разговорилась и рассказала пару смешных случаев из школьной жизни.
Лишь подъезжая к дому, Бет умолка, поникла, и когда закрывала дверь машины, бросила на Эда такой взгляд, что тот долго не мог прийти в себя.
Он попытался найти какой-нибудь приемлемый вариант. Но что можно было придумать? У Бет были законные родители, значит, удочерить ее нельзя. Да и семья Эда вряд ли бы согласилась принять Бет как свою. Больше проводить время вместе? Но у него работа, у нее – школа, а у Эда еще жена, которая не потерпит долгих отлучек.
________
Шахматные занятия Эда продолжались. И чем дальше, тем больше они беспокоили Рона. Что тут было не так. Но что именно? Рон отгонял плохие мысли, но, глядя на лица двух… этих, с позволения сказать, шахматистов, невольно закрадывались всякие мыслишки. Наконец, Рон решил переговорить с Эдом.
Когда они остались одни в офисе Рон откашлялся, отер лоб платком и начал издалека:
- Эд, ты мне друг…
- Ты насчет Бет? - спросил тот спокойно, чем окончательно смутил Рона.
- Ну ты даешь… Нельзя так под дых… Я к чему веду… Да, я насчет Бет.
- Тебя беспокоят наши отношения?
- Вот, черт! Ну, если ты такой умный и все понимаешь, тогда выкладывай, что у вас там происходит?
- Я люблю ее, - спокойно сказал Эд.
- Что-о-о? Ты рехнулся!
- Люблю как дочь,- не меняя спокойного тона продолжил Эд.
- Как это понять? – и вправду не понял Рон.
- Видишь ли… Случилось то, что я никогда не мог предполагать, хотя бы в силу идиотизма ситуации. У меня растут дети, в том числе и дочь. Так какого же мне еще надо? Сначала я сам не понимал, как такое может случиться. Но случилось…
Эд подумал немного, подбирая слова.
- Мои дети почти выросли и отдалились. Скоро они выпорхнут из гнезда и станут чужими. Нет, конечно будем встречаться, и я буду жить их радостями и переживать их огорчения. Но это будет… как бы понятнее выразиться... дистанционно, что ли. Они уже почти отделились от меня. Они уже не моя часть души, а я - их. Они сами по себе. Они скоро не будут нуждаться во мне, потому что заживут своей полнокровной жизнью и образуют свои семьи, где у них будут другие родные люди.
Рон молчал. Да, это так, и в его семье происходило нечто похожее, но…Эд говорил обо всем этом уж больно откровенно. Так не принято!
- А с Бет все иначе. Это моя судьба. Я ее чувствую как часть себя. Это не передать словами. Это просто вошло в меня, и все. Почему-отчего – не знаю. Хотя есть же понятие «родственные души». Это тот случай. Потому я твердо ощущаю, что готов отдать жизнь за нее.
Он посмотрел на Рона, и добавил:
- Разумеется, я готов все сделать ради своих детей, даже пожертвовать собой. Но это будет не зову сердца, а по долгу.
- Ты сумасшедший, - неуверенно ответил на все услышанное Рон. А что он еще мог сказать?
________
Разговоры… Конечно, они беспокоили Эда. И даже не столько касательно себя, сколько боялся за Бет. Она могла оказаться под давлением опасной для детской психики. Ответственность целиком лежала на нем. И как надо было правильно поступить? Встречаться официально в клубе или, наоборот, искать укромные уголки? Но если их увидят в таком месте, подозрения обеспечены. А если в клубе, то ему надо держаться сугубо официально. Однажды он так и сделал, и напугал Бет. Она посчитала, что он сердит на нее, и бросала такие взгляды, так сжалась, что Эд плюнул на приличия и стал прежним. Как она расцвела! Как было на нее радостно смотреть и, в то же время, кожей чувствовать внимательные взгляды свидетелей. Все это отравляло встречи с Бет. Но он старался, чтобы она ничего не замечала. Сложности стоили того.
