настил ринга, где юношей выступал на первенстве округа по боксу от гарнизона, и два месяца виделось мне всё, как ёжику в тумане. Уже и заявка на поступление в Качинское лётное училище послана была. Ну, да десант - тоже неплохо, как оказалось. И предпосылки к этому имелись.
Откуда только меня в детстве ни стаскивали! Всё норовил повыше забраться. "Сынок, Христом богом тебя прошу: слезай потихоньку. Вот те крест - не трону", - молил меня кочегар гарнизонной кочегарки, когда я на самый верх печной трубы забрался. Слово своё он сдержал, а его напарник моську мне снегом намылил-таки. Зимой дело было, руки мёрзли немилосердно, и валенки скользили по скобам железным.
После первого затяжного прыжка в девятом классе чуть из аэроклуба не попёрли. Такой восторг меня обуял в свободном полёте-падении, что попросту забыл вытяжное кольцо дёрнуть и приземлялся на двух куполах сразу - основной и запасной парашюты автоматы парашютные на высоте предельно-минимальной открыли. И всегда дивился я, что отец накануне своих плановых прыжков волновался, а после с друзьями-лётчиками за столом успешное их окончание отмечал, как праздник какой (пили в те времена ещё только по праздникам и помалу).
Дальнейшая воинская специализация тоже корни в детстве имеет. Не любили вспоминать войну и мало про неё рассказывали отцы, но в "войну" всегда играли мы в детстве, и высшей честью было "разведчиком" оказаться в играх тех.
И в жизни обычной всё партизанили. Вокруг тира гарнизонного, прежде чем стрельбы начать, часовых расставляли, после того, как одного из "диверсантов" чуть не прострелили вместо мишени. А уж шуму наделали, когда перевооружился полк на автоматы Калашникова, и нарыскали мы возле стрельбища закопанные списанные патроны от ППШ да костёр над ними запалили!!! Долго нас тогда родители мурыжили, все заначки домашние и штабы-схроны наши окрест разорили.
Но больше всего запечатлелось у меня, в том числе и на заднице, как поприсутствовали компанией при разгрузке боеголовок ракет с атомной начинкой. Овчарки, что бегали меж двух рядов колючей проволоки, давно прикормлены были, да и понимали они нас - им самим скучно было и играться хотелось. Мимо часовых на вышках сквозь деревянный забор пробраться не проблема была, вот и оказались мы свидетелями зрелища фантастического: в костюмах, чуть ли не космических, сгружали "инопланетяне" с железнодорожных платформ контейнеры здоровущие.
Пристроились мы вчетвером за спиной у дядьки с синим околышем на фуражке, вместе с ним наблюдали издали за процессом, пока не поинтересовался у него кто-то: "Дяденька, а долетят ли наши ракеты до Америки?" Обернулся круто дяденька и папиросу свою чуть не проглотил, как узрел нас. «Особистом» он оказался, режим секретности блюдущим... Редко отец прикладывался, сестру так и вообще ни разу, по-моему, не тронул, мама всё больше палачествовала, но тот раз долго помнился мне при каждом приседании на стул.
Ну, и лес, опять же, всё дальнейшее предопределил. "Сколько волка ни корми"… - Любил я удирать и на опушке облик свой человечий, как одёжку, оставлять. Ещё и язык показывал, мол, только вы меня и видели. Один раз полк по тревоге поднимали меня, трёхлетнего, искать в уссурийской тайге, где и тигры рыкали не понарошку.
Любой след разобрать, что птицу, что зверя лесного скрасть - с детства золотого в навыках осталось это. В голове просто не укладывалось, как заблудиться можно и ходить, ауканьем лес тревожа! С тех самых пор неуютно мне в городах-посёлках да и в любых других скоплениях многолюдных, где души человечьи в неразборчивый гул сливаются.
Из детства же непреложная истина: "Предают только свои". Взвод, а того лучше небольшой коллектив единомышленников - и путешествуй с теми, кого любишь.
Извилисты пути, ведущие к Истине, но, в конце концов, оказался я в нужном месте. У нас же как? "Там, где начинается авиация, там заканчиваются дисциплина и порядок". - А Войско Дяди Васи и подавно в небе находилось, когда склонность к соблюдению дисциплины и порядка на земле раздавали. "Сказал Икар, сомкнувши веки, что в этом диком ВДВ бардак останется навеки".
Нахлынуло воспоминаний - весь "тихий час" прокликал. Да и при всём желании не заснуть было - хирургическое отделение аж трясётся от храпа. От неправильного образа жизни храпят, болезные.
Когда закончится война
8.06.06. С утра пораньше нешуточный скандал в палате разгорелся - наотрез отказался дедок проследовать на очистительную клизму, как медсестра ни настаивала. Я и сам было подумал, что это новый способ лечить отложение солей в суставах, но пришедший на шум дежурный врач внёс ясность - оказалось, спросонья медсестра фамилии перепутала. Ушёл на процедуру сосед с оперированной язвой, а дед долго ещё кипел:
- У меня ноги не ходют, а она мне - клизму! - Как бы и за меня не взялись, намекала на язву мою былую терапевт.
Еле дождался окончания утреннего обхода невропатолог, вернул медицинскую книжку и сделал мне предложение, от которого я не сумел отказаться:
- Очень любопытно было бы в динамике продолжить наблюдение происходящих в вашей голове процессов. Тем более что новое оборудование недавно поступило.
Попробовал я отвертеться от чаши сей:
- А почему бы на собаках не опробовать поступившее оборудование? - Но таким детски-огорчённым выражение лица у доктора сразу стало, что, покочевряжившись, чтоб цену себе набить: А это не больно? Не страшно? Не обидно? - и получив утвердительные ответы на заданные вопросы, дал я милостивое своё согласие быть подопытным животным вместо собачек. Ушёл невропатолог, радостно потирая руки и задумчиво хмуря чело.
