монаршей классификации? Данная классификация основана на следующих принципах: 1) иерархии, 2) уподобления, 3) регламентированной взаимосвязи и взаимозависимости.
1. Монаршая иерархия есть умопостигаемый принцип отделения первостепенного от второстепенного, зерен от плевел, отдыха от работы, сытного обеда от легкого ужина, скучных занятий с министрами от свиданий с фрейлинами. Сей принцип основан на том допущении, что есть главное и что второстепенное в сфере абсолютно свободной воли правителя. Главное и второстепенное по факту определяется волей монарха. Но чтобы будущий государь не ошибся в определении главного и второстепенного, он должен прослушать курс «Принципы монархической классификации», что вы сейчас и делаете.
2. Уподобление есть сведение разнородных объектов к единому знаменателю. Когда мужик в сердцах восклицает: «Все бабы – дуры!», он делает операцию уподобления, что помогает ему чувствовать себя особенным. Такую же операцию проводит ваш министр, утверждая, что видит в вас второго Карла Великого. К сожалению, такое уподобление не имеет отношения к работе, а только к состоянию духа. Зато с налогами, число коих приближается к числу дней в году, вы можете провести операцию уподобления, приравняв их к подаркам, подносимым подданными на Ваш день рождения и прочим светлым датам, что, несомненно, морально облегчит подданным их тяготы.
3. Взаимосвязь есть установление принципа соразмерности между совершенным процессом управления и полученным негативным результатом, а также реализация сего принципа в уверенности, что все доклады министра финансов будут сводиться к тезису о недостаточности денег, военного министра – нехватке солдат, министра общественных работ – убыли работников, а министра сельского хозяйства к сетованиям на чрезмерную жару летом и чрезмерным количеством дождей осенью. После чего придется уяснить сколь велика разница между Вашими желаниями, Вашими потребностями и теми возможностями, кои предоставляет Вам действительность. В силу этого Вы пересмотрите имеющуюся с отроческих времен классификацию, поменяв главное и второстепенное местами. После чего свидания с девушками отойдут на второй план, а занятия государственными делами станут вашей первейшей заботой.
Салерии Лотис написал: «Все, что нам преподают, увлекает меня все больше, несмотря на кажущуюся абстрактность и равноудаленность от жизни. Но именно эта равноудаленность меня интригует. Нам внушают: глубокая наука монархам без надобности и даже во вред, ибо теорию слишком сложно без потерь внедрить в повседневность, а практику в теории преподать малореально в силу расхождения между первым и вторым. Остается привить нам неуловимое «нечто», что делает индивида подлинным управленцем. Я вроде бы понял, что должен уловить и впитать оное, и усердно пытаюсь, хотя, по правде говоря, не сильно здорово получается. А в чем дело – не пойму».
Салерия ответила: «Вас учат искусству здорового цинизма, этой основополагающей закономерности бытия. Истинный монарх отличается от плебействуюших правителей тем, что последние начинают с идеализма, а заканчивают прожженными циниками. У вас же путь должен иметь обратный порядок – от молодого здорового цинизма и прагматизма к идеализму возрастной мудрости. Без этого монархия теряет свою метафизическую сущность».
(Примечание Краеведа: В последующем мы планируем подготовить к изданию переписку Салерии и Лотиса в одном томе folio).
Зато Адмус продолжал не уделять предметам должного внимания.
- Ты неважно учишься, - вынужден был заметить Лотис.
- Не хочу иметь интеллигентное лицо, которое вызывало бы непроизвольное желание попросить взаймы.
Лотис ничем не смог возразить на этот аргумент. У него уже столько раз занимали, что эта традиция начала беспокоить его.
В семестре, как водится, нужно было написать курсовую работу, отражавшую степень возмужания монархических отроков на стезях науки. Лотис выбрал тему «Прогрессивная роль тиранов в мировой истории». И, не теряя времени, разработал план сочинения. В основной части своей работы, он решил обосновать тот факт, что после тиранов и деспотов остаются построенные ими города, крепости и дороги, а сменяющие их политики только и умеют, что, живя во дворцах злодеев-предшественников, критиковать их и тем оправдывать свое беззубое правление.
- По-моему, хорошо будет выглядеть, - сказал удовлетворенно Лотис. – Получится в полном соответствии с «Основами теории демагогии». Так сказать, закрепление пройденного. Мэтр будет доволен. И я собой – как прагматиком.
Адмус лишь вздохнул, слушая о прагматизме друга. Он уже два раза втихаря бил по шеям-с тех, кто не желали возвращать Лотису занятые «до завтра» материальные активы.
_______
Но пора обратить наш взор на третьего принца. Теперь, когда стала известна причина его отсутствия, прибудем к нему сами. Пока друзья нагружались знаниями, Одарис нагружал и без того натруженные ноги, испытывая немалые лишения. Правда, к тому времени, когда мы, наконец, прибыли к месту нахождения Одариса, голубь то ли сжалился над измочаленным принцем, то ли голубиный маршрут совпал с рекой, но Одарис погрузился на баржу и уже не шел, а плыл за пернатой путеводной звездой. Достигнув устья, Одарис осмотрелся. В порту стояли рядком корабли под флагами всевозможных стран. Голубь сидел на мачте изящного судна. Борта украшала затейливая узорчатая резьба, а паруса художник разрисовал павлинами и прочими жар-птицами. «Мне туда», - понял принц.
