Восточные иллюминаты. Галатия

дотолкали  бочку  с  Келси  Вильямс, запечатанной  в  цемент, до  борта и  сбросили  в  реку. Плюхнувшись, бочка  пошла  ко  дну, ударилась  о  дно  и  легла. Баржа  двинулась  вперед  и  начала  разворачиваться, направляясь  обратно  к  пристани.
На  илистом  дне  реки,  далеко от  поверхности, лежала  на  боку  бочка, омываемая  зеленоватой  водой. На  бочке  красовались надпись  «Социальные  обязательства»  и  замысловатая  извилистая  каракуля, какие  наносит  на  стены  группировка  «Шакалы  побережья», когда  отмечает  захваченную  территорию.
Городок
Стояла  ночь. Уже  больше  часа  было  темно, и  свет  фонарей, горящих  на  маленькой  улочке, окрашивал  газоны, белые  коттеджи  и  белые  заборы  вокруг  них  в  маслянистые  оттенки  желтого  света. Зелень  травы, выглядящая  в  свете  редких  электрических  огней  темно-зеленой, выглядела  покрытой  желтыми  маслянистыми  разводами.
Стэн  и  восемь  его  товарищей  шли  по  тротуару, серый   цвет  которого  в  электрическом  свете  приобретал  желтые  оттенки - только  не  маслянистые, как  на  зеленой  траве  и  белых  досках, а  ровные. Четырнадцатилетний  Стэн  имел  коричневые  волосы, которые  образовывали  на  голове  неаккуратную  прическу, и  узкие  карие  глаза. Лицо  выглядело  бодрым  после  двух  бутылок  пива. Грязная  черная  футболка, красующаяся  на  фоне  расстегнутой  кожаной  куртки, стала  от  впитавшейся  пыли  темно-серой. Заклепки  на  кожаной  куртке  блестели  мутными  серыми  отблесками. Черные  джинсы  были  заправлены  в  ботинки  с  высоким  берцем. Парень  выглядел  как  типичный  слушатель  металла  и  гот,  и  остальные, шедшие  вместе  с  ним, выглядели  похожим  образом. Большинство  были  одеты  в  черное, на  некоторых  красовались  футболки  с  названиями  метал-групп. На  некоторых  были  синие  джинсы. На  большинстве  чернели  кожаные  куртки. Почти  все  топали  по  дорожке  в  черной  обуви - коротких  сапогах  или  ботинках  с  высоким  берцем. В  руках  у  большинства  парней  находились  бутылки  пива. Они  отхлебывали  горьковатый  напиток  из  горлышек, иногда  после  нескольких  глотков  бутылка  переходила  к  товарищу.
Желтые  маслянистые  оттенки, которые  накладывало  искусственное  освещение  на  траву, редко  растущие  деревья, заборы  и  дома, становились  еще  более  желтыми  и  маслянистыми  от  алкоголя, который  выпил  Стэн.
- Вот  мой  дом, - сказал  Стэн  у  одного  из  домов.
Из  калитки  вышла  женщина  лет  сорока, с  пышными  прямыми  длинными  желтыми  волосами, голубыми  глазами, немного  полная, с руками  и  ногами, чуть  оплывшими  жиром. На  ней  были  белая  футболка, синие  джинсы  и  белые  кроссовки.
- А  вот  и  моя  мамаша, - сказал  Стэн.
- Стэн, иди  домой, - сказала  мать  сыну.
Стэн  промолчал.
- Стэн, иди  домой или  скажи, когда  тебя  ждать.
- А  вот  моя  мать. Тварь. Ты  помнишь, тварь, что  ты  сделала  пять  лет  назад. Помнишь, животное?
Мать  хотела  уйти  в  дом.
- Не  дайте  ей  уйти! - громко  выкрикнул  Стэн. Он  и  еще  двое  неформалов, в  числе  которых  был  Вильям - крупный  кареглазый  брюнет, считавшийся  главным  в  группе, собравшейся  сейчас  у  дома  Стэна - преградили  ей  дорогу. Неформалы  ее  окружили. 
- Ты  что! Я  твоя  мать! - сказала  чуть  полная  женщина. - Ты  что  делаешь!
- Ты, скотина, животное! Ты  помнишь, что  ты  сделала? Пять  лет  назад  я  смотрел  фильм. Ты  потребовала  выключить! Я  не  стал! И  ты  стала  руками  закрывать  мне  глаза! Ты  мешала  мне  смотреть  порнографию!
- Выпустите  меня! - ответила  женщина. - Стэн, прекрати!
Стэн  подскочил  к  матери, приставил  подошву  своего  черного  ботинка  к ее  ноге  выше  колена, ближе  к  низу  живота, чем  к  колену, и  пихнул  ее.
