компаний, - уклончиво ответил я и улыбнулся хитро.
Елена Прекрасная
- Так, это, Жанно, ты так и не договорил, зачем тебя Татьяна тогда позвала? – поинтересовался Медведь за завтраком.
- Когда?
- Ну, вчера ты рассказывал, что перед Новым годом она тебя в Киров выписала. А ты неделю самолетом добирался до Урала.
- А, ты о вчерашнем? Да просто соскучилась.
- А ничего, что ты по дороге чуть с голоду и холода не помер? – спросил Вихров.
- Я потом еще и сессию завалил и потому без стипухи оказался. Шабашку проездил. Потом подрядился в трамвайное депо трамваи мыть по ночам.
- Ну, а она что?
- Танюха?
- Ну да.
- Ничего. Да я вообще ничего ей про сессию и все остальное не рассказывал. Какой смысл?
- А ты, в общем-то, рассказываешь ей что-нибудь о работе?
- А ты?
- Я нет. Моя женушка моей работой не интересуется, - ответил Медведь.
- Моя тоже, - добавил Вихрь.
- Ну, вот, и я тоже свою жену в мои рабочие проблемы не посвящаю. Меньше головной боли.
- Я вот одного не могу понять, мужики, почему так получается, что самые близкие люди не посвящают друг друга в дела, которые, по сути, являются всем смыслом жизни.
- Потому что смыслы жизни у них разные. Бывает, что очень даже разные. И чтобы эти самые смыслы не колебали друг друга, лучше о них помалкивать.
- О! По-моему, моторка тарахтит! – вскочил Вихрь.
- Степка, небось, едет, - сказал я и тоже поднялся.
- Степан вечно подваливает если не к ужину, то к завтраку.
- Это у него нюх такой собачий на еду.
- Не собачий, Дима, а репортерский. Хороший репортер должен за версту чуять жареный материал.
- Смотрите, парни, там с ним еще кто-то едет!
- Да Васильич. Кто же еще?
- Если Васильич, то должно быть два человека, а в лодке – трое.
- Действительно, еще кто-то третий у них там.
Разумеется, мы не побежали на берег встречать нашего блудного сына. Чего ради? Не маленький, сам дорогу найдет. Мы выползли из-за стола и выстроились у прохода к нашей поляне. Руки в боки, ноги на ширине плеч. Ага! Три богатыря из картины Васнецова. Только без коней.
Лодка, между тем, остановилась метрах в пяти от берега. Из неё прямо в воду выпрыгнул Степка. Васильич аккуратно подал ему рюкзак, который Степка отнес на берег. Затем Степан вернулся к лодке и, не стесняясь наших изумленных взоров, выгреб из лодки какую-то пигалицу и потащил к берегу прямо на руках. Какого черта? У нас в ущелье закон: никаких женщин! И Степка это знает.
- Жанно, как ты думаешь, что это такое? - задумчиво спросил Медведь.
- Я думаю, что это дама.
- А ты что скажешь, Вихрь?
- Вероятно, это действительно дама. Мужиков обычно не носят на руках.
- Резонно, - согласился Медведь. - Но зачем эта дама здесь?
- Не знаю. Видимо, Степка забыл её оставить там, где нашел.
Пара, между тем, спешно пошлепала в нашу сторону. Увидев издалека наши воинственные позы, Степан слегка притормозил. Его спутница продолжила путь, обогнав своего партнера.
Подошли.
- Приветик, мальчики! - проворковала дама.
Мы переглянулись, в надежде найти среди нас мальчиков. Не нашли и удивленно воззрились на девицу. Подошел Степа.
- Здравствуйте! - слегка смущенно произнес он.
- И вам не хворать! – ответил за всех Дима.
- Вот… знакомьтесь… это… значит, Лена!
- Елена Прекрасная?! – взмахнул Медведь руками. – Очень рады! Оч-чень!
- Да! – оживился Степа. – Лена, знакомься, это мои коллеги и друзья: Иван Александрович, Дмитрий Николаевич и Вадим Петрович.
- А мы вас тут уже заждались! – продолжал Медведь в том же духе.
- Хватит, Медведь! – остановил я. – Располагайтесь, если приехали!
