Дневники потерянной души

поправились?

Хозяин покачал головой с грустной улыбкой.

— Нет. Это уже не поможет.

— Почему же вы… и с Аргоном такие на вид разные? — сглотнув слезы, я задал еще один мучивший меня вопрос.

— У него… наоборот, — он поднял на меня глаза. — То есть, отец — человек, а мать — чужачка. Наверное, это влияет… Вот с Трагальдом мы были больше похожи.

— С Трагальдом? — машинально переспросил я, чувствуя, как голова идет кругом от этих немыслимых откровений, сыплющихся на меня одно за другим.

— Да. Ты же помнишь, что он говорил в тот самый первый вечер в пещере. Хоть ты и не верил… Они — единственные серколлир, которых я встречал. Да и я до последнего не хотел понимать, что это такое. Не хотел… Прости, что я на тебя все это обрушил.

— Нет… нет, — помотал головой я. — Я же сам во все ввязался… Вы столько раз пытались меня уберечь…

— Не уберег, — сокрушенно прошептал он, приобнимая меня за плечи и притягивая к себе. Его рука поглаживала мои волосы, и я позволил себе склонить голову на его грудь.

У меня не было иного выхода, кроме как смириться с горькой и странной мыслью: на этом острове, посреди огромной массы воды, вдали от привычного деревенского быта, я был единственным человеком. Единственным.

Эта правда давно уже подстерегала меня, но я тоже изо всех сил избегал думать обо всем этом и признавать для самого себя реальность происходящего; хотя у меня было уже слишком много свидетельств того, что принадлежность моего хозяина к этой чужой расе не ограничивалась лишь чем-то духовным, нематериальным, неосязаемым, как мне хотелось верить, а была вполне конкретной и ощутимой. И это его внезапно обнаружившееся родство с Эль-Ронтом было последним веским доказательством, что между ним и мной пролегала бездна. Не только из-за разницы в умственных способностях и талантах; не только из-за богатства и положения в обществе…

— Вы… не такой, как я, — вслух заключил я, не поднимая головы.

— Разве? — переспросил он. — Я кажусь тебе другим?

— Я… не знаю.

— Посмотри мне в глаза, Бан. Посмотри глубже. Разве я для тебя чужой?

И я смотрел в эти знакомые с детства глаза, в которых отражались теплые летние дожди и серые осенние грозы; такие привычные и родные усталые глаза, и темные круги под ними, и ранние морщинки по краям век от частого смеха, а во взгляде все та же всепроникающая, лучащаяся искренность…

Какими бы значительными ни были различия меж нами, из каких бы далеких далей ни прибыли когда-то на нашу Землю предки моего хозяина, он оставался для меня прежним — любимым. Ничто не могло этого изменить.

Протянув руку, я прикоснулся к его лицу, и он удержал мои пальцы на своей щеке, накрыв их ладонью.

Одна неосторожная фраза Эль-Сонра помогла мне наконец понять многое, что ускользало от меня все эти годы, проведенные рядом с хозяином. Одна оброненная фраза, заставившая его наконец быть со мной полностью откровенным — как, может, и то, что больше не оставалось ни времени, ни смысла что-либо скрывать.

* * *

— Эль-Орин снова пригласил нас на ужин, — сообщил Эль-Ронт, входя в комнату. — Но я сказал ему, что тебе хватит на сегодня впечатлений.

— Нет, я хочу поехать, — твердо возразил мой хозяин.

— А послушаться меня в виде исключения ты не хочешь? — полусерьезно спросил Эль-Ронт.

— Мне правда намного лучше, — улыбнулся ему Маура, поворачиваясь затем ко мне: — Поедешь с нами, Бан?

— Конечно, хозяин! — с готовностью ответил я, хотя мысль о новой встрече с Эль-Орином на его территории меня не особо радовала.

— Можно ведь? — сидящий поднял глаза на Эль-Ронта.

— Можно, — после недолгих сомнений согласился тот. — Думаю, он не отнесется к этому плохо.

— Надеюсь, не так, как при первой встрече, — ухмыльнулся Маура, на что я лишь неловко покраснел от слишком яркого воспоминания.

