формой света знания Я («атмического тела»). Именно белый свет как «буддхическое тело» несет Я в мир идей. Эмансипация от телесных оболочек сопровождается видениями в цвете. Остановка в пути в мир идей есть обретение Я себя в этом мире в качестве самого этого мира. Ясное наполнение себя этим миром, полное единение с ним как с «дхармическим телом».
Но, как правило, пробуждение к вечной жизни умирающих оказывается мгновенной вспышкой, за которой следует тьма без времени как промежуточное состояние («бардо») не жизни, но и не смерти, продолжающее неопределенное время до нового рождения-возвращения в наш мир или мир подобный ему, но никак не идеальный мир идей ясного сознания-бытия Я.
Смысл существования. Имеет ли смысл человеческое существование? Да, имеет, ибо оно конечно. Смысл всегда имеет только конечный размер, меру или разумный критерий. Смысл бытия человека заключается в том, что пока он существует, он имеет возможность быть человеком. Что значит «быть человеком»? Это значит быть любящим другого как самого себя. Человеческое отношение – это отношение к другому, положительно опосредствованное отношением к себе и предполагающее за другим его Я.
Приручил. Был такой пижонистый летчик, как Антуан де Сент-Экзюпери (само имя этого заносчивого дворянчика чего стоит). Так вот оный крылатый петиметр «вляпался в историю» своей сказкой про «безобразного» принца-психопата. Ему принадлежит фраза, ставшая «общим местом» любителей скотного двора и зоопарка: В «Маленьком принце» хитро…умный лис соблазняет глупого принца словами: «Люди забыли эту истину, но ты не должен ее забывать. Мы всегда будем в ответе за тех, кого приручили». Для чего старый лис сказал это кретину? Разумеется, для того, чтобы высший был слугой низшего. В данном случае, чтобы принц обслуживал розу. Так он наказал принца-гордеца. К слову сказать, роза – это не зверь и не скот, хотя есть и «дикая роза». Дикая роза принца-дичка. Занесла нелегкая.
Кошерное соперничество. Это что за соперничество такое? Эка невидаль. Обратимся к примеру. После того, как роль графа Альмавива в спектакле «Безумный день, или женитьба Фигаро» Бомарше, поставленном режиссером Валентином Плучеком в Московском театре сатиры, стал исполнять не Валентин Гафт, а Александр Ширвиндт обозначилось скрытое противостояние двух лицедеев. Чем известны эти именитые персонажи российской театральной сцены? Один – Валентин Гаф(в)т (Буратино), своего рода российский Плавт, - своим острым словом (, другой – Александр Ширвиндт (Артемон) – своим «тухлый глаз». Их яблоко раздора – Мальвина-Сцена. Если перемешать способности артистов, то получатся интересные сочетания: «тухлое (матерное) слово» и «острый взгляд». Как удивительно им это шло. Ничего странного. Одного рода-племени, но соперники. Почему? Виноват талант. Одного: делать вид, другого – видеть дело. Ширвиндт смешил своей серьезностью, говоря глупости, Гафт писал умные вещи, играя глупые роли. Таким образом, он восстанавливал справедливость, возвращая себе право считать себя человеком, способным думать (этой способности еще недостаточно для того, чтобы мыслить), почему то приписывая его не себе, но своему племени. Странно это, господа, - признавать себя умным не благодаря себе, а благодаря принадлежности к известному роду-племени. Но если подумать, то в этом есть свой генетический смысл, ведь разум – понятие не личное, но родовое, общее.
Говорят еще, с его слов из эпиграммы на всех старых актеров, что Гафт последний из плеяды театральных паяцев (масок) российской сцены. Не верьте, врут. К сожалению или к счастью, их еще немало. Не перевелись еще. И, правда, что не лицо, то маска, например, Буратино, «от» или «из» театра кукол. Куклы, марионетки, понятно, но кто же кукольник? Неужели Карабас-Барабас?! Ну, нет, конечно, не Владимир Этуш. Тогда кто же? Некто с бородой (с бородой ли!) ниже колен.
Несчастье актера и шпиона. Как трудно, наверное, играть не себя, а другого, прикидываться им. Такова судьбы актера и шпиона быть другим, чем ты есть. Не грозит ли человеку такое жизненное амплуа, как минимум, раздвоением, если не расщеплением, личности? Угрожает. И поэтому многие актеры и актрисы последовательно спиваются, топя свой человеческий образ в алкоголе. Что касается шпонов, то относительно их, самых закрытых людей, возможно только предположение о том, что они также тяготятся свой фальшивой историей (легендой) и пытаются избавиться от нее, потворствуя своим слабостям, отвлекающим от правды жизни.
Уровни бессознательного. Есть поверхность бессознательного, но есть и его глубина. На глубине бессознательного скрывается то, что всплывает на его поверхность – сознание самого бессознательного. Так что же скрывается в глубинах бессознательного? То, что вспоминается самим спящим во сне. Вспоминается то, что было во сне и опустилось на дно (грунт, основание) бессознательного, а потом снова поднялось и дошло до спящего, до его бессознательного сознания, когда он проснулся от прежнего сна. Это его пробуждение есть новый сон или сон во сне, точнее, наоборот, не сон во сне?
Молодежная культура. Сейчас есть молодежная культура или культура (для) молодых. Раньше ее не было. Почему не было? Потому что людям разрешали развиваться. Когда люди достигли предела опасности для самих себя и других, более высших существ, то им перестали разрешать развиваться дальше. Это случилось в шестидесятые годы прошлого столетия в виде так называемой «кислотной и сексуальной революции», когда у молодежи прямо «снесло крышу и сортир». Для этого и была придумана молодежная культура. Это культура не обострения, а притупления творческих способностей человека.
Первый гвоздь в гроб человека как творца был вбит массовой культурой, то есть, культурой масс в начале прошлого века. Народ стал массой. Прежде была, с одной стороны, высокая, духовная,
