1.
Матайс Янсен пятый день подряд не получал в кровь алкоголя и от того страшно бесился. Противнее всего, что бешенство приходилось тщательно скрывать. Иначе к нему приняли бы карательные меры – напичкали успокоительными таблетками или уколами, посадили бы в изоляционную комнату. А то и связали бы смирительной рубашкой, если бы начал бушевать, топая ногами, выкрикивая ругательства и пожелания кого-нибудь убить.
Буянить запрещено в клинике для лечения больных с изношенными нервами. Он никогда бы сюда не попал, если бы не дочь — помогла вне очереди определиться. Чтобы подлечился, успокоился. Избавился от терзавших психическую систему стрессов, с которыми бороться домашним средством – алкоголем стало невмоготу.
Клиника называлась очень подходяще «Благодать» и располагалась на окраине тихого поселка Блюменфелд, благополучного в финансовом и криминальном отношении. И в экологическом. Уже на въезде было заметно, с каким подчеркнутым уважением к окружающей природе он возведен.
Первые жители появились здесь более ста лет назад, и с тех пор поселок мало изменился. План прост: в центре дорога, как река, по берегам которой общественные и жилые строения. Дорогу проложили не напролом через лес, безжалостно вырубая-выкорчевывая всё, встречающееся на пути, а с изгибами, обходя старые, кряжистые – наиболее ценные деревья. Среди них преобладали уважаемого возраста дубы — с широченными стволами и размашистыми кронами, за которыми летом не виделось неба.
Дорога, будто тропинка через лес — узкая, скромная, без разметок белой краской, которая резала бы глаз. Здесь ни к чему о правилах напоминать — жители без того уважают друг друга. На неразмеченной дороге свободно разъезжаются их машины: не только элегантные Ауди и Мерседесы, но и бензинопожирающие, полноприводные Рэнджроверы и статус-символы Кадиллаки.
Главенство природы чувствуется во всем. Поселок не перегружен застройками, имеются лишь несколько самых необходимых в потребительском смысле: супермаркет с био-продуктами по двойной цене, спорткомплекс с раздельными бассейнами для детей и взрослых, центр красоты с солярием и пластическим хирургом.
Притиснутые друг к другу владения жителей представляют собой дворянские усадьбы в миниатюре. Двух-, трехэтажные дома в традиционном голландском стиле – из темного камня с белыми рамами окон, накрытые серыми тростниковыми или красными кровельными крышами.
Вокруг каждого дома — декоративный сад. Преобладают вечнозеленые тропические кустарники, терпимо относящиеся к кратковременным заморозкам и не-ежегодно выпадающему снегу. Кустарники имеют эстетическое предназначение: для пышного цветения летом и оживления пейзажа в другие, бесцветные времена года.
На многих участках стоят высоченные сосны, как бы показывая, что старожилы и хозяева здесь именно они, а дома пришли позже. Деревья приняли их в компанию, потому что построены те с уважением к естественному ландшафту – как бы вдвинуты в него. Из-за чего достиглась редкая в современном мире гармония человека и природы, как доказательство: даже при тесном взаимопроникновении они вполне способны мирно сосуществовать.
Участки домовладельцев огороженны однотипными, низкими, деревянными заборами из некрашенных досок, в два ряда прибитых к столбцам. Эти нехитрой конструкции заборы создавали стильный, приветливый уют старозаветной, зажиточной деревни. Уют настоящий, не показушный, которым очень дорожили обитатели Блюменфелда. Уют, отличавший его от двух других миллионерских городков, претенциозно-аристократичных – Вассенара и Хетхоя. Где дома размерами не меньше княжеской виллы прятались за металлическими оградами трехметрового роста.
Именно те воинственно настроенные ограды со стрелами на концах создают впечатление враждебности к любому человеку, случайно или по необходимости оказавшемуся рядом. Ворота заперты намертво, решетки утыканы камерами наблюдения за поведением потенциальных недоброжелателей. Которыми считаются все без разбора, кому не повезло быть прописанным в городке для небожителей.
Когда-то Матайс имел небольшое дело – фирму по доставке и настройке телевизоров, где одновременно исполнял обязанности хозяина и работника. Считался хорошим, дорогим специалистом, имел клиентуру в богатых домах. По профессиональному делу частенько приезжал к миллионерам, которые были раньше – в гульденах, потом – в евроварианте.
Он их ненавидел. Всех скопом. Чувствовал себя униженным ни за что, дискриминированным по социальному положению. Если не прямо — высокомерным отношением заказчиков, которые даже стаканчика кофе не предложат, то косвенно – только въезжая в городок и глядя на вооруженные до зубов решетки, демонстрирующие хозяйскую гордыню.
Блюменфелд – прямая противоположность. Здесь проживали люди, равные миллионерам по статусу, но значительно проще по характеру. Интеллигентные, без высокомерных закидонов и амбиций себя превозносить. О чем Матайс с самого начала догадался – по внешнему виду поселка. А когда кое с кем из местных познакомился, убедился окончательно.