Эль-Ронт плотно обернул вокруг плеч и горла хозяина теплую шерстяную накидку — тем вечером ощутимо похолодало, и дул свежий ветер с моря.

— Я сейчас сообщу, что мы все-таки приедем, и приготовлю карти [2].

Маура удержал его за руку, заговорщицки попросив:

— Только не говори, что Бан с нами. Пусть будет сюрприз.

— Еще больший сюрприз будет для Эль-Анир, — заметил Эль-Ронт с улыбкой. — Она никогда вблизи не видела никого из аннан, кроме как на рисунках.

— Кто такая Эль-Анир, хозяин? — полюбопытствовал я, когда правитель вышел за дверь.

— Дочь Эль-Орина, будущая тари Первой общины.

— У него есть дочь?! — ошеломленно спросил я.

— Почему тебя это так удивляет? Ты думал, он всю жизнь посвящал только войне?

— Нет, просто… — я смутился и не продолжил.

— Просто ты думал, что он — бездушный тиран. Не волнуйся, до последнего времени я думал так же, — признался он. — У него еще и внуки есть, они учатся в Карнин-гуле. Я об этом ничего не знал. Как видишь, Эль-Орин не любитель распространяться о своей личной жизни.

Во дворе нас ждало очередное диковинное средство передвижения — небольшая белая повозка с колесами, похожими на массивные тарелки, с низкими гладкими стенками и сужающимся, почти заостренным передом. Внутри были темные сиденья из мягкой упругой кожи. Легко подняв моего хозяина на руки, прежде чем тот успел запротестовать, правитель усадил его на заднее сиденье, и я неуклюже залез следом, перекидывая ноги через бортик. Сам Эль-Ронт уселся спереди, взявшись за полукруглую рукоятку в носовой части.

Покатились мы неожиданно и почти бесшумно — лишь шелест колес о песок и едва слышное гудение где-то изнутри объемного корпуса. Я надолго потерял дар речи, лишь в недоумении перевешиваясь за борт в попытке обнаружить те невидимые силы, которые так плавно и искусно двигали повозку. Не обнаружив там отгадки, я вновь удивленно повернулся к хозяину:

— Как же мы едем? Лошадей ведь нету, не тянет никто!

— Ну, внутри карти есть такая штука, — принялся объяснять он. — Которая превращает силу кристаллов в силу движения… Отец, как можно перевести «дирган-хэт»? — спросил Маура у сидящего впереди. Теперь, когда не нужно было сдерживаться в моем присутствии, он уже, казалось, почти привычно обращался к Эль-Ронту именно так.

— Никак нельзя перевести, ир мье, — ответил Эль-Ронт. — На общем наречии нет таких слов, так что не ломай над этим голову. Разве что ты, Баназир, сам собираешься стать разработчиком.

— Чем стать? — испугался я.

— А в ином случае, подробного объяснения не требуется, — заключил правитель, чуть оборачиваясь к нам с улыбкой. — Просто знай, что кристаллы позволяют повозке ехать.

Я кивнул, благодарный ему и хозяину за их безграничное терпение.


— Как он здесь очутился? — строго, но без агрессии спросил Эль-Орин при виде меня.

— Пробрался на прошлый корабль, — пояснил Эль-Ронт, а я по старой привычке спрятался за спину хозяина, боясь гнева правителя Сейи.

— Это экипаж Эль-Тора?

— Да.

— Не думал, что так ослабла бдительность. Они будут наказаны.

— Не наказывайте их, тар! — горячо воскликнул я. — Это я виноват, они очень следили!

Суровые черты немного смягчились, и мне показалось, что на морщинистом лице Эль-Орина мелькнула улыбка.

— Пройдем в дом, — пригласил он.

— Не волнуйся, Бан, им будет только выговор, — успокоил меня Маура, когда мы двинулись к освещенному входу.


