Произведение «Aleks Ross (Александр Цывин) Древний камень на серебряной цепочке» автора AleksRoss - Литературный сайт Fabulae (страница 2 из 8)

хорошо владел мечем. Он резко взмахнул им, но мгновенно получил от Самсона страшный удар ногой в живот. Этот зверский удар подсек колени и сломал человека пополам. Это было немыслимо, чтобы один человек мог устоять против пятнадцати хорошо вооруженных воинов, но это было так. И вдруг Самсон услышал неясный, глухой гул, который, как волна, то подымался, то падал, становясь с каждой минутой все страшнее. По улице бежала новый отряд стражников, рыча от бешенной ярости.
- Где он, покажи мне его! - заревел чей-то голос, в котором не было ничего человеческого. – Я вам сейчас покажу, как бить надо, мозгляки! Вам всем не стражниками быть, вам говно в бардаках чистить! Вам вонючие подстилки из-под шлюх стирать! Огромный, бегемотообразный, кряжистый человек подскочил к Самсону и вцепился ему в горло мертвой хваткой. Отчаянным усилием Самсон сбросил его с себя, схватил за ноги, поднял высоко вверх, раскрутил и страшно ударил головой о стену.
- У-ух! - тяжело и жадно выдохнула разом все.
- Бей его! - пронзительно вырвался из задних рядов чей-то дрожащий, нервный, голос. Толпа стражников глухо заворчала и плотнее надвинулась на Самсона.
Но тут вдруг Самсон услышал отвратительный свист стрел, увидел, как небо лопнуло в оглушительном грохоте сверкающей молнии. Луна кривым зигзагом падала с неба…
Жизнь уходила из тела с каждым ударом сердца, Кровь из простреленной отравленной стрелой правой руки текла узкой струйкой, на земле расползалось большое красное пятно...
- Ты не прикидывайся мертвым, сволочь! - грозно закричал Азарит, начальник второго отряда, и, высоко занесши ногу, со страшной силой ударил лежащего на земле Самсона своим подкованным башмаком

3.
Самсона долго волоком тащили по земле до городской тюрьмы, а там бросили в подземелье на клок грязной соломы. В ту же ночь к начальнику тюрьмы, Тантосу, привели Далилу. Начальник тюрьмы был толстый, сальный, с красным оплывшим лицом, с маленькими глазками. Когда он бесился, его глаза наливались кровью и округлялись, точно у крысы, дряблый нос краснел и трясся. От него всегда пахло лошадиным потом и ещё чем-то омерзительным. Тантос больно сжал Далиле плечо и спросил, заглядывая ей в глаза и выдыхая запах скверного дешевого вина:
- Твой? Самсон? Подтверждаешь? А то с этими стражниками недогляди, так какую-нибудь дрянь подсунут, да еще за это деньги потребуют... Так - твой?
Далила некоторое время бессмысленно смотрела на Самсона, соображая, что произошло. Лицо Самсона было разбито и залито кровью, губы закушены. Он сидел, вцепившись левой рукой в свое неестественно распухшее плечо. Голова была откинута назад. У Далилы захватило дыхание.
- Убили? – еле выговорила она.
- Жив, сволочь, а вот наших пяток положил. – Так твой – это?
Далиле захотелось сказать : «Нет, не мой!» Но она панически испугалась начальника тюрьмы. О его зверствах, о его тупой жестокости и отвратительной похотливости ходили легенды. Говорили, что он насилует всех женщин и девушек, которые только попадают ему в лапы – от 6 до 60-ти. Но она прошла сквозь семь костров пекла, называемого жизнью. В 12 она впервые узнала надругательства пьяных матросов в портовых тавернах Тира, в 14 - плети египетского работорговца и грязь дешевых египетских притонов, потом ласки самого губернатора Мемфиса, уродливого старика, покрытого чесоткой, пока, наконец, не достигла сытого и тупого благополучия известной блудницы в Газе. Через это все она прошла... Да, еще было убийство этого старика и его жены, кражи, морское путешествие, во время которого она чуть не утонула, порт Газы, где её чуть не зарезали большим хлебным ножем. Через все это она прошла. И теперь способна на всё. Едва слышно проговорила она: «Да!»
- Чего ты там шепчешь, потаскуха продажная! – заорал начальник. – Или жалеешь его? Смотри мне… Он поволок её за волосы наверх, в свою комнату, подмял под себя, как животное получил то, что ему было нужно, а потом просто выбросил ее на грязную лестницу, ведущую во двор, наградив напоследок двумя звонкими оплеухами.
- Чтобы в следующий раз всякую сволочь не жалела! – с пакостной жирной улыбкой пояснил он.

5.
Самсон валялся связанный на каменном полу тюрьмы. Перед ним стоял Аштор, сирен (князь) Газы
- Самсон! сказал медленно и раздельно Аштор, - Самсон, все, что я знал о тебе, заставляло меня смотреть на тебя, как на человека дурного и жестокого, убившего много наших людей. Но я буду милостив к тебе… Я предлагаю тебе вступить в филистимскую армию, и мы простим тебе все твои преступления! Все! Ты будешь богатым человеком, Самсон, ты будешь командовать передовой сотней, той, что всегда начинает бой. У тебя будет своя железная колесница, мечта всех воинов. Тебе нечего стыдиться, уже многие израэлиты перешли на нашу сторону!
Наступило долгое молчание; потом Самсон взглянул на Аштора и едва слышно прошептал:
- Ты говоришь, что я много убил вас! Мало… Слишком мало! И служить вам я не буду. Я – назорей и служу лишь Господу!
- Что же, - сказал Аштор Самсону, - ты неисправим. - У нас осталось в запасе только одно средство – ослепить тебя.
- Только не это! - прошептал Самсон в ужасе. - Все, что хочешь, Господи, только не это!

