Путь ясновидца

сняли куртки и переобулись. Там же, в прихожей, располагался на тумбочке большущий монитор, на который шла одновременная трансляция со всех камер видеонаблюдения.

Катя провела Фёдора в одну из комнат.

– Приготовить вам ужин?

– Не, я дома поужинал. Ну вот чайку, наверно, выпью...

– А я ещё не успела поесть. Сделаю себе полный ужин, а вам – чаю. Годится?

– Годится.

Катя отправилась на кухню, а Фёдор стал рассматривать комнату. Она была просторная и с высоким, выше трёх метров, потолком. Окно закрывали две огромные красные занавески почти до самого пола. Вся мебель и практически весь интерьер были из дерева. На стенах висели несколько картин в деревянных рамках. Обои украшал разноцветный заковыристый рисунок из всевозможных растений.

Фёдор решил прогуляться по комнатам второго этажа – конечно, кроме той, в которой сидел пёс. Между прочим, оттуда уже доносился почти непрерывный стук копыт: судя по всему, пёс был очень недоволен, что его заперли, и из-за этого устроил поскакушки из одного конца комнаты в другой и обратно.

«Да-а-а... не дай бог, вырвется», – подумал Федя, вздрогнул и направился в другую сторону. Пройдя мимо кухни, он попал в одну из комнат. Там стояло пианино (или, может быть, рояль – Фёдор не знал, чем они отличаются) и книжные полки, а также имелось большущее зеркало, выше человеческого роста. Интерьер и здесь тоже был практически весь деревянный, кроме...

– А что это за штучка? – громко спросил Фёдор, увидев непонятный прибор.

Катя услышала его и вошла в комнату.

– Это? Электронные весы.

– Ну я сначала так и подумал... но почему же они ничего не показывают?

– Очень просто. Они будут что-то показывать, только если поставить на них какой-то груз. Вот смотрите.

Катя поднялась на весы, и Фёдор едва не рухнул от хохота:

– Ох ты, ни хрена себе, три шестёрки! Вот это прикол! Они показывают три шестёрки!

Действительно, на электронном табло появились цифры «66.6». Федя пришёл в полный восторг.

– Ну надо же, а? Нарочно не придумаешь.

Катя спустилась с весов и вернулась на кухню. Фёдор стал изучать книжные полки, ища, согласно своим вкусам, детективы и боевики.

«Так. Шекспир, на английском языке. Мольер... тоже на иностранном, видимо на французском. Светоний... чёрт его знает, кто такой, но этот хотя бы на русском. Виктор Пелевин... (Федя скучающе зевнул.) Марина Цветаева, биография...»

Он остановился. Биографии знаменитостей он иногда читал с интересом, особенно когда ничего о них толком не знал. Здесь был именно такой случай. Интерес состоял в том, чтобы узнать, как они к успеху пришли: авось пригодится.

«Ну, будет настроение – почитаю».

Он стал искать дальше, но не нашёл ничего подходящего. Впрочем, мог и прозевать, так как рассматривал книги в произвольном порядке. Преобладали тут классическая и научная литература.

Снова заглянула Катя:

– Пойдёмте пить чай.

Они перешли в другую комнату. Себе на ужин Катя приготовила макароны по-флотски. Кроме того, она принесла четыре булочки с сыром. Федя уже наелся дома, но булочки были горячие и очень аппетитно пахли, поэтому он сразу взял себе одну.

– Сами испекли? – поинтересовался он, откусив приличный кусок и запив его чаем.

– Нет, это из магазина, я их только разогрела... Не было времени много готовить, я же сейчас дядю Колю провожала на самолёт.

– Да в принципе, какая разница, покупные, не покупные... Главное, чтобы вкусно было.

– Ну вам они нравятся?

– Да, ещё как!

Из другой комнаты по-прежнему доносился стук копыт. Фёдор уже не обращал на него внимания, но Катя наконец не выдержала, поднялась из-за стола и объяснила: «Надо его успокоить». И вышла.