После  этого  Вильям  приставил  свой  ботинок  с  высоким  берцем  к  ее  ноге, выше  колена, и  пихнул. Черный  сапог  низкорослого  светловолосого  металлиста  шаркнул  по  попе  матери  Стэна, вытирая  пыль  о  ее  джинсы, а  потом  нога  в  сапоге  твердо  приставилась  к  ее  заду, и  блондин  пихнул  ее  ногой.
Джон, низкорослый  металлист  с  голубыми  глазами  и  длинными  кудрявыми  волосами, на  котором  были  голубые  джинсы, серые  кроссовки  и  черная  кожаная  куртка  с  заклепками, подскочил  к  женщине. Он  резкими  движениями  отер  о  нее  сначала  подошву  правого  кроссовка, потом  подошву  левого.
- Тварь! Животное! - крикнул  матери  Стэн. -  Она  стояла  надо  мной, когда  я  сидел  перед  телевизором! И  закрывала  глаза, как  будто  так  и  надо! Как  будто  она  делала  хорошее  дело, когда  мешала  мне  смотреть  порнографический  фильм! Тварь!
- Отпустите! - крикнула  мать  Стэна.
Вильям  подбежал  к  ней  и  пнул  ее  в  зад. Потом  сделал  шаг  назад  и  пнул  ее  по  попе  с  ходу.
Двое  металлистов  схватили  ее.
- Надо  бы  ее  раздеть! - сказал  Вильям. - Сорвать  с  нее  одежду.
С  женщины  сорвали  блузку  и  лифчик.
- Во  зрелище! - сказал  один  из  металлистов.
- Пусть  собачье  дерьмо  ест! - гордо  объявил  Стэн. - Тварь, стояла  надо  мной и  закрывала  мне  глаза  руками. Как  будто  так  и  надо! Мешала  тот  фильм  посмотреть! Теперь  пусть  ест  собачье  дерьмо! Мешала  смотреть  порнографию! Пусть  собачье  дерьмо  ест!
Металлисты  продолжали  гонять  мать  Стэна, пихая  ее  ногами, смеялись  и  издавали  улюлюканья. Один  из  них  схватил  ее  за  левую  грудь.
- Ты  что! Она  мне  мешала  смотреть  порнографию, когда  мне  было  девять  лет! - сказал  Стэн  парню, только  что  схватившему  женщину  за  грудь. - Она  не  подружка  нам. Она  тварь. Поганая  тварь. Попинаем  еще. Погоняем. И  пусть  собачье  дерьмо  ест.
- Где  тут  лежит  собачье  дерьмо? - спросил  Вильям.
Низкий  светловолосый  металлист  в  сапогах  и  один  из  его  товарищей  отошли  посмотреть, не  лежат  ли  где-нибудь  поблизости  собачьи  какашки, но  ничего  не  нашли.
- Туда, - показал  Стэн  направление  вправо  от  своего  дома, если  стоять  лицом  к  нему. - В  сторону  улицы  Дымной, там  собак  выгуливают.
Мать  Стэна  погнали  в  направлении улицы  Дымной. Ее  повалили  на  землю  лицом  вниз и  стали  наступать  на  нее. Потом  прервались.
- Пошли  дальше, - сказал  один  из  металлистов. - А  то  что  тут  делать?
- Вставай, - сказал  женщине  Вильям.
Ее  подняли  и  погнали  дальше. Увидев  собачьи  какашки,  Фокс, низкорослый  темноволосый  неформал  в  светлых  сильно  поношенных  голубых  джинсах, наступил  на  них  ботинком  с  высоким  берцем, а  потом  начал  отирать  кал  о  джинсы  матери  Стэна. Она  попыталась  вырваться, ее  поймали. Вильям  ударил  ее  сверху  по  голове, потом  осторожно  и  несильно  стукнул  ее  кулаком  в  живот, потом  еще  раз. Затем  он  пнул  ее  по  ноге.
- Не  дергайся, а  то  хуже  будет! - сказал  женщине  предводитель  неформалов  и  осторожно  пнул  ее  по  ноге. Трое  других  неформалов  попинали  ее  и  вытерли  о  ее  джинсы  подошвы  своей  обуви.
Вильям  подошел  к  остаткам  собачьей  кучк , наступил  на  них, а  потом  вытер  кал  о  штанину  матери  Стэна.
- Держите  ее  за  руки, - сказал  он.
Двое  взяли  женщину  за  руки.
- Опустите  ее  немного  вниз.
Неформалы  потянули  мать  Стэна  за  руки  вниз, она  упала  на  колени. Вильям  отер  подошву  ботинка, которым  наступил  на  дерьмо, о  живот  женщины. На  ее  коже  остались  коричневые  полосы. Стэн  подошел  к  небольшой  лепешке, оставшейся  от  кучки  собачьего  кала, наступил, собрал  кал  на  подошве, покрутив  носком  ботинка  вправо-влево, а  после  этого  подошел  к  матери  и  отер  подошву  о  ее  живот, грудь  и  плечи.