В большой зале, освещенной стоящими по углам высокими оранжевыми кристаллами, нас встретили Эль-Анир и ее муж Эль-Вар. Дочь Эль-Орина оказалась уже далеко не молодой женщиной, с такими же, как у отца, ослепительно-белыми волосами. Глаза ее были не просто серыми, как у большинства чужаков, а с легким бирюзовым отливом, заметным только в отблесках света, когда она поворачивала голову. Сероволосый Эль-Вар был сдержан и молчалив, но в нем чувствовалась ненавязчивая доброжелательность.

Это был один из тех редких случаев, когда семья эллир состояла из мужа и жены. По моим прежним наблюдениям, кто-то из супружеской пары часто был убит; такова была цена, которую непримиримые чужаки платили за свои вековые войны.

Еды на столе было не так много, как мне бы хотелось, но вся она была восхитительно вкусной.

Случайно или нет, но Эль-Орин сидел рядом с Маура за столом, и сам клал на его тарелку совсем крошечные порции, сначала нежного супа-пюре из неведомых желто-красных плодов, по вкусу напоминающих молодую репу, но гораздо насыщенней; затем салата из сочных ярко-зеленых листьев. Маура ел медленно, но ни от чего не отказывался; и я со спокойной душой позволил себе с аппетитом умять все, что было у меня на тарелке. Просить добавки было стыдно, но Эль-Ронт и Эль-Анир не обошли меня вниманием — и с обеих сторон ко мне были пододвинуты большие чаши, чтобы я сам взял себе столько, сколько пожелаю.

В конце ужина Эль-Анир внесла на подносе широкие стаканы с горячим пряным напитком и круглое блестящее блюдо, причудливо разделенное на ячейки, в каждой из которых были ровно нарезанные дольки различных фруктов. Эль-Вар, сидевший по другую руку от моего хозяина, дружески заговорил с ним о чем-то. По всей видимости, нашего языка он не знал совсем, в отличие от своей жены, в чьи обязанности явно входило изучение всех возможных наречий, которые могли ей пригодиться на ее будущей должности.

Вскоре, попрощавшись со всеми кивком головы, а с женой — прикосновением ладони к ладони, Эль-Вар удалился; как пояснил мне Маура, когда мы выходили на веранду, его ждала ночная рабочая смена. Эль-Орин и Эль-Ронт разложили на втором столе в гостиной исписанные свитки и какие-то длинные металлические спиралевидные стержни, и углубились в обсуждение. Мы с хозяином в компании Эль-Анир сидели в удобных креслах у круглого столика на веранде, наслаждаясь вечерней прохладой и чистым звездным небом над нами.

Они немного поговорили, очевидно о ведущейся работе и дальнейших планах, постоянно вставляя слова и фразы, недоступные на общем языке, так что я быстро упустил нить разговора. Но Маура вскоре устал, и Эль-Анир понимающе замолчала, просто кладя свою длинную ладонь поверх его левой искалеченной кисти.

Чуть вздрогнув, Маура хотел высвободить руку, но она задержала ее в своей — одновременно мягко и крепко.

— Позволь мне хоть немного помочь, — попросила она, беря и вторую его руку, и он, помедлив, благодарно кивнул.

Я наблюдал за ними, не решаясь нарушить ее сосредоточенное безмолвие.

Отодвинувшись от моего задремавшего хозяина, она повернулась ко мне.

— Вы совсем не похожи, — неожиданно отметила она, разглядывая меня в упор. — Дай мне изучить тебя.

Испугавшись, я резко отпрянул в сторону.

— Не бойся, я тебя не трону, — с легким удивлением сказала она. — Ты ребенок?

— Я не ребенок! — обиженно возразил я. — Мне уже семнадцать!

— «Уже»? У нас такой возраст считается детским. Конечно же, все относительно.

Я насупился и промолчал.

— Я не хотела, чтобы мои слова задели тебя, — заметила она мою реакцию, и сменила тему: — Ты приехал сюда из-за него? — кивнула она на сидящего напротив.

— Да, — ответил я, немного расслабившись. — Он мой господин.

— Бан, ну сколько можно тебе повторять, — вдруг отчитал меня Маура, приоткрыв глаза. — Эль-Анир, это тот самый мой друг, о котором я вам рассказывал. Он был со мной в Румине, и после. Он чуть не лишился жизни ради