Владельцем корабля оказался важный купец с окладистой мелкозавитой бородой, объемистым тюрбаном на голове, шелковым халатом на плечах и огромными перстнями на пальцах. Так мог выглядеть или правитель княжества, или разбогатевший сын бедняка. Одарис вежливо, но с достоинством приветствовал заморского гостя, сопроводив просьбой доставить его туда, куда летит голубь. Купец удивленно посмотрел на принца, потом на птицу, и пробормотал: «Это голубка», после чего ловко повалился на колени.
- Мой корабль к вашим услугам, Ваше Высочество! Я буду счастлив доставить Вас в столицу моего благодетеля, раджи Бархудара Ослепительного, да будет его имя сиять в веках!
Одарис, естественно, удивился такой готовности и полюбопытствовал о сути происходящего.
- Эта голубка из голубятни нашего правителя. Я узнал ее по лазурной ленточке на шее. Это знак раджи.
Одарис близоруко прищурился и убедился, что означенная ленточка на шее имеется, чего он раньше, ввиду изнурения, не замечал.
- Если она позвала Вас за собой, значит, Вас приглашает мой правитель, и в силу этого Вы мой почетный гость.
Одарис был доволен таким оборотом дела. Под крылом голубки и крышей купца он отъелся за все потраченное в дороге время и на берег далекой страны вступил отдохнувшим румяным юношей. Купец самолично проводил его до дворца, где поведал начальнику стражи о необычной причине появления заграничного принца. Стражник взглянул на голубку, беспокойно перебиравшей лапками на кромке крепостной стены, и бросился внутрь покоев. А вскоре и Одариса повели теми же коридорами к правителю сей незабюрократизированной страны.
Раджа встретил принца в огромном зале с резными колоннами нежно-бирюзового цвета. Посередине залы бил фонтан, обрушивая струи в бассейн с водой небесной голубизны, в водах которого беззаботно резвились, утешая взор, золотые рыбки. Меж белыми кувшинками величаво скользили лебеди. Райскую идиллию дополняло пение пестрых птах в клетках. Было хорошо, как на даче в ласковый погожий день.
Правитель возлежал на подушках у края водоема, ослепляя пришедших к нему на поклон одеждой из парчи, расшитой жемчугами. Что и говорить: было по-царски красиво. Одарис, не таясь, незамедлительно высказал свои впечатления хозяину.
- Обычно гармонию, сотворенную руками человека, могут дополнить лишь звуки музыки, но здесь достаточно пения самой природы в лице этих прекрасных пичуг, - закончил свою речь Одарис.
- Вы красиво говорите, принц. Моему сердцу приятны ваши похвалы. Садитесь рядом на эти подушки и обретите отдохновение вместе со мной.
Раджа имел приятную наружность. Его черная завитая борода, разнесенные в стороны стреловидные усы, темные глаза с угольками в сердцевине являли собой картинный образ владыки стран Восхода. Узнав, на каком факультете учится Одарис, раджа обрадовался:
- Тогда наша беседа приобретет еще больший смысл и глубину и приятную для тиранов конфиденциальность.
Он хлопнул в ладоши. Явилось трое слуг.
- Шербет, фрукты, жаркое и далее по первому списку, - приказал раджа.
(Примечание Краеведа: Хотя мне очень хочется послушать разговор двух умных людей, тем более из высшего света, однако по законам драматургии, я обязан прерваться и перенестись в совершенно другое место, в надежде оставить читателя заинтригованным. Даже если это и не так, нам всем равно придется вернуться в Институт, где за истекшее время произошли некоторые события.)
Сказ 13. Призыв
А случилось вот что. Пока принцы мирно учились, к ним торопилось Известие! Оно неотвратимо приближалось, расцвечиваясь в дороге печатями почтовых контор и оттисками пальцев почтальонов. Оно было требовательным и по-настоящему роковым. То было письмо от женщины к мужчине.
Принцам вручили конверт на перемене. Гонец предложил расписаться вместо Одариса, ибо, хотя письмо предназначалось ему, но за отсутствием адресата, посыльный решил отдать пакет его друзьям.
- Ждать я не могу, нести обратно бессмысленно, - объявил гонец. – Забирайте и передайте по назначению.
Это было разумно, и Лотис лихо расписался на всю страницу передаточного акта. Далее последовало самое трудное – изучение конверта и принятие решения, что с ним делать. На конверте округлым крупным почерком значилось:
Передать в руки принца Одариса из королевства Окиноз.
- Все та же интуиция нашептывает мне, что нам придется его вскрывать, - объявил Лотис.
- Нет! Ни в коем разе, - резво возразил Адмус. – Дело сугубо личное, может быть интимное, а мы полезем в чужие потемки. Сказано адресатом «передать в руки», будем ждать прибытия этих рук.
- Хорошо. Отложим. Тут без консенсуса не обойтись. Но давай напишем нашим принцессам. По части чужой переписки женский ум более изворотлив. Посоветуемся.
С неохотой Адмус согласился. Он понимал, что и сам не удержится, и откроется о загадочном происшествии Авочке. В тот же день соответствующие депеши ушли скорой почтой, а принцы попытались заняться своими делами, как будто таинственного конверта и не было. И вдруг дни замедлили ход, время почему-то стало тянуться вдвое дольше обычного, а ответы от принцесс вообще могли прийти лет эдак через сто, как на то намекала теория относительности хода вещей. Правда, Адмус мог не утруждаться, ибо нетерпеливая Авочка, оказывается, уже ехала в гости к Салерии, чтобы заодно посмотреть на родителей Лотиса, которые могли в ближайшем будущем стать полноценными родственниками ее подруги. Естественно, Салерия получила письмо первой. Получила, прочитала,