Что удивляло Эда в ней, так это естественность поведения. Оказавшись в центре внимания взрослого мужчины, она могла начать непроизвольно кокетничать, или стараться выглядеть лучше, чем на самом деле, или задрать нос, в общем, делать нечто искусственное, натужное. А она оставалась той же, какой он увидел в первый день. И даже некоторая отстраненность сохранялась. Она порой уходила в себя и делала необходимое, как бы глядя на ситуацию со стороны, откуда-то извне. Но стоило Эду коснуться ее руки, как она тут же возвращалась из своего стороннего мира и улыбалась ему. И это была особенная улыбка, которой он не мог дать четкого определения, - не любезная, не приглашающая к флирту, не дежурная, а как бы говорящая: да, все в порядке, я с тобой… Не улыбка, а лучик из другого мира в его обыденный трехмерный…
Она была с ним… Какими словами он мог передать, что вложено в это предложение? Это мог понять однорукий или одноглазый, у которого вдруг появилась вторая рука или глаз. Для всех прочих – их дружба являлась блажью. И то в лучшем случае. А могло представляться чем-то и похуже.
_______
Рон заглянул в шахматный зал, где Эд разминался игрой с членами клуба, и позвал его к телефону.
- Салливан слушает, - сказал он в трубку.
На другом конце сначала похрипели, откашлялись, а потом только неспешно произнесли:
- Это… отец… Бед. Надо переговорить…
Эду сразу не понравилось все: этот звонок, неспешный говор, напор…
- Хорошо. Где?
- А у тебя дома можно?
Эд решил, что это проверка. Что ж, отец имеет право посмотреть на жилье того, кто так зачастил к его дочери.
- Завтра утром в десять подойдет?
- Сойдет...
Эд продиктовал адрес и положил трубку.
Почему-то захотелось сплюнуть, словно запершило в горле. Может, Эд вспомнил его перегар?
На следующий день в пол-одиннадцатого наконец раздался звонок и на пороге нарисовался глава семьи Хармонов.
В этот раз он был трезв и вместо несвежей ковбойки одел свое расплывшее тело в белую рубашку.
Эд специально выбрал утро воскресенья, - жена и дети отправлялись к знакомым на уикенд. Ему очень не хотелось, чтобы они видели из какой семьи Бет, и чтоб ничто не мешало – он чувствовал – какому-то важному разговору.
Сели на кухне. Эд плеснул в бокал немного виски и подставил перед папашей. Тот без раздумий сглотнул содержимое и вопросительно посмотрел на Эда.
- Я слушаю, - сказал Эд, делая вид, что не понял взгляда.
- Значит так.., - вновь в тягучей манере начал отец Бет. – Как ни крути, а ты уже ходишь к нам с полгода. Был бы помоложе и холостяк я мог посчитать тебя женихом.
И папаша хохотнул шутке.
- Но…
И голос обрел твердость.
- Однако тут другое.
Кровь бросилась в лицо Эда. Но он решил отвечать максимально спокойно и развеять законные сомнения отца.
- Кажется, я понял… Но смею заверить, что с Бет мы занимаемся шахматами. Да, много. Но они требуют массу времени, иначе результата не будет...
И осекся. На Эда смотрели насмешливо, как на дурачка или... что-то в этом роде.
- Что ты мне зубы заговариваешь, - тихо, но четко сказал папаша. – У девчонки недавно течка началась. Ты ее возишь на машине, куда-то в Колорадо свозил, в гостинице ночевали вместе…
- Номера были раздельные и жил я…
- Да брось трепаться. Номера, видите ли, раздельные. Будто когда сосед захрапит нельзя перейти в этот самый отдельный номер. Для этого и нужны отдельные номера. Комар носа не подточит.
Теперь Эд молчал.
- Вот что я тебе скажу, как мужчина мужчине. Девчонка расцветает и скоро все равно ляжет под какого-нибудь засранца. Хорошо, если тот не обрюхатит. Уж лучше с тобой. Так что доставай свой марочный виски и выпьем за знакомство. Но имей в виду, ты как друг семьи должен будешь платить мне ежемесячно по сто баксов. Я узнавал, это тебе по карману.
И папаша вновь приветливо хохотнул.
- Так значит, вы хотите за Бет деньги?
- Ну не бесплатно же я тебе отдам.
