спускаясь по лестнице, увидели бегающего перед своим кабинетом Зильберштейна.
– Кого ты назвала к себе в гости, – набросился отец на ничего не понимающую дочь, – каких-то преступников и грабителей?
– Папа, да что случилось, кто у тебя был? – растерялась Ляля: она никогда не видела отца в таком возбужденном состоянии, хотя он часто бывал не в духе, и тогда все в доме старались от него держаться подальше. В гневе он был похож на разъяренного быка.
– Кто, кто у тебя был на дне рождения из твоих друзей, вспоминай? – тряс он ее за плечи.
– Лиза, ее муж Николай, брат Николая доктор Даниленко и девочки из класса, вот и все, остальные – наши родственники и ваши с мамой знакомые.
– Блюстители порядка, до чего дошли, в каждом теперь готовы видеть бандитов, – уже несколько смягчившись, пробормотал Зильберштейн. – Что вы обе застыли? У меня был полковник Богданович и сказал, что среди наших гостей были какие-то анархисты.
– Действительно, – пробормотала Ляля, – совсем спятили.
– Ты что, Лялька, влюблена в этого доктора? – вдруг грубо спросил отец.
Ляля покраснела.
– Влюблена. Вижу по глазам. С этого дня прекрати с ним общаться. Он тебе не пара, и нечего на него время тратить. Узнаю, что с ним встречаешься, не буду либеральничать, как Фальк, плохо будет и тебе, и ему. Сдашь экзамены и сразу замуж, все глупости мигом вылетят из головы.
– Я хочу учиться дальше, поступить на медицинский факультет...
– Это твой врач тебя надоумил? Смотреть на голых мужиков и баб... Я тебе уже нашел хорошую партию, сына Исаака Мартьяновича Хазина, Артура. Он как раз оканчивает свою учебу в Дерпте и возвращается в Екатеринослав помогать отцу. Тогда мы сможем объединить наши предприятия в одно общество – «Зильберштейн и Хазин». Свадьбу устроим в конце лета.
– Но я люблю Володю, и он меня любит. И потом я уже взрослая, папа, и могу сама принимать решения.
– Я все сказал, и Лизу больше к нам не приглашай.
Он немного успокоился и, когда жена с дочерью, вышли из кабинета, даже улыбнулся: «Ну и Лиза! Анархистка! Чтобы с такой красотой и талантом связаться со всяким сбродом? Никогда не поверю. И все-таки зря Богданович сюда бы не приехал».
ГЛАВА 9
Николай повертел в руках телеграмму: адрес их, а кому, не указано. Лизы дома не было, и он вскрыл ее. «Я у ваших ног» – прочитал он и понял: шифровка для Лизы. Это его встревожило. Ему казалось, что последнее время Лиза перестала общаться со своими товарищами по группе, аккуратно ходила в гимназию, а после занятий спешила к родителям.
Николай собрался идти к Фалькам, но только он надел шинель, как пришла Лиза. От родителей она всегда приносила кастрюли с полным обедом, который они в шутку называли «Обед от Зинаиды Ивановны и компании». Лиза прочитала телеграмму и радостно расцеловала Николая:
– Это от Арона. Он достал деньги. Я же тебе говорила, что он обещал. Давай быстро пообедаем и едем к Пизовым. Деньги должны быть у них.
– Кто эти Пизовы?
– Мои хорошие знакомые.
У дома Пизовых Лиза внимательно огляделась по сторонам.
– Это конспиративная квартира? – спросил Николай, страшно недовольный всей этой историей.
– Нет, – сама не зная зачем, обманула Лиза.
– Тогда почему ты оглядываешься?
– Так, на всякий случай.
Дверь открыла Евгения Соломоновна и радостно заулыбалась, увидев Николая.
– Как я рада вас видеть, Лиза столько о вас рассказывала. Сейчас я вас напою чаем, – захлопотала она, – у меня много разного варенья, мягкие булочки, вареники.
– Евгения Соломоновна, не томите, – спросила Лиза. – Арон приходил? Что-нибудь передавал для меня?
– Не Арон, а Сережа Войцеховский, передал деньги.
