его не существует.
– Нэвис, – вздыхает капитан, – те двое с порциями, скажи, что они могут сесть со мной, они не помешают.
– Да, капитан, – тут же соглашается помощница.
После этого Нэвис отправляется к автомату, а уже скоро летит назад. За ней, переглядываясь с опаской, будто в камеру к опасному заключенному, идут две девушки в комбинезонах медицинского сектора.
Красный цвет им очень подходит, что невольно подмечает Лерц про себя, когда девушки останавливаются возле стола, не решаясь сесть.
– Прошу, – улыбается капитан.
Замявшись, девушки еще секунду медлят, а затем одна из них неуверенно отвечает: «Есть», – и обе садятся.
Лерц выдерживает лишь минуту, но затем это напряжение в движениях спутниц его начинает смущать уже чересчур, и капитан решается хоть как-нибудь поправить это неловкое положение.
– Могу я поинтересоваться, как идет работа? – спрашивает он, но тут же поправляется: – Я просто интересуюсь, не как капитан, не волнуйтесь.
Девушки только неловко улыбаются, даже жуя на удивление неловко.
– Ох, прошу извинить, – взглядывает Лерц на комбинезоны. – Пожалуй, не лучшее место, чтобы спрашивать вас о работе.
Он непринужденно улыбается, но девушки так и не решаются ответить. Впрочем, Лерц их не винит, а взглядывает на Нэвис, теперь окончательно убедив себя, что без ее вмешательства он не мог заработать такой жесткий авторитет среди членов экипажа.
– Ну, ладно. Ешьте спокойно, не обращайте на меня внимания, – говорит он девушкам, а сам еще раз взглядывает на их лица.
Ненароком капитан задерживается взглядом на одной из девушек. Первая из них довольно привлекательная особа, милая, с тонкими чертами лица, но вторая особенно красива. Тонкий разрез глаз, слегка вытянутый подбородок, большие, пухлые губы и огромные глаза сразу привлекают внимание, но Лерц только сейчас выделяет эти черты. Впрочем, тут же он опускает глаза, понимая, что неуместно было бы делать в такой ситуации комплимент.
– Приятного аппетита, – желает он спутницам, после чего собирается уткнуться в поднос с завтраком и покончить с трапезой, но оборачивается к помощнице. – Нэвис, полагаю, ты знаешь, где ошиблась…
– Капитан, позвольте объяснить свои выводы, – перебивает она. – Пока вы будете принимать пищу, я полностью раскрою основания для сделанных мною расчетов.
Лерц слегка щурится, сразу заметив изменения в тоне помощницы.
– Обращаешься ко мне на «вы»?
– Это стандартная настройка, капитан, – отвечает та. – Если вам будет удобнее, то во время обращения при посторонних, я тоже буду обращаться на «ты».
Лерц сразу разгадывает хитрость, но поддается.
– Да, обращайся на «ты», без лишних формальностей.
– Как скажешь, капитан. А пока ты будешь оканчивать завтрак, я объясню причины сделанных мной выводов.
Раздумывая о том, что Нэвис таким образом выставляет себя перед экипажем послушным слугой, капитан этому не препятствует. Дипломатический ум верно подсказывает, что другие сотрудники корабля уже обращают на него достаточно внимания, чтобы придавать значение обращению Лерца с искусственной помощницей. А значит, ругать ее на глазах остальных было бы хуже всего, тогда экипаж начал бы воспринимать капитана еще более серьезно. А вот обращаться с Нэвис ласково ему даже на руку. Возможно, что и экипаж будет чуть более спокоен и уверен в себе, и люди в присутствии Лерца перестанут нервничать так, как эти две девушки напротив.
Тем временем, помощница уже начинает странный разговор.
– Для примера, – говорит она, – обратимся к древней истории. Жестокое обращение при завоевании противника давало лучший результат в период, когда человеческое общество не было развитым…
– Не понимаю, к чему это ты.
– Я объясню, капитан. Сейчас ты начнешь понимать, – продолжает Нэвис. – Неразвитое общество, поскольку не обладало способностью принимать логически верные решения, несло опасность не только врагам, но и самому себе. Таким образом, жестокость и запугивание, как инструменты сдерживания, были наиболее оправданным и верным решением в древние времена, от зарождения цивилизации.
– Все еще не понимаю. Ты можешь объяснить?
– Разумеется, капитан, но мне необходимо раскрыть всю последовательность мыслительной цепочки.
– Хорошо, – кивает Лерц. – Продолжай.
– Важную роль в этом процессе сыграло давление авторитета, – говорит Нэвис и делает короткую паузу.
Лерц тут же угадывает, что помощница не зря говорит о какой-то жестокости, но пока он лишь на уровне предчувствия догадывается, что речь идет про него и про экипаж, уже испытывая дискомфорт от такого сравнения.
– Авторитет личности постепенно избавил общество от необходимости прямого воздействия и угрозы смерти, а после трансформировался в авторитет иного свойства, – продолжает Нэвис объяснять. – Первоначально, личность правителя внушала ужас, а авторитет поддерживался самыми вычурными способами, вплоть до того, что правитель назначался богом. Это внушало его подчиненным целое множество причин страшиться и подчиняться, вместо того, чтобы из-за личного недовольства пытаться устанавливать собственную власть.
– Нэвис, если ты о…
– Прошу извинить меня, капитан, но я тебя перебью, – с необычной вежливостью Нэвис делает то, что обычно позволяет себе довольно часто. – Таким образом, я хочу сказать, что в случае, если иноземная раса окажется недостаточно разумной, для установления дипломатических связей, возможно представиться в роли правителя, обличенного божественной властью. С уровнем наших технологий и слабым развитием инопланетной цивилизации это будет наиболее действенным способом.