Листья на деревьях не только распустились, но уже и запылились. Трава зеленеет, одуванчики желтеют. Небо голубеет, солнце светит. Малышня под присмотром мамашек-бабушек в песочницах усердствует. Ничего интересного.
День визитов. После обеда один только Виталий вошёл, и палата значительно меньше стала. А когда следом ещё двое ОМОНовцев втиснулись, не уступающие ему мощью телесной, и подавно будто съёжился палатный интерьер.
Так поразил этот оптический эффект, что невольно спросил:
- С кем же вы воюете, когда не в командировках?
- Скучать не приходится. Вплоть до применения боевых навыков - и объектов в городе хватает, и дряни развелось немало. - Ответил Виталий солидно, как и положено командиру.
Не удержался и про "дрянь" спросил его праздно:
- Как же так? В город с "материка" попасть можно только по одной-единственной дороге и через аэропорт. Чтоб перекрыть, и ОМОН не нужен, по собачке, наркоту искать обученной, хватит на дорогу и порт. А шприцы окровавленные который уже год обнаруживаются в подъезде моего дома после выходных. Что бы это значило?
Замялся он, слова подыскивая, чтоб ответить достойно при подчиненных...
Влетели мои "гаврики", чем освободили его от необходимости отвечать:
- Папа-папа, а к нам вчера вечером тётя милиционер приходила! - и замерли со ртами, разинутыми на камуфляж моих посетителей.
- В приличном обществе вообще-то принято здороваться. И представляться, - напомнил я им. Зачарованные, протянули оба ладошки:
- Здрасьте...Вова. Здрасьте...Коля, - и во все глаза пялились на торчащие из кобур рукоятки пистолетов.
«Настоящий мужчина - взрослый мальчишка». - Как по команде и почти одновременно, взрослые дядьки расстегнули кобуры и повытаскивали свои "игрушки" - ПМы (пистолеты Макарова) со стёртыми до белизны металла стволами. Дружно извлекли они обоймы, сняли с предохранителей, передернули затворы, щёлкнули курками и, перехватив за ствол, протянули пистолеты рукоятками вперёд. Глаза разбежались у моих "воинов": какой из трёх хватать?
Не без труда удалось мне выяснить в процессе совместной игры всех пятерых с НАСТОЯЩИМИ "пестелями", что «тётя-милиционер по несовершеннолетним преступникам» приходила снимать показания по поводу всё той же частной собственности. Сосед по дому заявление написал.
Перед их уходом не преминул я использовать ситуацию:
- Дядя Витя, ведь правда, что есть тюрьма, куда самых маленьких теперь за плохое поведение сажают, а вы их охраняете?
Не очень понравилась роль "вертухая" боевому офицеру, но поддержал он ложь мою во воспитание:
- Ещё как есть! Содют. Охраняют строго. И ничем играться не дают.
Пожали все на прощание руку мне, Виталий буркнул: Разберёмся, - и вместе с притихшими "воинами" моими (напугаешь их, как же!) вышли они.
После работы своей проведала меня и чрезвычайно огорчённая дражайшая моя жёнушка. Рассказала подробности визита милицейского. Как смог, развеселил-успокоил её, а сам насторожился. Уж Бог знает, каким образом, но так же, как и маме моей, удаётся чуду этому голубоглазому не только чувствовать на расстоянии в пол-глобуса, но и предрекать грядущие события. Не всегда, кстати, и печальные.
9.06.06. Не взглянув ещё на меня, полистав только медицинскую книжку, удовлетворённо хрюкнул массажист, похожий комплекцией и щетинистостью на секача - самца дикого кабана. Рассчитывал я на массажистку с ласковыми ручками, а тут хряк этот прямоходящий хрустнул суставами своих клешней и прямо-таки пропел мне, весь в предвкушении:
- Ну, те-с, разоблачайтесь, молодой человек. - Сам-то моих лет, если не младше.
Только скинул я пижамную куртку, как подкатился он колобком сзади, быстро да споро взялся захватом на уровне моей грудной клетки, резко дёрнул вверх и отпустил. Я и мявкнуть не успел - треск пошёл по всему позвоночнику, и лишь загипсованная нога удержала от постыдного падения. "Стукнул раз - специалист, видно по нему", - как певал Владимир Семёнович. Сквозь памороки услышал я ласковое предложение прилечь на массажную кушетку...
Читал раньше про ложе прокрустово, а теперь и сам могу поделиться-рассказать, каково на нём приходится. Полдня отлёживался после массажа.
Объявились мои ребятки по завершении дел в школьном трудовом лагере, куда определили их на всё лето.
- Папа, я теперь твёрдо решил, кем стану, когда вырасту. Милиционером. - ответственно заявил мне старший сын. Тут же младший ему:
- А я от тебя убегать буду, и ты меня не догонишь!
Еле унял кипение страстей встречными вопросами:
- Как же тебя, сын мой старший, в милиционеры возьмут с трояком по математике? Ты же выстрелы свои сосчитать не сумеешь! Ну, а ты, младший сын, как убегать собираешься, если даже при пешем хождении косяки сносишь, сам весь в шишках и ссадинах? И матчасть у тебя не выдерживает. Месяца ведь не прошло, как новые штиблеты тебе приобрели, а уже дырка на подошве образовалась. - Пыл поубавили оба, и ушли, мирно дискутируя.
Вот и думай, желай да решай за них: кем им быть да как им жить. Я и сам-то по сию пору толком не определился, кем лучше быть - лошадью, деревом или собакой. Хотя из многолетнего