Вскоре Федя услышал её голос:

– Смотри, если ты будешь продолжать в том же духе, то скоро проломишь пол и улетишь на первый этаж. Ты этого добиваешься?

Она говорила что-то ещё, но более тихим голосом, поэтому дальше Фёдор ничего не разобрал. Наконец, завершив свои увещевания, Катя вернулась.

– Что-то как-то холодновато у вас, – сказал Фёдор.

И правда: они оба до сих пор ходили по дому в свитерах, и только так Федя чувствовал себя комфортно. Да и то, у него потихоньку начали мёрзнуть ноги.

– Да, у меня на втором этаже котёл плохо работает.

– На втором? А на первом?

– А на первом хорошо.

– Так, может, перейти на первый?

– Ну, собственно, на первом этаже я решила разместить вас. А сама уже привыкла жить на втором.

– И что вы будете делать с этим неисправным котлом?

– Вызвала специалиста, надеюсь, он починит. Правда, он сроки срывает. Должен был уже приехать, но потом попросил отложить это мероприятие. Теперь договорились на послезавтра.

На тарелке осталась одна булочка: Фёдор успел съесть две, Катя – одну.

– Берите, это ваша, – сказала Катя. – Знаете, после нападения на мой дом я только недавно стала более-менее нормально засыпать. Вчера мне первый раз за долгое время приснился сон…

– А вот, кстати, у Егора Летова последний альбом назывался «Зачем снятся сны».

Федя посмотрел уровень воды в электрическом чайнике и включил его, чтобы подогреть.

– А вам не приходилось видеть будущее во сне? Мне интересно получше узнать, как работает ваша интуиция. Я знаю, что вы можете видеть будущее – но удавалось ли вам увидеть его именно во сне?

– А как же! Не меньше половины случаев именно во сне и были...

За разговором Федя выпил ещё чашку чая, съел третью булочку и собрался идти спать на первый этаж. Тут выяснилось, что первый и второй этажи соединены потайным ходом, состоявшим из крутой лестницы и малозаметного люка, будто в погребе. В официальном плане дома эти архитектурные элементы отсутствовали. По плану попасть с одного этажа на другой можно было только по улице: выйти из дома через один выход и зайти через второй.

– Только не выходите ночью во двор, – предупредила его Катя. – Я сейчас выпущу на улицу собаку. Что поделаешь, на войне как на войне...


ГЛАВА 12

Таким образом, Фёдор переехал жить к Кате. Конечно, он не находился у неё дома круглосуточно – он продолжал работать и, кроме того, не собирался отказываться от своей привычки гулять на природе или в новостройках. Эти прогулки он обычно совершал один раз в неделю, по субботам. Три поездки в лес – одна по новостройкам, примерно такое соотношение. Что касается рабочего графика, то на его предприятии электрики работали и сутки через трое, и пять дней в неделю, по-всякому. Сейчас Фёдор пока работал по пятидневке.

В понедельник вечером Кате с большим трудом удалось приучить сторожевого пса, чтобы он не нападал на Фёдора: всё-таки пёс был хоть и свирепый, но хорошо дрессированный. Но Фёдор ещё долго поглядывал на него с опаской.

Во вторник должен был приехать специалист по ремонту котлов. Правда, он опять сорвал сроки и не приехал. Вечером Катя допоздна ходила по домам и собирала подписи.

В среду, когда Фёдор, как обычно, вернулся с работы, Катя вручила ему обращение к депутату и внушительную пачку листов с подписями.

– Завтра я еду в командировку, – объяснила она, – так что поживёте пока в компании с Нунцием...

Фёдор поморщился: ему эта кличка резала слух.

– ...У депутата приём в следующий вторник, с шестнадцати часов, но я ещё, к сожалению, не вернусь, а время дорого. Поэтому вы уж сами отвезите ей документ. А теперь я должна вас проинструктировать, как обращаться с собакой...