Эд поднялся.
- Вставай, - сказал он.
- Ты чего?
- Вставай, - повторил Эд каким-то будничным голосом.
- И что?
- Будем драться.
- Ты что, свихнулся? Да я тебя в полицию сдам за педофилию! Я узнавал, есть такие любители, и название у них есть особое – педофилы. Так что не строй из себя аристократа, а садись и ставь бутылку, пока я не разозлился…
И тут Эд ударил. Слегка. Чтобы тот приготовился. И тот среагировал должным образом: юркнул в сторону и схватился за ножку стула…
Если бы нашелся свидетель, то он увидел следующую картину: Эд сидит на пузатом мужчине и методично лупит его. Будто гвозди заколачивал. Причем вид у бьющего был на удивление для такой ситуации отрешенным.... Словно глядел из другого измерения.
________
Из полиции позвонили после полудня и вызвали в участок.
В конторке шерифа он ознакомился с заявлением Джека Хармона о нанесении ему мистером Э. Салливаном побоев с требованием возбудить против него дело.
- Нет ли у вас иной версии драки? – спросил шериф.
- Не знаю, что сказать. Я постарался, чтобы бой был честным.
Шериф хмыкнул.
- Вот как? И бой был честным?
- Думаю, да. Я предупредил его, что начну драться.
- Что же заставило вас вызвать Хармона… на поединок, так сказать?
- Он оказался бесчестным человеком.
- А можно конкретней?
- К сожалению, нет. Это задевает честь другого лица.
Шериф с любопытством разглядывал Салливана.
- Я навел справки о вас. Вы работаете в университете и являетесь вице-президентом шахматного клуба. Рекомендации самые положительные.
И добавил доверительно:
- Не буду скрывать, я сочувствую вам, потому что знаю этого Хармона. У него несколько приводов по пьяным делам. Мелких, но все-таки… И верю, что начистили ему физиономию заслуженно. Но… я должен дать ход заявлению, если вы с Хармоном не договоритесь полюбовно.
Эд отрицательно покачал головой.
- Тогда ждите повестку в суд, а пока подумайте об адвокате и линии защиты. Удачи вам.
________
Больше в клубе Бет не появлялась, а Эд, конечно, не заезжал за ней. Через какое-то время из полиции позвонили вновь и пригласили подъехать в участок.
- Вам повезло, мистер Салливан, - сказал ему шериф. – Дело прекращено за отсутствием истца.
- Что случилось?
- Он исчез!
Шериф пояснил. Хармоны сбежали, чтобы не платить накопившиеся долги – за квартиру, за товары, взятые в кредит, и частным лицам, у которых Хармон-старший занял до лучших времен. Но они для него так и не наступили, потому что его уволили с работы за нетрезвое пребывание на службе.
- Вот так! – подытожил шериф. – Пострадавшие рады были бы узнать, что вы успели подпортить ему физиономию.
Покинув участок, Эд помчался к дому Бет. На что он надеялся? Но вдруг…
Разумеется, Бет не было. Управляющий тоже ничего не знал. Он даже не ведал, когда Хармоны уехали. Должно быть ночью, чтобы их не видели.
Эд медленно прошествовал к машине. Сел за руль. И так застыл на несколько минут. Ни ехать, ни стремиться больше было некуда.
2. Одиночество Эда
Как-то Бет спросила, что такое логика? «Это наука об исключении противоречий», - ответил он. И пояснил:
- Логика нужна для разработки программного обеспечения электронно-вычислительных машин. И вообще, всех аналитических программ, включая человеческое мышление. В шахматах, к примеру, ходы должны быть непротиворечивы замыслу игрока, потому один ход логично, то есть обоснованно, предшествовать последующему.
- Проигрыш – это следствие нарушение логики? – спросила она.
- Нет, чаще всего это следствие более сильной логической цепочки соперника.
- Его комбинаций? - подхватила Бет.
- Да, цепочка непротиворечивых самих по себе ходов должна заключать в себе еще одну компоненту – замысел. Замысел должен быть логичен, то есть, непротиворечив, а путь к его осуществлению тем более. Но когда он накладывается на замысел другого, то