6.
Всю ночь напролет Самсон не спал, лежа один в темноте и прислушиваясь к тоскливому бренчанию ручных и ножных кандалов. Он вспоминал Далилу. Вспоминал, как в тот вечер в темной комнате он наткнулся на край ложа и упал на него. Привлек ее к себе за бедро, а она, выгнувшись, напрягла на мгновение все мускулы, мягко опустилась к нему на грудь. Он был в тумане безумного желания, глядя на ее сонную дымчатую улыбку, наслаждаясь ее беззащитностью, теплотой, нежным шелком ее чуть-чуть раздвигающихся ног... Потом – лишь стук сердца да дрожь ночи. Да, потом она подарила ему чудесный лунный камень на серебряной цепочке. Чудный камешек, как бы освещенный изнутри. Камень мерцал нежно-голубоватым цветом полной луны. Она сказала, что в полнолуние у камня особая магическая сила. Лунные камни это - талисман родившихся в полнолуние. В полнолуние он приносит таким людям вещие сновидения.
– Я родился в июньское полнолуние, – засмеялся Самсон, так что, камень как раз для меня.
Потом он подарил ей отцов кинжал. Старинный кинжал вавилонской работы с золотой змеёй на рукояти. Ещё на рукояти были вырезаны магические вавилонские знаки. У него больше ничего не было для подарка.
- Это заговоры. На одной стороне ручки – заговор против смерти на поле боя, а на другой – чтобы воину не остаться без потомства. Чтобы у него обязательно родился сын.
- Как раз то, что мне нужно! – сказала Далила.

7.
Уже приближалось утро, когда Самсон, наконец, заснул коротким тревожным сном. Скрежет железной двери разбудил его. "Так неужели это конец, - подумал Самсое, мгновенно просыпаясь- такой дурацкий конец... Что это... Боже мой!"
Вошли пять стражников и начальник тюрьмы Тантос, толстый, сальный, с красным оплывшим лицом. Глазки у него были маленькие, круглые, какие бывают у упрямых и злопамятных людей. В душе у него, как свернувшаяся в тугой клубок змея, таилась злоба ко всем счастливым людям. Самсон взглянул на него. Его неистовое бешенство, дергающееся синее лицо и залитые мраком глаза поразили Самсона.
- Ну, что, - сказал он, глядя в лицо Тантосу, - праздник сегодня для тебя? Жена твоя - красавица, поди, уже со вчера пироги готовит – с инжиром да виноградом?
Самсон вспомнил, как однажды увидел жену Тантоса, громадную безобразную женщину с желтым рябым лицом.
Тантос не принял иронии. Он заговорил и, казалось, говорит сама ненависть, принявшая жуткий человеческий облик. Он с трудом, сквозь разорванное злобой дыхание, быстро, как выстрелы, бросал слова.
- Вот, говорят, ты мудрый человек, судья праведный. Так вот ответь, я вот хочу знать... Как ты думаешь, чем это все можно объяснить? Вот, я - человек, такой же, как и ты... В чем дело? Я хочу знать, в чем дело, тогда я успокоюсь. Почему меня бросили в тюрьму за украденного серебренного божка и били там каждый день, почти до смерти? Почему, чтобы выйти из тюрьмы, я стал убийцей, а потом в награду меня сделали тюремщиком, и я прошел весь путь от помощника стражника до начальника тюрьмы? Говорят, есть в жизни замечательные люди – добрые, смелые. А я таких не встречал. Зависть, жадность, трусость, злоба – вот всё, что я встречал. Почему я стал мерзавцем, которого все ненавидят и которого все пытаются обмануть? Почему ни одна женщина в жизни меня не любила, почему со мной ложаться в постель, а рожу от отвращения воротят? Почему моя первая жена сбежала с евреем? Почему моя вторая жена... ну, ты видел её, сам понимаешь... А ты родился у любящих родителей, красивый и сильный... Бабы на тебя всю жизнь вешались – и наши, и ваши... Судьёй вот стал. Никто тебя никогда не бил, голода ты не знал, страха не ведал... Нет, ты мне скажи, в чем дело? Почему так, а? Ладно, я вор, выродок, убийца, но богами клянусь, здесь тебе честные люди выдумывают такое, что и... Я ведь этого никому не скажу, только тебе. Ты счастливчик! Но только сегодня кончается твоё счастье, а я вот... Почему так, а? Нет, никто мне не ответит на мой вопрос! Ладно, пошел! Ведите его ребята во двор, да покрепче держите! Он такой, он и железо разорвёт!

8.
Самсона вывели во двор. Восход зажег небо огненным цветом. Против стены тюремного дома выстроились в линию сто воинов с копьями и щитами. Палач, назначенный для исполнения приговора, медленно подошел к нему. Это был человек короткий, совершенно без шеи, лицо у него было землистое, из-под верхней губы щерились скверные, гнилые зубы. Хищные глаза были закрыты кожаными, как у крокодилов, веками. Громадными руками с черными ногтями он привязал Самсона к высокой пальме сыромятными ремнями. Потом поднёс к его глазам два