Путь ясновидца

меньше половины. А остальное можно уже тратить на развлечения: машина, дача, путешествия, пьянки, благотворительность... кому что нравится. Но не меньше половины обязательно откладывать и копить.

– Идея хорошая. А если вообще никакой прибыли нет?

– Ну, тут, конечно, мне ничего тогда не придумать... По идее, прибыль какая-то всё равно должна быть. Да даже если её всего тысяча рублей в месяц набегает, то пятьсот нужно откладывать.

– А у меня очень много денег вылетает на судебный процесс, и главное, это происходит неравномерно. Вот так посчитаешь прибыль за месяц, отложишь половину, а потом в следующем месяце придётся её истратить…

– Ну, я могу тоже денег подбросить на судебный процесс.

– Да нет, это лишнее. Пока, во всяком случае.

– А вот, кстати, я всё забываю тебе рассказать один прикол насчёт тотализатора. Есть люди, которые там разоряются моментально: у них имеется особый талант – они оказывают сглаживающее влияние на спортсменов. Ну, от слова «сглазить». На кого они поставят, тот и проигрывает…

Время от времени то Фёдор, то Катя звонили своим друзьям и поздравляли их с праздником. Иногда же, наоборот, друзья звонили им. Фёдор позвонил и Вере Павловне. Случившуюся между ними перебранку они уже давно и прочно забыли (по крайней мере, Фёдор на это надеялся).

– Слушай, я, кстати, прочитал этого твоего Ефремова... ну, то есть, «Лезвие бритвы».

– И как?

– Да ну, отстой. Меня очень сильно раздражает главный герой, Гирин. Это сволочная порода людей, которые постоянно всех учат! Он меня реально достал со своими поучениями, со своим коммунизмом. А все, главное, стоят и слушают его, разинув рот. Какой-то трепач. Как говорится, не учите меня жить. А уж коммунизма мне точно не нужно, ещё чего не хватало.

– Понятно. Извини... Это я постаралась подобрать тебе самое подходящее из его произведений – чтобы там и детектив был, и боевик, словом, всё, что тебе нравится. Выходит, всё равно не понравилось...

Фёдор немного смягчился:

– Вообще-то у него там есть один интересный момент... насчёт всяких видений. Ну, типа, чувак прошлое видел, первобытную жизнь. Толково написано, я тоже во сне иногда события из прошлого видел.

– То есть ты видел нечто примерно такое же?

– Я ещё и не такое видел. Бывает реально интересно, правда, я не все свои сны могу распознать. Плохо знаю историю.

– Расскажи что-нибудь.

– Ну хорошо, расскажу пару случаев, которые лучше всего запомнились. Короче, один раз мне приснилось, что я нахожусь в каком-то незнакомом месте. Питер, не Питер – хрен его знает, непонятно. Вообще незнакомое место. И я там как бы сверху его рассматриваю, с приличной высоты. Наверно, метров с пяти... хотя не знаю, это очень приблизительно. И время идёт не с такой скоростью, как обычно. Если обдумать то, что я видел – наверно, там за одну минуту где-то один год проходил. Ну, такой, городской микрорайон, застройка старая, каменная. И вдруг всё начинает потихоньку меняться: улицы по-другому прокладывают, дома старые убирают, появляются новые... и в конце концов я смотрю, а это же знакомое место – площадь Мужества! Ну, вообще. Я думал, там раньше какая-нибудь деревня была, или пустырь, или вообще глухой лес, а потом уже спальный район появился. А вот ни фига: оказалось, там и раньше была часть города, только она выглядела совсем по-другому. Вот честное слово, переделали до полной неузнаваемости. Правда, когда переделали, красивее стало.

– Любопытно. Посмотрю в интернете, как она раньше выглядела. А второй случай?

– Второй случай... хм. Там ещё интереснее, но я даже сам толком не понял, что это было. Говорю же, плохо знаю историю.

– А может, я пойму, что это было. Ты рассказывай, рассказывай...