Девица, не уловив моего тона, принялась располагаться. Сначала она обошла всю территорию лагеря, внимательно осмотревши все. Заглянула даже в нашу палатку. Потом она бесцеремонно уселась за стол и принялась хватать из коробочки печенье. Мы молча наблюдали всю эту картину. Степа тоже молчал, не решаясь что-нибудь делать и говорить. Отведав печенья, Елена Прекрасная удивленно воззрилась на нас:
- А чай в этом доме имеется? Вообще-то, в приличном обществе гостей принято угощать. А мы со Степочкой проголодались, пока добирались до вас. Ведь правда, дорогой?
Степа неуклюже кивнул.
- В приличном обществе принято предуведомлять хозяев о своем визите, - сказал я. – А поскольку вы свалились на наши головы совершенно неожиданно, то, уж извините, мы не успели сервировать для вас стол.
- Но Степочку-то своего вы ждали? – отпарировала девица.
- Степочка здесь не гость, - продолжил я. – Для чая себе он сейчас сгоняет на родник и принесет воды. Потом вскипятит на костре. Вас, уважаемая, я полагаю, он непременно угостит.
- Фу, какие неприветливые у тебя приятели, Степа! – надула губки Елена Прекрасная.
- Не обижайся, Лена! Я действительно не предупредил их, что приеду с тобой. Сейчас я все сам устрою.
Степа вытащил из-под стола пятилитровую бутыль, с которой мы обычно бегаем к роднику, и направился за водой.
- Я с тобой пойду! - тут же вскочила девица.
- Нет! – решительно заявил я. – Не надо с ним! К роднику ты еще успеешь набегаться. А сейчас мы сходим с ним вдвоем.
Я взял еще одну пятилитровку, и мы пошли.
- Слушай, ты где откопал это сокровище? – спросил я, когда мы отошли на приличное расстояние.
- В Краснодаре.
- Она твоя подружка?
- Нет, нет!
- Какого ты её сюда приволок?
- Она попросила меня подбросить до Горячего Ключа.
- Ага! Стало быть, ты подобрал её по дороге?
- Ну, типа того.
- Типа чего?
- Ну, я ехал, а она на дороге голосовала. Я остановился, спросил, чего ей надо. Она сказала, что ей надо в Горячий Ключ, а никто не берет, потому что у неё денег нет.
- И ты, разумеется, подобрал это несчастное существо, которое без денег не может доехать до дома?
- Нет, она, наоборот, из дома направилась к каким-то там родственникам.
- А что ей дома-то не сиделось?
- Ну, типа, обстановка невыносимая: родители пьянствуют, а брат – наркоман. Это она мне рассказала.
- Ага, а ты и уши развесил.
- Ну, она плакала. А я не могу, когда плачут.
- Ладно. А чего ты её сюда приволок, если ей надо было в Горячий Ключ? Не по той дороге поехал?
- Не, я по той ехал. Ну, мы стали к Горячему подъезжать, она разревелась, говорит, что из дома она сбежала, а родственники её не ждут. Типа, она совсем никому не нужна.
- Ну, ты её и пожалел?
- А что я должен был делать?
- Конечно, ничего лучшего ты не мог придумать, как возить её целый день по дорогам и пробкам, чтобы в итоге привезти сюда. Тебе не пришла в голову идея отвезти её назад, в Краснодар, тем более, что ты же все равно возвратился в Краснодар, когда надумал через Новороссийск ехать? Привез хотя бы к нам в ТРК, там уж ей точно помогли бы, если ей так плохо было?
- Я не возвращался в Краснодар, Иван Александрович.
- То есть, как не возвращался? А как ты попал на Новороссийскую трассу?
- Да не было никакой трассы. И аварии не было. Это я наврал все. Простите!
- Зачем наврал?
- Ну, чтобы вы не ждали меня до утра.
- Час от часу не легче! А где же ты был все это время?
- Ну, мы с нею в Архипке были.
Минуты три я стоял в оцепенении, как столб. И Степка стоял. Сначала я хотел наорать на него и немедленно отправить вместе с его пассией назад в Архипку. Но потом заставил себя успокоиться. Крик и ругань - не самое лучшее средство для решения проблем. Я сел на первый попавшийся валун.
- Это была твоя идея? – как можно спокойнее спросил я.
