Бог знает лучше -2

Мику, не плачь. Я видеть не могу когда ты ревешь.

Алиса попыталась вздохнуть, плюнула в песок.

– Опять забыла, что я мертвая... Сука.  Слушайте, а у нас что? Посмотрим или нет? А вдруг родители дома, Костя?

– Давай глянем. Уля, ты как?

– Боюсь. Но... лучше знать наверно.

Дом, опустевший двор, подъезд, пятый этаж. Ульянка, остановившись, удивлено показала пальчиком.

– А чего это с дверью?

– Похоже опечатана.

– Что-то заходить не хочется. Надо ведь. Интересно, а через дверь пройдем? Ну-ка...

В квартире на них пахнуло пылью и тленом. Костя заглянул в свою комнату.

– Что здесь произошло?

Прошли в зал. Та же  пыль, паутина в углах, обломки мебели. Алиса, упав на колени, подняла голову к потолку и жалобно завыла. Мику присела рядом.

– Волчица, не надо, прошу тебя.

Ульянка заплакала, уткнувшись в Седого.

– Это же наш дом был, что они с ним сделали?

Костя зашел в спальню родителей, выйдя, молча покачал головой.

Алиса, посидев, встала.

– Пойдемте  отсюда. Здесь же как в склепе. Страшно...

... Выйдя на лестничную площадку, обернулись. Неожиданно дверь в соседнюю квартиру приоткрылась и из-за нее осторожно выглянула пожилая женщина. Вгляделась...

– Девочки, Костя... Азад и ты с ними?

– Здравствуйте, баба Вера. А вы нас видите?

Старуха пожала плечами.

– На зрение еще не жалуюсь. Да вы давайте заходите, поговорим уж.

Зашли, сели.

– Вы не боитесь? Мы же мертвые.

Женщина только махнула рукой.

– Сейчас время такое, что живых боятся.

... – В соседнем подъезде квартиры пустые. Ночью приезжали. А мы только слышали как кричали страшно. И что с ними не знаем. Может и отбили...

– Кто?

– Да гуляют у нас по темноте. На днях отделение сожгли, а то по утрам трупы с перерезанным горлом находят. Листовки. И на стенах знаки. Звезды красные и подпись Азади. Мстят за всех... Вы дядю Ивана помните? За хлебом пошел и пропал. Облава была. Террорист сказали, а он же на костылях ходил. Вот за него.

Старуха помолчала.

– В войну такое было... Но те немцы, фашисты, а эти, кто?

– А с квартирой нашей, что случилось?

– А как вас... Приехали на трех машинах. Васильич спросит хотел кто такие, по какому праву, его... Все разгромили. То ли искали чего, то ли зло вымещали. А родители твои, Костя, не вернулись...

                                Где-то в Сибири.

... – Николай, Катерина! К начальнику зайдите, сказал срочно.

– Борис Ефимович, вызывали?

– Проходите. Новости плохие для вас. Очень плохие.  Держитесь, ваших детей взяли.

– Катя...

– Это еще не все. Радиограмма пришла. Приказано вас держать под стражей, а завтра за вами вертолет прилетит.

– И что делать будешь?

– А кто я по-твоему? Что тут сделаешь? Уходить вам надо. Сейчас же.

– Понятно.

– Понятно ему. На карту смотри. Пройдете на восток, три дня пути,  там стойбище будет... Помнишь на днях людей у распадка видели? Говорят партизаны. Короче...  Бэргэну привет передавай, поможет.

– Подожди, а вы как? Вас же...

– А что мы? Вы... скажем на охоте были. Точно. И не вернулись. Что да как выяснить не удалось. Вот и все. Тайга большая... Ладно, Павел, выдели товарищам все необходимое. Оружие не забудь. Ну... может еще увидимся...

... Посидели, помолчали.

– Баба Вера, а что вы там про мстителей говорили?

– А это вам Женьку найти надо. Говорят, как парень ее погиб... Алексей, ну Смуглый то есть. Она с матерью из дома ушла. Ребенок у нее... А еще говорят, что если в небе ястреб мелькнет или крик его слышно, значит и такие как вы рядом. Вроде как опознавательный знак... Наши то пацаны с ней ушли. А кто остался, кто их знает. Днем в школу ходят, а по ночам...

– Спасибо за рассказ. – встали. – Пойдем мы.

У двери женщина вздохнула.

– Может и не зря вернули вас...