Второй случай шокировал Катю настолько, что она пропустила момент наступления Нового Года (так же как и сам Фёдор: он увлёкся). Перед её глазами развернулась подробная и точная картина вымирания норвежских колонистов в Гренландии в пятнадцатом веке, до сих пор остававшаяся загадкой мировой истории.

Когда Катя объяснила это ему, Фёдор развеселился:

– Так это что же: я могу историческую научную диссертацию писать?

– Не можешь. Доказательная база слабовата.

– Да уж... доказывать мне нечем, конечно.

– А можно тебе задать вопрос на литературную тему?

– Валяй.

– Я постоянно вижу, как ты читаешь одну из моих книг, биографию Марины Цветаевой. Это стало для меня большой неожиданностью. По-моему, ты уже успел прочитать эту книгу несколько раз. Тебе так нравится её творчество?

– Да ты что! Я её творчество вообще на дух не переношу!

– Но тогда почему?

– Именно из-за биографии. Я прикололся, как можно было так феерично всё профукать. Во-первых, я увидел, что гораздо умней её, потому что сам бы таких глупостей точно не сделал. И мне это очень приятно, что я умней, вот и читаю. Ну и во-вторых, это я, типа, учусь на чужих ошибках. Как не надо себя вести.

– О каких ошибках ты говоришь?

– Ну, как же: она успешно свалила из Совка, и дальше могла бы жить припеваючи. Так нет же, умудрилась поцапаться со всеми за границей, а потом вообще вернулась обратно в Совок.

– А что ей было делать?

– Как что? Не возвращаться. И вести себя осмотрительней, не ссориться с окружающими.

– Не возвращаться?! Но тогда бы ей пришлось бросить свою семью!

– Да и чёрт с ними. Раз эти бараны захотели в Совок, пусть сами и выкручиваются. Пусть их там сажают, стреляют... подумаешь, проблема. Как говорится, умри ты сегодня, а я завтра...

Если Катя сейчас обратила внимание на его слова, то они должны были её очень сильно обеспокоить. Правда, бывает, что человек думает и говорит одно, а делает – в критической ситуации – совсем другое.

– Но разве ты сам ведёшь себя не так же, как она? Ты мне рассказывал, что устроил дикий скандал в интернете, когда кто-то там оскорблял твоего кумира, культуриста Александра Невского.

– Правильно, только у меня, в отличие от неё, бабки есть, поэтому я могу так себя вести. И главное, я стараюсь не скандалить там, где платят. Там я веду себя смирно. На сайте, где обсуждали Александра Невского, мне никто ни за что не платил. Ни копейки. Поэтому я совершенно спокойно устроил срач, никого не стесняясь. А если бы мне там платили, то я бы там не скандалил, а скандалил бы где-нибудь в другом месте. Соображать надо!

На последних словах он наставительно поднял кверху указательный палец и посмотрел на Катю. Катя была фантастически прекрасна (на Новый Год она оделась во всё чёрное и обтягивающее), и Фёдор, немного подумав, пересадил её к себе на колени. И философски добавил:

– В общем, чего там говорить: хочешь жить – умей вертеться.


ГЛАВА 16

В январе, после новогодних праздников, пришёл документ из районной прокуратуры. Это был ответ на жалобу в Главное следственное управление Следственного комитета, которая оказалась переправлена в городскую прокуратуру, а оттуда уже в районную. Ответ получился весьма обтекаемым, но в конечном итоге отфутболивающим. «Возникший спор... носит гражданско-правовой характер». В части требований о проверке действий бизнесменов-жуликов на предмет наличия признаков преступления – «...сообщаю, что... в полномочия прокурора не входит проведение проверок, предусмотренных ст.ст. 144 – 145 УПК РФ». Короче, организовать уголовное дело опять не удалось.

Фёдор поделился этой новостью с Александром Ильичом и спросил:

– Ну что, куда следующую телегу писать? Вроде бы нужно уже начальнику Следственного комитета России, в Москву. Но тут непонятно: ведь Главное следственное управление по Питеру не отфутболило нас напрямую, оно переслало нашу жалобу в прокуратуру, а те уже отфутболили.