- Нет. Сначала мы возле Горячего остановились, чтобы перекусить. Она сказала, что с вечера ничего не ела.
- Ну да, в кафе она оттянулась на полную катушку, потому что ты набрал ей всего, на что она указала? А потом она предложила поехать с тобой, куда ты ехал? А в Архипке она заявила, что впервые приехала на море и потому ей хочется хотя бы денек поплескаться в свое удовольствие, и чтобы никто не мешал?
- Ну, типа того…
- Что «типа»? Ты хоть соображаешь, что все это «типа» значит? Она развела тебя, как последнего лоха.
- Может, и не развела.
- Может. Но ты попросил её показать какой-нибудь документ, удостоверяющий её личность?
- Она сразу сказала, что у неё с собой ничего нет: ни денег, ни документов. Она же из дому сбежала.
- А сколько ей годиков, не спросил?
- Нет.
- Наверняка, малолетка. Степа, ты соображаешь, в какую ситуацию ты поставил себя и всех нас?
- В какую?
- В такую, что уважаемые журналисты ТРК «Кавказ» на отдыхе занимаются растлением несовершеннолетних детей.
- Но она сама…
- У тебя, или у кого-нибудь из нас, есть письменное доказательство, что «она сама»? Да если бы и было… Степа, моли бога, чтобы она не оказалась малолеткой!
Когда мы с наполненными пятилитровками вернулись на поляну, там полным ходом шло свое действие. Елена Прекрасная сидела на скамейке за столом и размазывала сопли по физиономии, а Медведь мерил шагами поляну в темпе ускоренной съёмки. Вихров, увидев нас, заявил без всяких предисловий:
- Жанно, эта девица сбежала из дома!
- Я знаю, - спокойно ответил я.
- Что будем делать?!
- Сейчас вскипятим чай и позавтракаем, наконец, как нормальные люди. У нас осталась еще в котелке овсянка?
- А куда она могла деться, если мы к ней еще и не подходили? Вон, стоит, греется, - сказал Дима.
Медведь остановился:
- А как же с этими? – он махнул в сторону Степки и девицы.
- Вот вместе с «этими» сядем за стол и позавтракаем. Голодные люди не могут принимать конструктивные решения.
За завтраком мы болтали о всяких посторонних делах. Степка по обыкновению мотался от стола к костру и обратно, исполняя роль официанта. Как бы между прочим в ходе разговора я заметил, обращаясь к своим друзьям, что негоже «двум здоровенным бугаям набрасываться на беззащитную девчонку только на том основании, что она сбежала от своих родителей». Девочка, может быть защиты здесь искала. А мы сразу со всякими обвинениями. И тут же я спросил у девчонки, отчего она дернула из дому?
- Да надоели они мне со своими нотациями, блин! То не делай, туда не ходи, с тем не встречайся! Пахан обещал, что летом позволит мне на море с друзьями поехать, а потом не пустил. Заставил у него вкалывать. «Мы, - говорит, - в твои годы каждое лето уже свои деньги зарабатывали». Плевала я на его деньги!
- Потому ты и слиняла без денег и всего прочего?
- Ну да! Чтоб не тыкал мне своим баблом! Я уже вполне самостоятельная, и сама могу зарабатывать.
- Ну, это да! Прости, а каким образом ты собираешься зарабатывать?
- Не знаю. Ну, как все, наверное.
- Ты девушек имеешь в виду?
- Ага. А что тут такого?
- Согласен. Ничего хитрого в этом деле нет. Ну, там, о всяких проблемах с различными «производственными» болезнями и с нежелательными обременениями мы не будем толковать. Это все издержки производства. Где их не бывает? Я уж не буду касаться и такой чепухи, как, скажем, наркота, сексуальное рабство, или продажа так называемых юных «моделей» богатеньким джинам из стран третьего мира. Зато какой кайф, какое бабло - будет, о чем вспомнить в старости, если доживешь до преклонных лет. А, кстати, сколько тебе сейчас лет?
- Ну-у,..
- Только без лапши. Мы же так, приватно разговариваем.
- Уже почти семнадцать.
- Стало быть, ты еще где-то учишься?
- Да не собираюсь я нигде учиться!
- Прости, прости! Я хотел спросить, «где-то училась?»
- Ну, в этой долбаной