Во дворе, у столика за котором обычно играли в домино мужики, сидели пятеро. Мику всхлипывала, закрыв лицо руками.

– Они же у нас все забрали, все... Жизнь, дом, родных, саму память. Я же их за это убивать буду. Сволочи...

– Подожди. – Алиса прервала ее. – Их валить, это понятно. Не обсуждается. Завалим, мать. А вот что нам та я сказала? Ну небесная что ли... Что Старшую найти надо, спасти.

– Ой, это же про Ольгу Дмитриевну. И чего тогда тут сидим как... Микуся, хватит. Я может тоже плакать хочу. Пойдемте...


                                                  
                                                            ГЛАВА СЕДЬМАЯ.


                                                                 ОЛЬГА.


... Костя с недоумением посмотрел на обшарпанную дверь со следами взлома, на вырванный с мясом звонок, висевший на одном проводе.

– Это точно ее квартира? На бомжатник похоже. – постучал.

За дверью послышались шаги, потом хриплый голос.

– Кого там принесло, блядь? Пошли нахуй.

– Свои.

– Кто свои?

– Да открывай ты, не выебывайся.

Щелкнул замок. На пороге стояла, шатаясь... женщина с опухшим, испитым лицом одетая в грязный порванный халат. На горле след от странгуляционной борозды.


– Ну... Водка есть? Нет, пошли вон...

Внезапно ее глаза расширились от ужаса. Отступив, она упала на колени.

– Вы... Значит вы за мной пришли. Заберите меня к себе! Я же не могу больше, я ведь...

Седой сел рядом, обнял ее.

– Оля, ты что? Не надо.

– Господи... Что же с ней сделали? Старшая... Приди в себя.

Ольга отстранилась, поморгала.

– Не пойму, вы живые или нет?

Алиса присела рядом.

– Да мы сами еще не врубились.

– Короче... Придется радикально действовать. Сказали же спасать. Держите ее. Оля, больно будет немного. Потерпи.

Седой взял ее руки в свои, напрягся.

– ОООЕЕЕЕУУУУУ...

Ольга внезапно застонала, ее вены набухли, с кончиков пальцев закапала черная жижа. Резкий запах перебродившего спирта, гнили... Она откинулась назад на Алису.

– Ты что с ней сотворил?

– Да всю гадость из нее вывел. Она же отравленная была, как это называется? Типа интоксикация, что ли. Оля вставай, сейчас помогу. Кто-нибудь гляньте есть у нее чего чистого. Самурайка, давай ее в ванную.

– В смысле?

– Умоешь ее хоть, сменку нашли?

– Ну можно сказать, что да.

– Тогда, побудь Мойдодыром. – Седой вошел в комнату, поморщился. – Тяжелый случай. Окно откройте. Уля, держи веник. Костя, мусором займись. Бутылки...

Ульянка ойкнула.

– Бутылочки не выкидывай, это же деньги, вот.

– Лиска, пошли на кухню.

– Что там в холодильнике?

– Ничего кроме плесневелого хлеба и какого-то ливера.

– Ладно, сейчас сделаем.

Через несколько минут на кухню заглянули Ульянка с Костей.

– А чем это у вас тут вкусненьким пахнет, а?

Мику ввела на кухню Ольгу.

– Принимайте, вроде отмылись.

Ольга смущенно потупилась, потом огляделась.

– Это вы сделали? Я уже и забыла, как это бывает.

– Вспомнишь. Давайте, садимся.

– Я с папой, вот. И хоть покушаем. А то за весь день какие-то пирожки. Безобразие.

Седой разлил вино.

– Оля, ты пропустишь, тебе сок. Лиска, положи ей побольше. Пусть поест нормально. Ну, за встречу, типа.

Выпили, закусили, посидели...

Ольга поставила стакан с соком.

– Вот все равно не пойму, вы живые или как?

Алиса только пожала плечами.

– Честно? Сами не знаем. Понимаешь, вроде мертвые. Призраки, не дышим... А едим, спим, ну и...  не за столом. Короче хрен нас поймешь.

– Оля, да не загружайся ты ерундой.

– Ерунда...  Да я вас, когда увидела, подумала, что все. Окончательно свихнулась. – она закрыла лицо руками. – Девочки, Костя... Вы простите меня, если можете. Я ничего не могла сделать, ничего. Другие хоть... А я...  умереть хотела от бессилия. Из петли вытащили...

Мику погладила ее по плечу.

– Старшая, не надо, не рви себя. Просто у них еще и за тебя должок теперь есть. Разберемся.