И здесь Лерц запутывается. Кажется, Нэвис все еще говорит про экипаж, уверяя, что необходимо поддерживать определенный авторитет в их глазах. И в то же время теперь ее слова обретают иной смысл.
Капитан глубоко задумывается.
– Нэвис, тебя можно понять по-разному, – старается он говорить аккуратно, чтобы себя не выдать девушкам и остальным посетителям столовой.
Наконец, если Лерц прав, и если помощница говорит о необходимости поддерживать авторитет в глазах экипажа, потому что отдельные члены могут оказаться недостаточно умны, то дать знать об этом самому экипажу может быть действительно опасно. Даже опаснее, чем пытается уверить Нэвис с такими странными аналогиями. В то же время, голову не покидает мысль, что говорит она все же именно об инопланетянах, и тогда ее слова можно понимать буквальнее.
Задумавшись еще раз, как дать Нэвис знать о сомнениях, Лерц вздыхает и отмахивается.
– Поговорим об этом чуть позже.
– Как пожелаешь, капитан, – соглашается Нэвис, но добавляет, не делая паузы: – И все же я настоятельно рекомендую продолжить обсуждение этой важной темы, чтобы как можно раньше сделать нужные выводы.
Это капитана сильно настораживает. Желание помощницы обсуждать такую неоднозначную тему здесь, на слуху у остальных, выглядит очень уж странно. В голову закрадывается мысль, что Нэвис собирается как-то это использовать, может, выставить Лерца в определенном, нужном ей свете.
Капитана это настораживает, а потому он начинает вести себя еще более серьезно, каждое слово выбирая с особой аккуратностью, будто меряя шаги на минном поле.
– Я не могу, – говорит капитан спокойно. – Мне нужно сосредоточиться. Ты затрагиваешь сразу много… аспектов.
– Всего два, – не задумываясь отвечает помощница. – Возможные пути развития дипломатических отношений, которые мы обсуждали раньше, не затрагивая такой вариант развития событий, и восприятие авторитета и возможность его использования при условии превышения нашего уровня развития над… дипломатическими возможностями наших партнеров.
Оба раза Нэвис делает акцент на слове «нашего», подтверждая догадки Лерца. Капитан заметно напрягается от такой беседы, утыкается в поднос и торопится скорее покончить с завтраком, от которого осталось уже совсем немного. И в то же время, теперь уже легче говорить так, чтобы окружающим не была понятна суть разговора, а потому Лерц позволяет себе ответить.
– Это может принести больше вреда, чем пользы, – говорит он. – Если мы ошибочно примем… инопланетных делегатов за малоразвитую цивилизацию, то такой подход заставит их сомневаться в наших мирных намерениях.
– Но…
– Это еще не все, Нэвис, – перебивает капитан. – Особенности их языка и мышления могут отличаться настолько, что при первом анализе даже ты не сможешь отличить уровень их интеллектуального развития.
Лерц понимает необходимость объяснить так же и то, что с членами экипажа тем более необходимо обращаться более осторожно, и нужные слова быстро находятся в мыслях почти без усилий.
– Смотри, – оборачивается капитан к помощнице. – Даже уровень интеллекта человека отличить не так просто. Не зная людских мыслей, ты можешь оценить умственные способности отдельных представителей человечества ниже, чем то, какими они являются в действительности. Некоторые люди намеренно могут притворяться более глупыми в силу определенных причин, а некоторые могут казаться таковыми из-за индивидуальных особенностей мышления. Теперь понимаешь, почему необходимо отбросить стратегии, использовавшиеся на заре человеческой цивилизации? Они изжили себя не потому, что люди стали умнее, а именно потому, что были малоэффективны, но просты и, скажем так, понятны в обращении.
Нэвис подлетает чуть выше.
– Объяснение принято, – докладывает она четким, солдатским тоном. – Я уже пометила это суждение, как ошибочное, и внесла коррективы в процесс анализа интеллектуальных способностей вероятных инопланетных делегатов, расширив пространство для возможной погрешности.
Снова Лерц замечает, как странно и непривычно общается с ним помощница, но не подает вида. Кроме того, девушки напротив так увлеклись его беседой, что до сих пор не успели доесть. Несмотря на то, что капитан, все это время отвлекавшийся на разговор с Нэвис, уже почти заканчивает трапезу.
Доев остатки блюда, Лерц чуть не забывает про десерт, но повар лично приносит ему довольно большую порцию угощения, от которой капитан тут же хочет отказаться.
– Джайл, – оборачивается он к повару. – Это слишком большая порция. Я такой же член команды, как и остальные…
Впрочем, его попытка не оказывает должного эффекта.
– Я лично настраивал вкусовой эффект, – тут же отвечает Джайл. – Это в благодарность за то, что занимались настройкой, пока я был в медкапсуле.
Лерц вздыхает, разводит руками и улыбается, выражая благодарность.
– Спасибо, но больше не нужно, – отвечает он, стараясь говорить как можно более вежливо. – Настройкой занималась Нэвис, а я лишь выполнял ее указания и занимался своей работой.
Джайл лишь кивает, желает приятного аппетита и оставляет капитана в покое. А Лерц замечает, что вкус заметно хуже, чем у блюд, приготовленных его помощницей. Впрочем, разумеется, капитан не произносит эту мысль вслух, доедает приятный, хоть и уступающий прежнему вкусу десерт, кивает девушкам и вместе со своей помощницей уходит из столовой.
Девушки лишь теперь спокойно доедают свои блюда, отправляются за десертом, возвращаются на места и пробуют угощение. В отличие от капитана, они сразу обращают внимание на