– Сколько?
– Целый портфель. Они с Софьей считали, считали, по-моему, тысяч 80. Сережа сказал, чтобы оставшиеся деньги ты положила в общую кассу.
Лиза стала незаметно для Николая показывать Пизовой знаки рукой, чтобы она замолчала, но Евгения Соломоновна их не видела и продолжала рассуждать об опасности держать дома большие деньги.
Николай насторожился: «Какие деньги?»
Только тут, увидев расширенные глаза Лизы, Евгения Соломоновна поняла, что наговорила лишнего, и стала на ходу выкручиваться: «Ну, вот эти 80 тысяч, как вы повезете их в трамвае?»
– А мы возьмем только на Кешу, остальные пусть лежат у вас, – сказала Лиза, когда они направились из прихожей в комнату, придержала старую даму за локоть, – Евгения Соломоновна, что вы делаете? Лучше помолчите.
Николай напомнил Лизе, что еще нужна солидная сумма на заграничные паспорта и тем людям, которые будут в Петербурге встречать беглецов и переправлять их за границу.
– Так что забирай все деньги, а уж что останется – в общую кассу, – он с усмешкой посмотрел на Лизу, сделавшую в ответ на его колкость непроницаемое лицо.
От Пизовых они на извозчике поехали к Фалькам. Лиза украдкой посматривала на Николая. Он был мрачен. Лиза решила, что он расстроен из-за этого дурацкого разговора об общей кассе. На самом деле он теперь все время думал о вымогательстве денег у Фалька какими-то бандитами и их угрозе мстить членам его семьи. С их отъездом в Америку эти угрозы могли перейти на Лизу.
Дома у Фальков все было перевернуто вверх дном. На полу стояли раскрытые чемоданы, коробки, тюки с вещами. Хотя решено было взять только самое необходимое, Григорий Аронович не мог расстаться с любимыми картинами и некоторым антиквариатом. Он полностью забирал все литографии Врубеля, отдельные картины Нестерова и Айвазовского. Сарра Львовна готова была оставить свои роскошные шубы и платья, но обязательно взять столовое серебро, саксонский чайный сервиз и обеденный сервиз из богемского фарфора на 24 персоны.
Артем и Анна брали с собой только книги и одежду.
Фальк предложил Николаю снять где-нибудь в центре двухкомнатную квартиру, перевезти туда часть мебели и рояль, чтобы Лиза продолжала свои занятия с учителями. Однако они сказали, что уже решили в июне ехать в Петербург и не стоит менять адрес ради четырех месяцев.
Лиза уже точно решила поступать в петербургскую консерваторию по классу вокала. Григорий Аронович договорился с ее домашними учителями, что теперь они будут заниматься с Лизой в музыкальном училище, и заплатил им вперед за 6 месяцев. Он все время думал о будущем дочери и Николая, открыл на ее имя счет в Санкт-Петербургском международном коммерческом банке и положил деньги на их обустройство в столице. Там же хранились на ее имя акции крупных российских предприятий, которые они всегда могут продать в трудную минуту. Знал бы об этом Артем! Но с ним Григорий Аронович поступил так сурово, понимая, что при нынешнем состоянии своего здоровья ему трудно будет в чужой стране подняться на ноги без помощи сына...
Вся непроданная мебель и большая часть одежды были перевезены в еврейские богадельни. Антикварные вещи, не вызвавшие интерес у покупателей, решили раздать на память родственникам и знакомым. То же самое сейчас происходило в доме Рывкиндов. Они очень спешили: настырный следователь, не дожидаясь конца экспертизы, передал дело Иннокентия в Одесский военно-полевой суд, и со дня на день его могли приговорить к смертной казни. В общей сумме от продажи домов и имущества они рассчитывали получить 100 тысяч. Однако покупатели пока на оба дома не находились, и было решено, что Семен Борисович расскажет о Кеше дяде и предложит ему выкупить все его акции и его долю в их совместном деле.