– Ничего, пишите и начальнику Следственного комитета. Ещё какие жалобы у вас в обороте?

– Значится, так: Генпрокуратура нас уже успела отфутболить, а жалоба министру внутренних дел пока остаётся без ответа. Я её отправил, но они не успели ответить.

– Хорошо. Давайте-ка ещё, напишите жалобу в Национальный антикоррупционный комитет. Вы туда обращались?

– Нет.

– Вот и обратитесь...

Катя тоже в свободное от работы время с кем-то договаривалась по поводу защиты своего дома, но Фёдору пока ничего не рассказывала, а он и не спрашивал. Чтоб не портить себе настроение. Он надеялся, что ей как-нибудь удастся решить проблему, и Катя сообщит об этом, когда проблема будет уже решена. То есть – оп! – и всё само собой рассосётся, примерно так.

«Ну, в смысле, не само собой, а без моего участия. Ну я, конечно, тоже стараюсь изо всех сил, но вдруг получится у неё? Главное – конечный результат...»

Фёдор сочинил и отправил две запланированных жалобы: начальнику Следственного комитета России и в Национальный антикоррупционный комитет. Немного позже, в начале февраля, пришло ещё два отфутболивающих ответа. Первый – из полиции (ответ на жалобу министру внутренних дел). Второй – снова из районной прокуратуры: это был ответ на жалобу, посланную в ФСБ (как стало ясно из текста, её переслали в прокуратуру).

А 14 февраля состоялось ещё одно судебное заседание...

* * *

«Твою мать! И как я только вляпался в это дело? Уж я-то никогда не искал приключений на свою... голову. Армию в молодости закосил. Работу себе специально выбрал поспокойнее. Экстремальными видами спорта не занимаюсь. Политической борьбой не интересуюсь. Путешествовать не люблю. Даже автомобиль не вожу. Даже на самолётах не летаю – боюсь высоты... Тогда как же я здесь-то очутился???»

Фёдор размышлял об этом дома после суда. Не у себя дома, а у Кати, естественно. Суд они проиграли с треском, по всем статьям. Началось с того, что сменилась судья, так как предыдущая по неизвестным причинам уволилась. Потом лажанулись юристы. Изначально они, как обычно, собирались приехать на заседание вдвоём, но тут один из них решил отправиться на другой судебный процесс. Но мало того! Второй юрист тоже куда-то отлучился. Правда, он велел Кате подать ходатайство о переносе заседания суда, так как не пришли важные документы из Росреестра и налоговой службы, причём представиться как слушатель. Но если ходатайство не прокатит, то нужно, мол, отправить ему СМС-ку или позвать – он сказал, что будет у канцелярии.

В итоге Фёдор с Катей оказались на суде вообще без своих юристов, в то время как вражеские юристы пришли оба. Катя подала ходатайство, но судья его отклонила и выдала ей для изучения новые документы (их будто бы только что прислали). Впрочем, это были далеко не все документы, которые требовались. Фёдор побежал к канцелярии искать юриста, но не нашёл его и, вернувшись, шепнул Кате: «Отправляй СМС-ку». Катя отправила СМС-ку, но в это время судья решила не откладывать дело в долгий ящик и начать прения сторон.

Юрист не появлялся: как потом выяснилось, он выходил на улицу и ушёл достаточно далеко от здания суда. Кате пришлось самой рассказать историю конфликта. Она очень сильно нервничала, и Фёдор внезапно увидел, как у неё меняется цвет лица – из смуглого с красным отливом оно буквально на глазах стало серым. Потом вражеские юристы начали излагать свою аргументацию, а судья пока в основном слушала, вникая в суть дела.

Вдруг, наконец-то, появился их юрист (а СМС-ку ему отправляли ещё пятнадцать минут назад, если не больше). Вражеские юристы не