Здесь поселилась интеллектуальная элита, которой проявлять спесивое зазнайство ни к чему. Много пенсионеров. Бывшие члены парламента, министры и их помощники. Когда-то известные, потом отошедшие от активной творческий деятельности писатели, журналисты, телеведущие. Актеры и музыканты, которым не требовалось для поддержания имиджа или постоянного напоминания о себе находиться поблизости от светских тусовок. Теле- и кино-продюсеры, трудом и талантом заработавшие на безбедную пенсию, позволившую поселиться в Блюменфелде. Который экологической чистотой и дремотной тишиной в любое время суток напоминал рай на отдельно взятом клочке земли: без школ с громогласными детьми, предприятий с загрязняющими трубами или иностранцев с дырой в кармане, приехавших в Европу попытать счастья.
Местные жители были довольны судьбой, ощущали себя поистине избранниками Небес. Их поселок находился в числе тех немногих мест, которые отличались внешним и внутренним постоянством – качеством, влияющим на счастливое состояние души. Соседи знали друг друга десятилетия и общались чаще, чем с родственниками. Следствием доброжелательных отношений стала негласная договоренность – изо всех сил сохранять внешний вид в нетронутом состоянии. Внутри домов можно вводить любые новшества, снаружи – ни в коем случае не нарушать стандарты, принятые сто лет назад. Новый дом должен возводиться с наименьшим ущербом для окружения и не отличаться архитектурным стилем от уже существующих. Кандидатуры желающих здесь обосноваться сначала одобряет местный Совет.
Потому блюменфелдовцы встретили в штыки планы районного руководства построить поблизости центр психологической поддержки «Благодать». Думали: к чему в нашем райском уголке больница для психов? Чтобы нарушали непрезентабельный видом и поведением наш давно заведенный, привычный уклад? Нет, не надо нам нововведений, не потерпим чужаков на своей благословенной земле!
Но в администрации района не простаки сидят. Без боя от планов не отказываются. Разъяснить позицию властей и успокоить возмущение жителей приезжал самолично бургомистр Дейтман. Он провел доверительную беседу, исчерпывающе ответил на вопросы. После чего настроение в поселке переменилось. Собственно – благодаря единственному, железному по силе убеждения аргументу. Который звучал: здесь расположится не общедоступная, социально-направленная, тюремного типа психбольница, а платное медицинское учреждение. Для всех. Кто в состоянии оплатить дорогое лечение. Элитное, если короче.
Конечно, прямым текстом Дейтман не сказал – заведение только для богатых. Такое здесь не принято. Пояснил обтекаемо, но доходчиво: «Благодать» — учреждение типа курорта, с ограниченным количеством мест. Для клиентов, которым требуется профессиональная поддержка в лечении маниакальных неврозов — последствий нездорового стресса или вредных привычек. Чтобы они могли на время поменять обстановку, поправить психическое здоровье, любуясь на умиротворяющие красоты блюменфелдовского пейзажа.
Что ж, если так, мы согласны иметь элитную клинику в нашем элитном поселке, сказали жители, подразумевая: если клиника не для нищебродов, мы не против. Даже за. Почему бы не помочь в беде брату по богатству, по той или иной причине попавшему в зависимость от одного или нескольких увлечений сразу: от сигареты, алкоголя, наркотика, секса или фишки казино. Добро пожаловать! Может, и самим когда придется воспользоваться гостеприимством персонала заведения — от стрессов никто не застрахован. К тому же клиника собиралась располагаться не посреди жилого массива, а чуть в стороне — в леске прямо за поворотом с междугородной трассы Утрехт-Хронинген.
Лечебницу построили, не отходя от принятых в поселке канонов — в стиле барской усадьбы девятнадцатого века: с колоннами, портиками, просторными верандами на первом этаже, балконами по периметру на втором. Лестницы, парапеты, ограды соорудили из камня и дерева, не применяя оскорбляющие глаз металлические решетки или высокие заборы. Здание покрасили в позитивные, светлые тона, преимущественно желтый с белыми оторочками – на рамах, дверях и деталях украшений.
На первом этаже, в самом конце правого крыла Матайсу Янсену отвели комнатку со всеми удобствами, кроме плиты и холодильника. Готовить клиентам не позволялось, а положить продукты на хранение можно в столовой. Расположение жилища Матайса устроило: при желании он мог через окно вылезти наружу, если не хотел обращать на себя внимание, выходя через общую дверь. Чем он уже пару раз воспользовался.
Янсен не потянул бы комфорт дорогой «Благодати», если бы не случайная удача: два года назад скончалась мать. Он никогда не был с ней особенно близок, а последние годы вообще не поддерживал отношений. Лишь после смерти шевельнулось к ней теплое слово благодарности. Оказался он единственным наследником приличного состояния, о наличии которого у родительницы не догадывался.
Мать всю жизнь владела пивным баром в Утрехте, а когда ушла на пенсию по возрасту — продала. За сколько? Матайс понятия не имел. И не предполагал совершенно: мать своего состояния никогда не демонстрировала, даже дом не купила, жила в съемной квартире. В дополнение к выручке от продажи бара Матайсу достались деньги со сберегательного счета матери.
Став богатым наследником, он тотчас бросил работу и сделался рентье, живущим на проценты от банковских вкладов.
Эх, привалило бы счастье лет на десять раньше, он бы знал, куда
Кто убил Мирту Стренг?
Рассказ основан на реальных событиях. Десять лет назад в Голландии произошло громкое и, казалось бы, бессмысленное убийство - старой женщины, бывшего министра здравоохранения...