– Я тут решил вам помочь ещё в одном деле, – сказал Фёдор. – Вы говорили, что один правозащитник научил вас, как правильно писать жалобы. Пока вы будете в командировке, я могу и этим тоже заняться.

– Ну, Федя... об этом я не смела вас даже просить. Но это работа очень долгая и тяжёлая, предупреждаю сразу.

– Ну, пока у меня есть свободное время.

– Ладно. Тогда вам понадобятся все документы по делу. Но начнём всё же с собаки. Если в доме гости, её нужно сажать на цепь или запирать в одной из комнат. В остальных случаях она должна свободно бегать по двору. А сейчас я объясню, как её правильно кормить...

Тут Фёдору пришлось взять ручку, бумагу и записывать: объём информации оказался для него великоват.

– А как же вы собирались оставить пса одного, если бы я к вам не переехал? – поинтересовался он, записав собачье меню.

– Ничего сложного: я бы договорилась с друзьями, они бы приезжали раз в день и кормили его. Я уже так делала, когда у меня был предыдущий пёс.

– Которого отравили?

– Да. Ну, а теперь пойдёмте смотреть документы...

Она вручила Фёдору красную папку, доверху набитую бумагами. Тут были и её жалобы конкретно по нападению 17 мая, и заявления по поводу спора о земельном участке, и ответы из всех инстанций, в том числе решения судов – в общем, за один день, пожалуй, не прочитаешь.

– Все эти документы продублированы, но постарайтесь ничего не терять. К сожалению, я так и не успела написать ни одной жалобы по рекомендациям правозащитника, Александра Ильича. Времени не было. Придётся вам это дело начинать с нуля. Всё, что вы придумаете, обязательно показывайте ему, прежде чем отправлять. Запишите его мобильник...

Федя записал.

– ...Ну, и поскольку он вас пока не знает – сейчас я позвоню ему и предупрежу, что вы будете с ним связываться.

Она стала звонить Александру Ильичу, а Фёдор тем временем начал бегло изучать документы. Подождав, когда Катя закончит разговор по мобильнику, он спросил:

– Кстати, а в какие инстанции жаловаться?

– Как минимум в полицию, в прокуратуру и в Главное следственное управление. Начинать надо, как он сказал, с самого нижнего уровня, но дело в том, что меня уже кое-где отфутболили. Заявления-то я и раньше писала, только без участия Александра Ильича, потому что ещё не была с ним знакома. Ваша задача – посмотреть, кто именно меня отфутболил, и сочинить жалобу в ту же инстанцию, но на ступеньку выше. И, конечно, все действия согласовывайте с Александром Ильичом. Всё показывайте ему, если понадобится исправлять – исправляйте, как он скажет. Думаю, что пока я нахожусь в этой командировке, сделать больше одной жалобы вы никак не успеете...

* * *

В четверг Катя уехала. Фёдор стал изучать документы и обнаружил следующее: в полиции её отфутболили на уровне начальника РУВД, в прокуратуре – аж на городском уровне. В Главном следственном управлении... хм. Тут было вообще непонятно, отфутболили или нет, поскольку оттуда её жалобу переслали в полицию с требованием разобраться, а полиция опять отфутболила. Но у Главного следственного управления даже самый нижний уровень был городской, значит, скорее всего, начинать следовало с него.

Фёдор позвонил правозащитнику и стал с ним консультироваться. Александр Ильич ответил, что начинать лучше с прокуратуры. И, поскольку в прокуратуре Катю отфутболили даже на городском уровне, то теперь следовало писать жалобу самому Генпрокурору.

Между делом выяснился интересный момент. Фёдор узнал, что правозащитник живёт в одном доме с его тётей. Пользуясь случаем, он решил зайти в гости сразу к обоим и договорился на субботу.

Вечером в пятницу он составил жалобу на имя Генпрокурора, которую тут же и распечатал (у Кати дома был принтер). Будучи уже проинструктирован правозащитником, Фёдор сделал основной упор на нарушения, допущенные районной и городской прокуратурами. То есть, расчёт был на то, чтобы