Седой обернулся к плитке.

– Костя, чайником займись. А то разговор серьезный пойдет. Мы тут слышали по ночам шумят.

– Да, правильно. Есть такое. Сопротивление, вроде как. Крылатые. Это вам Юджи найти надо. Точно не знаю. Да и...  какой из меня боец.

– Ничего, оклемаешься еще. А вот Виола, например. В курсе?

Ольга только вздохнула.

– Поругались мы с ней. Я по пьяни такого наговорила, вспоминать не хочу. А она сначала с Женькой, потом в Москву уехала. Хотела, наверное, вас найти, да не успела. Черт, она же мне телефон оставляла. Мол, очухаешься, позвонишь. Только, где он сейчас... Да и телефон отключили, вроде бы.

– А о Лешачке что-нибудь слышала?

– Ничего конкретного. Да, Сашка пропал.

– Ладно. Начнем с Виолы. Позвоним-ка.

– Как ты ей позвонишь? У меня телефон и тот не работает. И номер я уже не найду.

– Это поправимо. Сейчас. – Седой положил ладонь на голову Ольги. – Все, взял.

– Ты что делаешь?

– Ну извини. Пришлось в тебя залезть. Где телефон был?

– Не вздумай помнить, что увидел. Подожди, ты прямо сейчас звонить будешь?

– Договорились... А чего тянуть-то.

Зайдя в комнату, Седой подошел к подоконнику, снял трубку телефона. Накрыл аппарат ладонью, подержал, потом протянул трубку Ольге.

– Ну как?

– Работает... Как?

– Да не заморачивайся по пустякам. Какой там номер?

... В московской квартире, в коридоре, зазвонил телефон, висящий на стене. Темноволосая женщина, подойдя, сняла трубку.

– Алло, кто говорит? КТО? ТЫ? Голос твой. Откуда, от Ольги? И как она там? Понятно. А остальные, рядом? Значит вернулись, поняла. Когда вас ждать? Хорошо, договорились. Да мы потихоньку. Легально. Остальных найдите. Лешачка жива? Ладно, я поняла, подождем вас... Чистильщики? Их же расформировали. Не волнуйся, контакты остались, найдутся кто остался... Дженис, здравствуй. Прекрати, что я не понимаю. Конечно все хорошо будет. Девочкам с Апачем привет передавай...

Повесив трубку, она постояла, выдохнула. С кухни вышел мужчина в майке и тренировочных штанах.

– Кто звонил, Виола? Ты чего бледная, что случилось?

– Седой вернулся, понимаешь? И девчонки, и Костя. А значит ничего не кончилось. Пора наших собирать, хватит отдыхать.

– Я понял.

– И свяжись с подпольем.

... Вернулись на кухню, посидели. Ольга потушила сигарету в пепельнице.

– Надо бы в деревню попасть. Там о Лене и Сашке узнаем.

– А что с деревней-то особенного? – удивился Седой.

– Да есть. Скрыта она. Лешачка ее спрятала. Как Китеж. Обычным людям туда дороги нет. Да и те, кто там живет... Кто из мертвых вернулся.

– А ты откуда знаешь?

– Да вспомнила, что Славка рассказывала. Она там была... Скажите... – Ольга помолчала. – Вот опять и снова. Нет ну правильно конечно... А за что?

Мику удивленно вскинула брови.

– Ну, Старшая, ты даешь... За советскую власть, за что еще. Авеста?

Алиса, соглашаясь, качнула головой.

– Конечно. За коммунизм, типа. А за что еще драться? Мы и без того многое пропустили. Уля?

Та пожала плечиками.

– А чего? Я согласная.

Костя поднял сжатый кулак.

– Поддерживаю.

Вот и порешали, приняли, одобрили. Что называется единогласно.

Ольга только вздохнула.

– Война, да...

Алиса развела руками.

– Старшая, я понимаю, что тебе тяжело принять такое. Но ты врубись наконец. Товарищ Мао говорил, что мы - за уничтожение войны, нам война не нужна, но уничтожить войну можно только через войну. Если хочешь, чтобы винтовок не было, - берись за винтовку. Время такое...

Она откинулась на спинку стула, прикрыла глаза.

«Бьют свинцовые ливни,

Нам пророчат беду,

Мы на плечи взвалили

И войну, и нужду.

Громыхает гражданская война

От темна до темна

Много в поле тропинок

Только правда одна.»

– Славка, ты