Неформалы  подняли  женщину  и  погнали  ее  дальше. Увидев  еще  кучку  собачьего  дерьма, они  повалили  мать  Стэна  на  землю  и  приказали  перевернуться  лицом  вверх.
Она  отказалась. Вильям  топнул  по  ее  спине, поставил  ногу  ей  на  спину  и  топнул  еще  раз. Потом  встал  обеими  ногами  на  землю  и  сказал:
- Переворачивайся.
- Ыыыыы, - заныла  мать  Стэна.
- Переворачивайся, мразь, - сказал  Стэн.
- Ыыыыы, - заныла  мать  Стэна  еще  раз.
Вильям  снова  топтул  по  ней.
- Переворачивайся, - сказал  Фокс.
Мать  Стэна  перевернулась.
Стэн  наступил  на  кучку  толстых  собачьих  какашек  и  отер  подошву  о  живот  матери. Другие  неформалы  тоже  начали  наступать  на  дерьмо  и  вытирать  ее  о  женщину.
Потом  матери  Стэна  приказали  подняться  и  идти  дальше. Она  отказывалась. По  ней  стали  топать. Снова  приказали  подняться.
- Ыыыы! Ааааа! Отпустите! Ыыыы! - ныла  женщина.
- Поднимайся, - сказал  Вильям.
- Нет! Не  надо! Не  надо  больше! - ноющим  голосом  ответила  мать  Стэна.
Вильям  топнул  по  ней. Потом  по  ней  стали  топать  Стэн  и  другие  неформалы.
- Поднимайся, - сказал  Стэн.
- Нет, - отвечала  мать. - Не  надо. Ыыыыы. Ыыыыы.
Неформалы  опять  начали  по  ней  топать.
После  четвертого  приказа  подняться  женщина  заныла  и  опять  говорила, что  больше  не  надо. После  пятого  раза  поднялась  и  пошла. Пошла  она  в  сторону  дома.
- Нет, в  другую  сторону  иди, в  сторону  Дымной  улицы, - сказал  Стэн.
Она  продолжала  идти  в  сторону  дома. Неформалы  стали  приставлять  к  ней  подошвы  обуви  и  толкать  ее и  так  погнали  в  сторону  Дымной  улицы.
Она  шла  не  очень  быстро, ускоряясь, когда  ее  подталкивали  ногами - приставляя  подошвы  к  заду  и  к  ногам  выше  колена и  пихая. Джинсы  почти  полностью  были  покрыты  пылью, грязью  и  пятнами  собачьего  кала - умеренно-коричневого, по  цвету  близкого  к  темному, другого  коричневого, чуть  ближе  к  темному, чем  к  светлому, и  светло-серого. Тело  тоже  испачкалось  в  пыли  и  грязи и  оказалось  покрыто  пятнами  и  полосами  кала. Лицо  выглядело  заплаканным. Волосы - растрепанными.
Неформалы  гнали  женщину  толчками  подошв  обуви.
- Вот  дерьмо  тут! Дерьмо  лежит! - крикнул  один  из  металлистов.
- Пусть  ест! - криком  ответил  Стэн.
- Стоять! Ты, стой! - выкрикнул  Вильям, указывая  пальцем  на  женщину, обогнал  ее  и  толкнул  подошвой  ботинка  в  обратную  сторону, чем  та, куда  ее  вели. Другой  металлист  повторил  толчок  Вильяма, и  женщина  остановилась.
- Где  дерьмо? – спросил  Вильям.
- Вот, - сказал  один  из  металлистов.
- Пихайте  ее  к  дерьму, и  пусть  ест, - сказал  предводитель  неформалов.
Мать  Стэна  допихали  до  дерьма.
- На  колени! - крикнул  Вильям.
Металлисты  начали  слегка  попинывать  женщину, и  она  встала  на  колени.
- Ну-ка  на  четвереньки  встань, - сказал  Стэн.
Женщину  снова  стали  попинывать. Вместо  того, чтобы  встать  на  четвереньки, она  легла.
- Ыыыы! Ыыыыы! - стонала  она.
В  конце  концов  мать  Стэна  приподнялась, но  не  на  четвереньки, а в  другую  позу, похожую, в  которой  старалась  держать  то  одно  колено, то  оба, оторванными  от  земли.
Спустя  некоторое  время, после  попинываний  от  металлистов, она  встала  на  четвереньки.
- Вот  дерьмо! Справа  от  тебя! Поворачивайся  и  ешь! - резко  сказал  Стэн.
Его