Григорий Аронович был все время в таком взвинченном состоянии, что не сразу понял, когда Лиза сообщила ему, что они достали для побега деньги. Они втроем прошли в его кабинет, и он тяжело опустился в кресло. Лиза подошла к нему сзади и обняла его за плечи – до того ей стало жаль отца.
– Как вы собираетесь договариваться с этим человеком? – спросил он Николая, решившего немедленно отправиться к «родственничку».
– Сейчас в качестве аванса отдам половину, остальные – после освобождения.
– Николай Ильич, послушайтесь опытного человека: возьмите с собой все деньги, на месте всегда возникают непредвиденные обстоятельства.
– Папуля, ты у меня молодец, – Лиза еще крепче обняла отца и поцеловала его в щеку.
– А если этот человек обманет?
– Будь спокоен, папа, у друзей Сергея Борисова и Арона Могилевского никто не украдет ни копейки.
– Это что, бандиты, разбойники, о ком ты говоришь, Лиза?
– Очень достойные люди, поверь мне, папа.
Григорий Аронович вопросительно посмотрел на Николая, тот пожал плечами.
– А что будет дальше, после их освобождения, ведь у доктора Бокова, кажется, есть семья, ребенок? Как все будет на практике?
– О семье Бокова мы позаботимся, – сказал Николай. – Для Иннокентия и Сергея Петровича уже готовы заграничные паспорта. «Родственничек» передаст их нашим беглецам вместе с билетами до Петербурга. В Петербурге по указанному адресу они найдут людей, которые помогут им уехать в Финляндию. Там вы все и встретитесь. Остальное решите на месте. Ну, а сейчас я поехал отдавать деньги.
– Я прикажу Степану подогнать извозчика.
– Не надо. Я сам возьму.
Еще через час он был на месте, приказав извозчику подождать его около дома. «Родственничек» так быстро открыл дверь, как будто знал, что Николай придет в данную минуту.
– Достали?
– Да.
– Сколько?
– Как договаривались. Сейчас получите в качестве аванса половину суммы. Остальное потом. Вы мне можете рассказать, как все будет происходить?
– Во-первых, никаких авансов, давайте сразу все деньги, во-вторых, – если добавите еще 4 тысячи, мы их сразу доставим в Вену.
– А паспорта?
– Об этом не беспокойтесь.
Николай подумал, что это еще лучший вариант, чем беглецам добираться с пересадкой до Петербурга, а оттуда в Финляндию. Да и в Вене всем родным будет удобнее встретиться.
Он отдал 69 тысяч, вспомнив при этом добрым словом Григория Ароновича.
– Через три дня, максимум пять они будут в Вене. Встречайте их по адресу, – «родственничек» вытащил из кармана листок с адресом на немецком языке.
Извозчик сидел на козлах и сладко дремал. Николай тронул его за плечо и попросил гнать, как можно быстрей, обещав дать сверху рубль.
Лиза первая увидела его из окна прихожей и бросилась к дверям. За ней выскочили в коридор все Фальки, тетя Лия и Зинаида.
– Ну что? – набросилась на него Лиза, помогая снять шинель.
Николай подробно изложил все, что ему сказал бывший надзиратель, поблагодарив Григория Ароновича за совет взять все деньги.
– Вы уверены, что все будет в порядке, все получается слишком просто?
– Не забывайте, что у этих людей все отработано и их ждут большие, слишком большие деньги.
– Да уж, – усмехнулся Фальк, – такие суммы перечисляют солидным компаниям.
– Три дня – это совсем скоро, – забеспокоилась Сарра Львовна. – Дома не проданы. Кто же встретит их в Вене?
– Я думаю, мы решим этот вопрос, – сказал Григорий Аронович, – в Вену поедут Семен с Лией и ты, Артем, чтобы им помочь, а я закончу продажу домов и мастерской, и недели через две мы тоже будем в Вене.
– Гриша, – сказала Сарра Львовна, – ты слишком много берешь на себя и все время держишься за сердце. Я боюсь за тебя.
– Все, Саррушка, устроится, не волнуйся, – улыбнулся на радостях Фальк. – А Николай Ильич обещал мне прислать своего брата.
– В любой день, как только скажете, – поддержал его
